Контрразведчиков я покинул с превеликим удовольствием. Ну сами подумайте — кому приятно самолично подписываться на работу с «чекистами»? Тем более, забесплатно. Ещё и чёртово знакомство с майором контрразведки Врубелем играло против меня.
Оказавшись на улице, я достал из кармана бридж пачку папирос и закурил при помощи спичек, лежавших там же. Сделав несколько быстрых затяжек, выбросил окурок в ближайшую урну и направился ко всё ещё стоявшим неподалёку армейским автомобилям. Конечно, машины высокого начальства уже разъехались, но несколько вездеходов и малолитражек всё ещё ютились на парковке, поджидая таких же, как и я, припозднившихся офицеров.
На моё счастье, к одному из штабных «Мазуров» шёл знакомый подполковник-интендант из штаба армии Познань. Именно к нему я и направился. Коротко откозыряв, приложив два пальца к козырьку фуражки, начинаю диалог:
— Пан подполковник, разрешите обратиться?
Невысокий полноватый интендант с хорошо различимой залысиной под фуражкой едва заметно вздрогнул, после чего повернувшись ко мне лицом, улыбнулся и поприветствовал:
— Поручик Домбровский! Я рад вас видеть!
Коротко поздоровавшись, пожав друг-другу руки, я сразу же взял «быка за рога» и перешёл к тому, ради чего, собственно, я и направился к старшему по званию:
— Пан подполковник, вы сейчас в Познань? В штаб армии?
— В штаб армии я с утра. А вот в Познань еду. — Кивнул интендант.
— Попутчика возьмёте?
— Тебя? Конечно! Эй, Юзек! — Подполковник повернулся к ближайшему, грязно-зелёному Польскому Фиату и позвал своего шофёра, молодого паренька лет восемнадцати. — Заводи машину, да побыстрее!
Задремавший за рулём водитель вздрогнул, подскочил, ударился головой о крышу, после чего выскочил из машины и вытянулся перед подполковником:
— Слушаюсь, пан полковник! — Польстил шофёр своему начальнику, после чего подскочил к задней двери, и, открыв её, помог устроиться полноватому подполковнику.
Мне, как младшему по званию офицеру, двери никто открывать не стал. Ну да я и не гордый — сам справлюсь. Так что, просто обошёл автомобиль, и, открыв заднюю дверь автомобиля, нырнул в салон на место, рядом с подполковником.
Шофёр же, услужливо захлопнув дверь за интендантом, вернулся на своё место, нажал на ключ электростартера и плавно тронулся с места.
Контроль на выезд через контрольно-пропускные пункты был, мягко говоря — не очень. На каждом из постов лишь сверили номера автомобилей, да проверили документы у шофёра. После чего пожелали счастливого пути и отпустили. Я лишь неодобрительно покачал головой.
Когда все посты оказались позади, и, мотор заревел на повышенных оборотах, подполковник прервал затянувшееся молчание:
— Это просто замечательно, что мы с вами, пан поручик, едем в Познань вместе с вами!
Причин, почему замначальника интендантского управления армии рад случайной поездкой со мной, может быть совсем немного. Вернее — одна. Будущий тесть, благодаря которому на управление армии «Познань» посыпались разнообразные плюшки в виде нового автотранспорта, улучшения снабжения по некоторым вещевым категориям.
Поэтому я лишь коротко кивнул и дружелюбно улыбнулся, но перебивать его не стал.
— Вы знаете, поручик. К нам на склады постепенно поступает новое оружие. Ну да вы прекрасно знаете об этом! Из новых противотанковых ружей обстреливали бронеавтомобили по вашему проекту…
Дождавшись, когда я кивну, подтверждая, что знаю о противотанковых ружьях «Ур», подполковник продолжил:
— Ружья-то к нам поступают. А вот с патронами проблемы. И я был бы очень рад, если бы пан Ковальский, по возможности поднял этот вопрос.
— Я поговорю с паном Ковальским. При случае. Возможно, что-то из этого и получится…
Радости интенданта-подполковника не было предела, чего он и не собирался никак скрывать. Да и прекращать пользоваться возникшей ситуацией, когда я нахожусь у него пусть и в небольших, но всё-таки должниках, он продолжил на максимум, поэтому тут же закинул удочку насчёт ещё одного вопроса:
— Комбинезоны и шлемы, которые вы предложили использовать вместо шлемов Адриана в бронетанковых войсках были высоко оценены нашими танкистами и командованием. Я так понимаю, шьются они на предприятиях пана Ковальского? Пока есть такая возможность, я бы хотел попросить вас, передать ему несколько документов, касательно поставки этих комплектов в первую очередь именно в нашу с вами армию «Познань».
— Я с радостью передам пану Ковальскому эти документы, и, по возможности, постараюсь организовать встречу с тем, кто сможет решить эти вопросы. — Осторожно отвечаю интенданту.
Снабженец заулыбался как довольный кот, после чего поблагодарил меня, причём, как мне показалось, от души:
— Вы, пан поручик, заходите при случае. И если по моему ведомству у вас будут какие-то недопонимания и проблемы, не стесняйтесь, заходите. Буду рад помочь!
На этот раз улыбнулся уже я:
— Благодарю, пан подполковник. Непременно воспользуюсь вашим предложением, если возникнут какие-либо вопросы!
К счастью, важных вопросов мы более не поднимали. Не считать же за «важные и серьёзные» вопросы трёп о моей скорой помолвке?
— Вы знаете, подпоручик, все офицеры штаба вам завидуют. Особенно те, что моложе возрастом и чином пониже. И не женатые, само-собой. — Подполковник улыбнулся во все свои тридцать два белых зуба. — А уж сколько людей гадает, кого вы всё-таки позовёте на празднования? Некоторые офицеры уже пари заключили, кого вы первым пригласите!
— Пари? А что, это интересно! — Также, в «тридцать два» зуба улыбнулся уже я. — И какая сумма?
— Если сложить всех участвующих, то на данный момент общая сумма, которую получит победитель будет равняться двум с половинам тысячам злотых. — Заговорщицким тоном поведал мне интендант.
Я мысленно присвистнул — уже почти четыре сотни долларов на кону! И я не в курсе! А сколько сейчас средняя зарплата в Североамериканских штатах? Сотни полторы баксов в месяц? Или сотня? Да пофиг! Две с половиной штуки злотых — очень хорошие деньги сейчас!
Мой мозг начал работать со скоростью мощного компьютерного процессора моего времени, накидывая мне различные варианты, как из этой ситуации можно выжать немного денег. Деньги, они, как известно — лишними не бывают! Никогда. И ни у кого!
— Пан подполковник. — Начал проникновенно я. — Как вы думаете, если общий банк поднимется тысяч до трёх злотых. Сможем ли мы сделать так, чтобы выиграли вы?
— А выигрыш поделили напополам? — Тут же подхватил мою мысль снабженец.
И кто говорил, что люди в двадцатом веке соображают долго? Или это все люди соображают долго, кроме интендантов, а интенданты ищут где бы заработать? Так или иначе, подполковник закончил мою мысль даже раньше, чем я успел её проговорить!
— А вы зрите прямо в корень, пан подполковник. — Подмигнул ему я.
Думал интендант недолго. Всего пару секунд, после чего утвердительно кивнул и пожал протянутую руку:
— Я согласен!
«Кто бы сомневался!» — Пронеслась шальная мысль в голове, после чего я возрадовался. Всё-таки лишних денег не бывает.
А случай, когда я «обрадовал» первого гостя случился буквально через неделю, когда общая сумма перевалила аж за три тысячи двести злотых. Впрочем, никто особенно и не разозлился, потому как, мы всё-таки пришли к общему мнению с паном Ковальским насчёт гостей — их должно быть много. В первую очередь это показатель статуса и пана Ковальского как отца, и меня — как будущего зятя. Поэтому, в разном порядке было приглашено чуть ли не с сотню офицеров в различных званиях. Разве что стоит отметить, что среди «особо важных» гостей у меня окажутся люди, чьи имена совсем скоро войдут в историю: генерал Тадеуш Кутшеба, командующий армией «Познань»; полковник Владислав Андерс, пока ещё обычный командир кавалерийской бригады и никакой не командующей армией, но я-то прекрасно знаю, кем он будет! А также полковник Станислав Мачек, командир 10-й моторизированной кавалерийской бригады, который впоследствии будет считаться чуть ли не гением польских танковых войск. Среди гостей так же оказались все офицеры моего батальона, а также знакомые из батальона капитана Януша Галецкого и те немногие, с кем я сошёлся во время службы в Генеральном Штабе. На радостях я разошёлся и отправил открытку с приглашением самому… Маршалу Рыдз-Смиглы. Впрочем, насчёт маршала я не был уверен, что он её даже получит. Поэтому… Мой поступок в двадцать первом веке могли бы назвать глупым западным словом — пранк.