Рыбка
— Итак, — уселся прямо на пол яран, скрестив ноги этаким благочестивым Буддой. — Что ты хочешь знать?
— Всё, — брякнула Руана и уточнила: — О чём думала и о чём даже не подозревала.
— С чего начнёшь?
— С таарии, которая сто двадцать лет назад стала императрицей. Наверняка остались какие-то записи о ней и…
— Неинтересно, — небрежно прокомментировал старик.
— Почему?
— Потому что она так и не успела родить ни одного ребёнка.
— Её убили?
Трудно было не догадаться — ещё трудней промолчать.
— На десятый день после первой брачной ночи.
— Ваша работа? — решила Руана забросить с ним любое притворство.
От этого назла веяло не только физической силой, приправленной запредельно развитыми техниками. В нём чувствовалось величие… пожалуй, всеяранского вождя. Или что-то около того. Таким людям не лгут, перед ними не выламываются. А ей предоставили шанс: впустили на порог. Между прочим, библиотеки, где меньше всего ожидаешь встретить назла.
— Я погожу с ответом, — просто уведомили собеседницу, не пытаясь тонко намекнуть на толстые обстоятельства.
— Хорошо, — покладисто согласилась Руана. — В принципе, вы правы: это действительно не представляет интереса. А что представляет?
Она внезапно поддалась одному странному желанию, которое, наверняка смогла бы объяснить, будь время на анализ. Но времени не было. И она просто подчинилась внутреннему порыву: сползла с кресла и уселась на полу в такой же позе. Расправила на откляченных коленях платье и вопросительно уставилась на собеседника.
Тот сделал вид, что ничего аномального не произошло:
— Думаю, тебе интересней судьба другой таарии.
— И когда она была императрицей? — влёт догадалась Руана, о чём нужно спрашивать.
— Выпить хочешь?
— Только не воду, — поморщилась она. — Надоело выглядеть приличной в ущерб душевным позывам.
— Вина или?..
— Только не вашего традиционного пойла, от которого воняет навозом, — поморщилась культурная барышня.
Назл легко поднялся прямо из своей позы. Сходил куда-то в соседнюю комнату и принёс дорогую стеклянную бутыль. В которой плескалось нечто розовое. Вместо бокалов он притащил пару замызганных деревянных стопариков — один даже треснуть успел, рассохшись от времени.
Усевшись обратно в позу лотоса, старик разлил вино. Достал из кармана камзола пару здоровенных яблок. Пальцами разорвал пополам одно из них и протянул гостье её половину.
— Я рад, что дожил до встречи с тобой, — произнёс он своеобразный тост в духе северян.
— Я буду рада, если переживу встречу с тобой, — не моргнув глазом, выдала Руана экспромтом.
— Умна, — одобрительно бросил назл и выпил.
Она для начала осторожно продегустировала подношение: вино оказалось полусухим и вполне себе ничего. Градус так себе: не развезёт. Допив свою детскую порцию, она хрустнула яблоком, прожевала и повторила:
— Так, когда она была императрицей?
— Триста лет назад, — задумчиво глядя мимо неё, поведал старик. — Если быть точным, триста четырнадцать.
— Накануне большой войны? Которую вы проиграли, выиграв.
— Можно и так сказать, — легко согласился он.
— Поэтому вы так ненавидите тааров? Даже сторонитесь их образа жизни. С дивным и труднообъяснимым упорством дураков.
— Что ты имеешь в виду? — оживился назл, с интересом разглядывая гостью, будто увидал её лишь теперь.
— Я имею лишь то объяснение, которое мне предоставили, — заранее предупредила Руана.
— Само собой, — нетерпеливо махнул он рукой, предлагая не тянуть резину.
— Яраны не могут простить таарам того своего проигрыша. Я имею в виду вашу неспособность благоустраивать землю. И ваше нежелание иметь поместья, в которых придётся прозябать обычными, в сущности, земледельцами. Мне объяснили, что вы предпочитаете разгульную жизнь свободных искателей драк. А в перерывах между ними безбедной жизни за счёт тааров.
— Ты поверила?
— Как-то притянуто за уши, — признала Руана.
— Притянуто за уши? — искренно восхитился старик. — Наслышан о твоём остроумии. Где ты берёшь свои прибаутки?
— Выкапываю из головы, — проворчала Руана, протягивая ему пустую тару: — Можно ещё?
— Не развезёт? — засомневался собутыльник.
— Посмотри на меня, — повела она плечами.
— Ты крепкая, — согласился назл, разливая вино. — Это меняет дело.
— Что именно?
— Твоя способность не верить на слово. И размышлять, ища верные ответы.
— Намекаешь, что дело не в вашей безалаберности? Хочешь сказать, что землю вам просто не дают? Это условие мирного договора? — осенило Руану.
— Ты подозрительно умна, — нахмурился старик, так и не вручив ей вина. — Неправдоподобно умна для своих лет. Я знаю твоего учителя. Он лишён дара воспитать подлинный талант.
— Дурак набитый, — поддакнула Руана, протянув руку за своим вином.
— Тогда, кто ты? — произнёс назл таким голосом, что у неё вслед за душой в пятки рухнул и мозг.
Захотелось удрать. Тут же на неё буквально обрушилось понимание: кажется, живой отсюда не отпустят. Неужели всё оттого, что яранам не даёт покоя появление таарии? Но она-то не желает им зла!
— Ты не желаешь нам зла, — как-то устало прочёл он её мысли. — Однако боюсь, этого недостаточно. И да: тебя приговорили.
— Приехали, — буркнула Руана и вгрызлась в яблоко.
Так страшно ей не было ещё никогда. Все прошлые страхи показались мелочным мандражированием по пустякам.
— Приехали, — понял назл смысл её присказки.
— И что мне сделать, чтобы выжить? — как смогла, взяла она себя в руки, хотя голос предательски дрогнул.
— Для начала, рассказать: зачем ты здесь? — резонно предложил мудрый и влиятельный человек.
Который будто нарочно поджидал её в библиотеке. Верней, просчитал девицу, пытливые мозги которой непременно приведут её в хранилище полезной информации.
— Хорошо, — окончательно дошло до Руаны, что шутки кончились. — Я расскажу. Не называя имён, — выдвинула она своё условие.
— Рассказывай, — благосклонно разрешил он, протягивая стопарик.
Она опрокинула его залпом. Закусила и поведала о причине приезда в цитадель. Честно говоря, ожидала насмешек. По сравнению с мнимым свержением императрицы причина так себе. Однако старик счёл её вполне серьёзной. Он молча выслушал краткое ёмкое повествование и задал вроде бы невинный вопрос:
— Ты очень любишь сводную сестру?
— Я люблю свою единственную сестру! — внезапно рассердилась Руана, слегка отогнав этим страх. — Понимаешь? Она моя родная девочка. Которая всю жизнь смотрела на меня, как на самое восхитительное и дорогое существо.
— А ты?
— А я убью за неё! — выпалила Руана, подпрыгнув на затёкшей заднице.
— Ну-ну, — добродушно проворчал старик, поднявшись. — Не кипятись. Я всё понял.
— Но не веришь мне, — почувствовала она, поднимаясь вслед за назлом.
— Конечно, не верю, — указал он рукой на кресло.
В которое Руана опустилась с неожиданным для приговорённой к смерти облегчением.
— Однако, — продолжил назл, подтаскивая второе кресло, — ты заставила меня задуматься: так ли необходимо тебя убивать?
Старый хрен — поморщилась она.
— А ты как думала? — усевшись, старик укоризненно покачал головой. — Не только ты умеешь драться за любимых людей. Особенно за своих родичей.
— За родичей? — удивлённо повторила Руана.
И её вновь озарило — сегодня голова проявляла чудеса работоспособности.
— Ты родич Яр-Туранов?
— Забыл представиться: Туран Яр-Нат. Их отец, — простецки объявил однорукий назл, обещавший её прихлопнуть.
— Ты… отец Радо-Яра? — опешила Руана, веря и не веря в такой простой ответ на множество её подспудных вопросов.
— Вот, значит, как, — был озадачен и собеседник. — Интересно.
— Что? — машинально ляпнула она, занятая своими мыслями.
— Ты упомянула именно его. Моего старшего сына.
— И что? — пыталась сосредоточиться Руана, ловя разлетавшиеся мысли.
— Не понимаешь?
— Нет.
— Это же просто, — укорил он легкомысленную девицу, занимавшуюся чёрте чем, когда её жизнь под угрозой.
— Не могу прийти в себя, — пожаловалась Руана.
— А придётся! — холодно приказал он.
И она выпрямила спину, вцепившись в подлокотники. Таращась на него квадратными глазами. Старик вздохнул, и помягчел:
— Если бы твои мысли были заняты исключительно заговором против моей дочери, её ты бы упомянула первой. Но из тебя выскочило его имя. Что, влюбилась?
— Нет! — вновь подпрыгнула Руана, готовая защищаться не на жизнь, а на смерть.
Будут ещё тут в душу к ней лезть! Пардон, она никого туда не приглашала. Тем более не позволит вламываться силой.
— Точно? — не скрывая иронии, переспросил старый хрен.
— Не знаю, — внезапно сдулась бедная дурочка, не способная разобраться в собственных чувствах.
— Поэтому и не уверена, что хочешь его погубить? Что таращишься на меня шлюхой, которой не заплатили обещанного? Ты ведь нарочно под него залезла? Чтобы столкнуть моих сыновей с императором? А пока они станут из-за тебя воевать, твоя прекрасная крошка сестра покинет цитадель незамеченной. Так?
— Так! — внезапно окончательно рассвирепела Руана, колотя кулаками по подлокотникам. — А ты чего хотел?! Что я стану жалеть твоих детей, когда угрожают Ати?!
— Что ты разоралась? — удивился назл, насмешливо наблюдая за её истерикой.
— Потому что надоело! — продолжила сатанеть Руана, чувствуя, что под крышкой ещё остался пар. — Развели тут бордель! А я вместо того, чтоб наслаждаться жизнью, должна изворачиваться. Ещё и беспокоиться за твоего сына… Кстати, а почему я должна за него бояться? — ядовито осведомилась она, чувствуя почти ненависть в папаше распутной императрицы, не желавшей приструнить мужа. — Между прочим, он меня похитил. Измывался над беззащитной девушкой, которая…
— Прости, над кем? — вежливо переспросил старый мерзавец.
Только тут Руана почувствовала, что он вообще-то расслабился. Лицо стало таким же насмешливым и живым, как до начала серьёзного разговора. А она распсиховалась, как дура. И подставилась, давая врагу преимущество. Ловись, рыбка, большая и маленькая — назойливо крутилось в башке. Ловись, рыбка, большая и маленькая.
Впрочем — пришло ей в голову — преимущество с самого начала на стороне старика. Не стоит заблуждаться на сей счёт даже ради повышения самооценки. Да и враг ли он ей? Что-то уж больно добренький.
— Значит, ты за него боишься, — по-отечески мягко констатировал папа Туран.
Насколько Руана слыхала стороной, один из величайших воинов этой эпохи. А может, и парочки соседних. Недаром ему руку оттяпали, а на инвалида старик никак не тянет. И сыновья такие же борзые.
Но, увы, ничего у тебя не выйдет — так же мягко улыбнулась Руана бывалому провокатору. Опоздал ты, старый хрен. Она уже пришла в себя. И второй раз ты её не достанешь.
Руана вздохнула и зашла с козырей: с честности. Частичной.
— Побаиваюсь, — невозмутимо ответила она, эксплуатируя старый проверенный контраст. — Пока он меня устраивает в постели, не хотелось бы терять такого самца.
— Молодец, — похвалил ей старый прожжённый вояка, превзошедший современников в технике лазутчика. — Всё больше убеждаюсь, что моему Урху с тобой повезло.
— Ты нас уже поженил? — холодно усмехнулась невеста.
— Зачем? Это вы и без меня сделаете.
— Мечтать не вредно, — машинально выскочило из неё полузабытое присловие.
— Вредно не мечтать, — согласился могучий старик.
Руана невольно хмыкнула: надо же, прямо в строчку совпало. И решительно пошла в атаку:
— Можешь меня убить, но я не отступлю. И мне совершенно безразлично, кто кому свернёт шею: твои сыновья императору, или он им. Ати уедет отсюда женой своего мужа.
— Это я тебе обещаю, — перебил яран её пламенную речь и вдруг спросил: — А тебе не приходило в голову, что вся эта история с соблазнением твоей сестры слишком… м-м…
— Притянута за уши? — помогла ему Руана, жёстко настраиваясь не реагировать на провокации. — Мне приходило это в голову. Но рисковать я не стану. И знаешь, мне действительно нужно дожить до её приезда. Поэтому я не буду сталкивать их лбами. Радо-Яра и твоего зятя. Я просто соглашусь стать очередной императорской подстилкой, — подняла она руку, не давая вставить ему любые возражения, которых не желала слышать. — И мне плевать на ваши измышления по поводу императрицы-таарии. Как только я покину вместе с Ати цитадель, вы все успокоитесь.
— А Бруст успокоится? — насмешливо уточнил господин Туран.
— Намекаешь, что император станет меня преследовать? — в ответ мило улыбнулась подлая девка. — Пускай попробует. Думаешь, меня это растрогает?
— Думаю, он станет твоим врагом, — с полной уверенностью в голосе подтвердил её мысли старик. — Хорошо. Это мы прояснили. А теперь давай-ка проясним другое.
— Что? — насторожилась Руана.
Внешне безупречно сохраняя маску полнейшего равнодушия ко всему, что может последовать.
— Молодец, — вновь похвалил её старик. — Вижу, ты готова к серьёзному разговору.
— А до этого мы шутили? — деланно удивилась она.
— Трепались о пустяках, — холодно отрезал яран.
И в его глазах полыхнула кровавая молния.
Оглушённая и обалдевшая — она спустилась с крыльца библиотеки. Чувства двоились, троились, сталкивались, шли трещинами и рассыпались прахом. Чтобы возникнуть из пепла и снова устроить мозголомную толкотню. Ловись, рыбка, большая и маленькая. Уже попалась? Всё равно ловись.
— И он ещё надеется втюхать мне своего сынка? — бормотала она под нос, бередя по площади и ничего перед собой не видя. — Получить в приданное такого свёкра?
Хоккеисты, о которых начисто позабыла, никуда не слиняли. И с интересом наблюдали за неровной походочкой благородной девы. Она всё-таки перебрала. Чуть-чуть. Или просто отсидела ноги — чем не объяснение?
— Смотри-ка, живая, — восхитился Вели-Яр, принюхиваясь, когда она проволоклась мимо него. — И пьяная.
— Опять выкрутилась, — проворчал Пере-Яр.
Их брат молчал, стоя в десяти шагах от траектории её полёта. Зато остальные вдруг загомонили. А ухо поймало стук подлетающих копыт. Руана машинально покосилась в сторону приближавшегося транспорта — обычная привычка человека, в мире которого сумасшедшее движение. И громко хмыкнула: к ней подъезжал император. В прямом и переносном смысле.
— Для игры с яранами нужна серьёзная подготовка, — весело проинформировал он Руану, внимательно всматриваясь в её тупенькое личико.
— Я с ними не играю, — пытаясь контролировать язык, возразила она, осторожно склонив голову. — Я иду.
— Куда?
— Спать.
Император озадаченно глянул на солнце и удивился:
— Не рановато? Может, моя драгоценная таария пожелает прогуляться с самым горячим её поклонником?
— От меня дурно пахнет, — честно предупредила Руана. — Я слегка переборщила с вином.
— Откуда ты идёшь? — нахмурился венценосный, с подозрением разглядывая ухмылявшихся игроков.
— Из библиотеки.
Яраны — и те, что на земле, и верховые — заржали, игнорируя присутствие монарха. Тот досадливо махнул рукой, приказывая им заткнуться. После чего изволил пошутить:
— Может, зря я туда не захаживаю? Там, судя по всему, интересно.
— Ага, — кивнула Руана. — Вино и девки. Это же библиотека.
— Поднимите её ко мне в седло, — велел император ближайшим яранам.
Руана буквально взлетела над землёй — аж голова закружилась. И опустилась в монаршее седло перед единственным. Тот обхватил её талию рукой и понукнул быка. Забыла — посетовала она, когда игроки остались за спиной. Забыла сказать Радо-Яру, что это не всерьёз. И вообще его не касается.
Пока они доехали до центральных ворот цитадели, обросли целой толпой сопровождающих. Не только яранов, но и тааров. Те и другие демонстративно не смешивали ряды, подчёркнуто держась своих соплеменников.
— Они у вас что, воюют? — прикинувшись более пьяной, чем на самом деле, спросила Руана у императора.
— Кто? — не сообразил он, куда занесло её мысли.
— Приближённые. Единственный, они же сторонятся друг друга. А если подерутся? Кто будет спасать своего императора? Когда на нас с вами нападут. Сволочи.
— За драку в моём присутствии их ждёт суровое наказание.
Он не говорил, а томно мурлыкал, обцеловывая её голову. Таары слева были целиком и полностью поглощены закидонами своего господина. На паре лиц Руана поймала выражение глубокого удовлетворения. Судя по всему, тем, что происходило на императорском быке — невозмутимом, как трамвай.
Яраны справа то и дело хмуро косились на выкрутасы монарха. Обалдеть — удивлялась Руана, вяло отстраняясь — что, уже все яраны знают о её шашнях с Яр-Тураном? Или это болельщики императрицы? Что, уже все яраны знают о её намерении свергнуть Мстиру? Как же они её достали! Сплошные параноики. Один папа Туран нормальный.
Кстати, о Туранчиках. Интересно, Радость Ярая сейчас бесится? Или ему плевать? Получил своё и успокоился. Хотя нет, тут она передёргивает. Он же ревнивый, как целая рота Отелло. И такой же дурак.
— Птичка моя, — зудел в ухо император, — ты сегодня на редкость молчалива.
— Я не птичка, — со вздохом возразила Руана, подставляя его губам ладонь. — Я рыбка.
— Какая рыбка? — игриво осведомился.
— Которую сегодня ловят все, кому не лень, — проворчала она. — И вообще, хочу на твёрдую землю. Мне бы полежать. А то мутит что-то. Неужели вам приятно лобызать пьяную бабу?
— Сейчас полежим, — моментально мобилизовался взбудораженный перспективами ловелас. — И что это за вульгарность: баба! Ты не баба. Ты редчайшая драгоценность в моей короне.
— Ой, да оставьте уже! — хлопнула она по руке, подбиравшейся к левой груди. — Единственный, вы как ребёнок. Ну, посмотрите на меня. Какая, к демону, романтичность? Я же со всех сторон деревенщина. И обожаю грубиянничать. Меня просто мутит от сладостных речей и сюсюканья.
— Пожалуй, я слегка переборщил, — ничуть не обидевшись, весело согласился монарх.
— А я подвернулась вам под руку не в лучший час, — покаялась пьянчужка. — Лучше вернуть меня кормилице. Она меня взгреет, а потом уложит спать.
— Так строга? — деланно ужаснулся император, вновь пытаясь облапать грудь.
— Хочу на землю, — капризно напомнила Руана. — Простите, но меня мутит. Интересно, какое наказание положено тому, кто вас испачкает?
Он хохотнул и поднял руку. Кавалькада остановилась. Руану стащили с быка и поставили на обочину. Тут же между ней и покинутым императорским быком вклинился какой-то яран.
— Тигр, — цапнула его за рукав зевающая распутная девка.
— Чего тебе? — презрительно процедил тот.
— Не груби, — усмехнулась Руана. — Лучше помоги смыться.
Защитнику и лазутчику даже не пришлось растолковывать, чего от него хотят. Он пристально глянул в осоловевшие девичьи очи и кивнул. Сделал кому-то какой-то знак и шепнул.
— Видишь те деревья? Добежишь? Не свалишься?
— С какой стати? — абсолютно трезвым голосом осведомилась притворщица, отметив взглядом цель.
И вновь посмотрела на него столь же трезвыми глазами.
— Понятно, — кивнул он, глянув на неё более уважительно. — Тогда давай. Пока тебя, — кивнул он на спешившегося императора, — не потребовали вернуть.
И Руана помчалась в указанном направлении. К живописно расположенной группе кучерявых деревьев, кроны которых склонялись почти до земли.
— Где она?! — вопил за спиной рассерженный монарх.
Обступавшая его плотная толпа колыхалась огромным спрутом, проглотившим пойманную рыбу.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая, — бормотала Руана, нырнув под первое же дерево.
Где улеглась на спину и с неимоверным удовольствием закрыла глаза. Прохладный ветерок гладил раскрасневшееся от бега лицо. Дрожащая трава щекотала шею и руки. Солнце не могло пробиться сквозь густую крону, дабы пощипать её за веки.
Прямо, как у бабушки в деревне — прокатывалась где-то в черепушке засыпающая мысль.
— Ты что, дрыхнешь? — недовольно прогудело над ухом. — Нашла время.
— Отстань, — промямлила Руана, переворачиваясь набок. — Дай поспать.
— Соскучилась по императору? — иронично осведомился домогавшийся, теребя её за плечо.
Сон, как рукой сняло. Руана перевернулась на живот и приподняла голову. Вгляделась в оставленную толпу, которую пытался отутюжить императорский бык. Сам монарх вернулся в седло и что-то орал. При этом размахивал руками во все стороны. Руководит поисками — мысленно съязвила она — следопыт хренов.
— Видал? — усмехнулся за спиной другой голос. — Грамотная. Теперь верю, что она от Туранов сбежала.
— Хорошая реакция, — одобрил тот, кто усомнился в её желании сбежать от венценосного воздыхателя.
Она перевернулась на спину и хмуро спросила:
— Встать можно?
— Мы же стоим, — резонно заметил росомаха средних лет.
Видимо, другие техники мужику не даются.
— Руку!
— Держи, — протянул он Руане свою совковую лопату с каменными мозолями.
Помог ей подняться и уточнил:
— В цитадель?
— Давайте быстрей, — вежливо попросила она, опасливо оглядываясь на шум.
— Давай.
Уже через минуту они мчались обратно. Она сидела в седле перед росомахой, и никто не хватал её за грудь.