После моего согласия жениться на Терезе, жизнь вновь вошла в свою колею — я занялся формированием и подготовкой своего батальона, то и дело пропадая на полигонах, а пан Ковальский был занят тайной организацией всего и вся. Мне же предстояло ещё сделать предложение. Впрочем, тянуть с этим тоже нельзя — ещё не успеют покинуть страну до начала Войны, а мне переживай за них.
Из хороших новостей был и факт того, что, наконец, кадровое управление армии «Познань» отправило мне из офицерского резерва армии всех офицеров. Собственно, все они сейчас и стоят компактной шеренгой по-одному вдоль стены в кабинете для совещаний.
— Подпоручик Северен Маршалек! — Приложив два пальца к козырьку своей фуражки, представился один из офицеров. — Прибыл для прохождения службы в должности офицера разведки и тактики батальона!
Я ещё раз внимательно посмотрел на молодого (ему не было и двадцати двух лет) офицера. Документы уже все были проверены, и текущее мероприятие — чистая формальность, где я решил познакомить всех офицеров батальона между собой, всё-таки вместе предстоит не только служить, но и воевать.
Подпоручик Маршалек был молодым человеком атлетического телосложения, ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Переодень такого в какую-нибудь старинную прусскую или русскую форму, и, можно смело снимать фильм про наполеоновские войны с неким голубоглазым блондином-гренадёром в главной роли. В голове сразу же пронеслась ревнивая мыслишка — «Девки от такого однозначно текут! От такого плейбоя доморощенного!». Впрочем, внешний вид офицера мне был маловажен — больше я ценил деловые и служебные качества своих подчинённых, из-за чего уже прослыл «страшным уставником и формалистом» среди солдат — должно быть из-за того, что сам мало умею и знаю. Ну, я про практику — в теории я знаю очень даже много чего, вот только как это всё использовать?…
— Поручик войск связи, Виктория Ольшевская! — Приложив два пальца к своей пилотке, представилась девушка-связист, лет так двадцати четырёх от роду. — Прибыла с вверенным мне взводом связи в отдельный батальон армии «Познань» для дальнейшего прохождения службы!
«А вот тут сразу же будут проблемы!» — Мысленно отметил себе я. Мало того, что командир такого необходимого мне подразделения, как «взвод связи» женщина, так ещё и весьма и весьма симпатичная: роста среднего, подтянутая, явно нечуждая спорту. Не худая, но и не толстая — чуть-чуть уступающая пресловутым «девяносто-шестьдесят-девяносто», хотя это практически и незаметно. Длинная форменная юбка, вместо того, чтобы скрывать аппетитные формы девушки снизу, наоборот их только подчёркивала, что не было не замечено панами офицерами — сразу оба моих командира роты заинтересованно изучали «первую женщину батальона».
— Надеюсь, связь у нас будет на уровне! — Расплывшись в похабной улыбке, высказал общее мнение командир 131-й отдельной танковой роты, капитан Краевский, чем вогнал молодую ещё девушку в краску. Прежде, чем связист успела что-либо ответить, я успел осадить своего подчинённого:
— Я думаю, что все проблемы со связью, будут решаться в первую очередь через меня, либо начальника штаба батальона, капитана Завадского. А вас, пан капитан, я попрошу, все неслужебные разговоры вести за пределами расположения батальона. Вам понятно, пан капитан?
— Виноват! — Как-то неохотно потупился капитан, после чего слишком показушно отвернулся в сторону.
«Ну-ну» — подумал я. — «Пусть только кто попробует обидеть девочку — ноги самолично прострелю, как и все прочие части тела, особенно те, которыми кто-то думает вместо мозгов!».
Пани поручик (или всё-таки панна, этот факт мною как-то был упущен при прочтении личного дела?) с благодарностью посмотрела на меня. Что же — прекрасно её понимаю. Никогда не любил людей, которые отпускают пошлости в отношении дам, в присутствии кучи народу. Одно дело, когда обстановка соответствует, когда ты что-то подобное шепчешь ей на ушко и это её заводит, а совсем другое дело — так, в служебном кабинете, при всех присутствующих офицерах. В общем — за капитаном Краевским нужно будет следить!
— Поручик Юстин Спража! — Голос немолодого инженера-поручика был слегка хриплым, а приложить два пальца к своей фуражке он вообще забыл. — Назначен на должность командира роты технического обслуживания.
Немолодой, возрастом явно «за сорок», обычный заводской работяга-инженер, коих не очень много в Польше, призыву на службу точно не обрадовался. Да и вообще сам он был человеком «до мозга костей» гражданским: невысок, с изрядным брюшком, с большой залысиной, тонкими усами-щёточкой. На носу — очки, судя по всему, с огромным «минусом». Да и форма на нём сидит… Знаете… Никогда не понимал выражение «как на корове седло», а вот прямо сейчас — понял.
— Подпоручик Марсель Бандура! — Голосом ботаника доложился подчинённый поручика Спражи. — Прибыл для прохождения службы командиром взвода технического обслуживания!
Ну этот — типичный ботаник. Высок, худощав, в очках с тонкой оправой. Стрижен коротким ёжиком. На голове — явно большая пилотка. Форма тоже на несколько размеров больше. В общем, не офицер в понимании киношников моего времени, а обычный человек-спичка из тех, про которых говорят — «палка, палка, огуречик — получился человечек». Только для него ещё и огуречик забыли.
— Поручик Зигфрид Лось! — Голос офицера, стоявшего чуть в сторонке, буквально, излучал уверенность. — Прибыл для прохождения службы в качестве командира отдельной танковой роты «Познань» вашего батальона.
Новый командир моей бывшей танковой роты удивительно соответствовал своей фамилии: этакий здоровенный лось, ростом под два метра и шириной в два меня. При этом не толстый… Короткостриженый. С руками, что та лопата и искривлённым носом — боксом занимался (это я в личном деле вычитал). И в личном деле же появилась одна неприятная штуковина — пометка о родителях, где говорилось, что отец — немец. Нет, пусть он бросил мать Зигфрида, когда тому было около года, но сам факт в преддверии известных мне событий — малоприятный.
После короткого знакомства, а также раздачи важных целеуказаний, я отпустил всех офицеров, попросив ненадолго задержаться начальника штаба батальона — капитана Анджея Завадского, с которым мы уже перешли на «ты», и, командира взвода радиосвязи — поручика Викторию Ольшевскую, с которой все пока на «вы».
— Присаживайтесь! — Указал я девушке на свободное место, после чего сразу же взял «быка за рога» и перешёл к делу. — Пани поручик, будьте добры, расскажите о своём взводе. Что имеется, в каком количестве? Как с укомплектованием личным составом?
— Только не пани поручик, а панна*… - Аккуратно поправила меня девушка и перешла к делу:
— Во взводе два отделения связи по десять человек и один офицер, а также три шофёра. В наличии радиостанция № 2-S (мобильная автомобильная радиостанция) на базе автомобиля Fiat-518, RKD/S на базе автомобиля Fiat-508. Также есть телефонные аппараты, катушки с проводом и грузовой автомобиль Polski-Fiat-621 для перевозки личного состава и имущества взвода.
*Обращение «пани» используется в адрес замужних женщин. «Панна» — в адрес незамужних женщин (в современной речи употребляется редко).
— Благодарю! — Кивнул я, после чего обратился к капитану. — Пан капитан, распорядитесь насчёт жилья? Выделите место в казарме.
— Слушаюсь, пан поручик! — По-уставному ответил Завадский.
— Пан поручик… Тут ещё какое дело… — Поручик Ольшевская слегка покраснела. — А можно нам отдельную казарму? У меня все радиотелеграфисты девушки…
Мысленно выругавшись — только бабьего царства мне ещё не хватало для полного счастья — я распорядился подготовить отдельные помещения для женского взвода…
Отпустив подчинённых, надолго остаться одному мне не получилось — последовал телефонный звонок, в котором мне сообщили о прибытии личного состава. Поблагодарив дежурного офицера, я выглянул в окошко и заметил расположившуюся в сторонке от плаца колонну из четырёх тентованных грузовиков Polski-Fiat-621, возглавляемую роскошным тёмно-синим автомобилем люкс класса Lagonda V12.
Не заставляя себя долго ждать, я пристроил на голове свою фуражку, двинулся в сторону плаца.
Почти полсотни солдат в новой, необмятой форме застыли передо мной в трёхшереножном строю. От всей этой массы отделился немолодой поручик (его я уже видел в штабе армии) и быстрым шагом направился ко мне. Коротко откозыряв и буднично пожав мне руку, он сообщил:
— Принимайте пополнение, пан поручик! Самых лучших выбрали, по приказу генерала Кутшебы. Из них полтора десятка шофёров, есть спортсмены, работники автомастерских, телефонисты. Все добровольцы.
Вежливо поблагодарив провожатого и приняв документы на личный состав, я тут же отдал дежурному офицеру команду — накормить пополнение и устроить их в казарме, а сам спросил у поручика:
— Давно это в штабе армии офицеры ездят на заграничных автомобилях премиум класса?
В ответ поручик засмеялся:
— Это вам, пан поручик! Из Варшавы!
После чего сделав жест рукой, подозвал к нам скучающего чуть в сторонке капрала.
Молодой (лет двадцати) солдат подбежал к нам, и, пройдя три последних шага по-строевому, приложил руку к своей конфедератке:
— Пан поручик, капрал Дзедич! Назначен к вам в батальон личным водителем!
Должно быть на моём лице была ценная гамма чувств, поэтому капрал полез в карман и достал из него свою солдатскую книжку, после чего протянул её мне. Внутри обнаружилось и предписание аж из самой Варшавы…
Бегло изучив документы, я принялся осматривать своего нового шофёра: молод, атлетически сложен, что подчёркивает хорошо построенная форма из заграничного (судя по внешнему виду, английского) сукна — я такой материал видел в Варшаве, в Генеральном Штабе. Кожаные ремни из желтоватой английской кожи перетягивали силуэт капрала. На боку — полевая сумка. На другом — висящая через плечо на ремне кобура от самого настоящего «комиссарского» Маузера.
— Машину в гараж. А вы, капрал, устроитесь пока в казарме. Вопросы?
— Никак нет! — Откозырял водитель, и, убрав в карман документы, чётко повернувшись через левое плечо, двинулся к своему автомобилю.
«Ну дела… И за что мне такой подарок? И что за капрал — форма явно офицерская, выправка — тоже. Чей-то сынок? Нужно узнать в штабе армии!»
Да, долго. Знаю. Но пишу. Сложно выходит. Но пишу. Не теряйте. Постараюсь писать проду почаще. Спасибо, что вы со мной — вы лучшие!