- Корн, ты... - она замялась, - как-то изменился.
- Я сегодня работал.
- Думаешь, результат контакта со сверхсистемой? Тертон всегда говорил...
- Тертон? Кто это? - он не мог удержаться от такого вопроса и подумал, что он первый в истории человек, который мог задать именно такой вопрос, сохраняя на лице непроницаемую и столь совершенную маску.
- Я же тебе говорила. Это был великий манипулянт. Он здесь работал.
- Тот, что погиб, утонул в органической слизи? К тому же по собственной глупости.
- Зачем ты так. Это был большой ученый, а кроме того, человек, который мог быть твоим отцом.
- Этакий замшелый дедуля, погрязший в своих экспериментах, которые в конце концов поглотили его в буквальном смысле этого слова.
- Не совсем так. Молодым он определенно не был. Конечно, ты - моложе.
- Норт тоже не юноша, - сказал Тертон и тут же подумал, что всегда особенно любил Эльси, когда она молчала.
- С Нортом меня ничто не связывает, - сказала она. - Я думаю, это заметно.
- Кроме нескольких лет совместной жизни.
- Откуда ты это знаешь. Корн? Он тебе сказал?
- Достаточно того, что знаю.
- Но то, что я сказала, правда.
- В конечном итоге важен был только Тертон. Не так ли?
- Так, но это было раньше, гораздо раньше его гибели. Он был большой ученый.
- Однако ты не ушла к нему.
- Не ушла. Впрочем, он, пожалуй, всерьез никогда этого и не хотел. А потом и я не хотела.
"Это правда, - подумал Тертон. - Я никогда не хотел остаться с нею. Но она..." - он еще помнил вечер второго, может, третьего дня до того, как перестал быть. Они поехали в горы на небольшом двухместном вездеходе, который с тихим урчанием взбирался на любой перевал. Они сидели на камнях, а вокруг стояли высохшие сосны. Солнце уже висело над самым горизонтом, и в долинах сгущался мрак.
- Брось свои эксперименты, - сказала тогда Эльси, - и уедем отсюда куда-нибудь, где много воды, где белые облака. Ты заметил, что здесь почти никогда не бывает облаков?
- Здесь просто-напросто пустыня, а деревья и трава растут только там, куда подведена вода.
- Да. Трава вдоль канала зеленая, но она напоминает газон, а не настоящую траву. Так как, поедем?
Он знал, что никуда с ней не поедет, что она - девушка для этой пустыни, для этого института и таких вечеров, когда он заканчивал эксперименты и у него появлялось немного свободного времени, точно так же, как существовали девушки для других городов, в которых он жил, и других институтов, в которых он работал. Однако он был уже достаточно стар и никогда не говорил "нет", разве что действительно его вынуждали на это.
- Возможно, - сказал он, - но у меня впереди еще столько экспериментов...
Теперь это были эксперименты Корна, а он, Тертон, скрытый за его маской, мог их проводить. И была также Эльси, девушка для этой пустыни, этого института и этих экспериментов.
- Ну, по крайней мере с ним-то ты покончила, - бросил он.
- Покончила, но жаль, что он умер. Он был хороший человек.
"Надо же, - подумал Тертон, - даже в лучшие юношеские годы я при всем желании не мог себя так назвать".
- Значит, теперь ты одна...
Эльси взглянула на него как-то по-особому.
- Да, одна...
Он подошел к ней и поцеловал.
- Ой, манипулянт, - сказала Эльси, - не слишком ли ретиво начинаешь?
- Возможно, но у меня не больше времени, чем было у Тертона.
- Но ты молод. Ты же моложе меня.
- Возраст, дорогая, есть величина переменная, изменяющаяся независимо от нашего желания.
- Не философствуй. Ты начинаешь напоминать мне Тертона.
- Он был скучен?
- Иногда. Лучше поцелуй меня еще.
Потом, когда они лежали рядом, снаружи, за окнами было уже темно.
"То, что я написал в тетради, - правда и касается всех восприятий, - подумал Тертон. - Хорошо быть Корном и иметь тридцать лет".
- Мне пора, - сказала Эльси.
- Норт?
- Да. Он не любит, когда я возвращаюсь поздно.
- Знаешь, Эльси, а ведь ты натуральная девка, - сказал он.
- Почему? Я уже рассказала тебе о себе и Норте.
- Я не о Норте. Я о Тертоне.
- Шутишь. Он мертв.