Сумико снова спустилась на главную улицу и пошла на этот раз по другой стороне. Уже совсем стемнело, но на улице было светло от магазинных окон и неоновых вывесок. Она остановилась у большого окна универмага, где стояли куклы в человеческий рост — мужчина и женщина в европейских платьях. Женщина была похожа на Харуэ: такие же короткие завитые волосы и накрашенные губы. К окну подошел иностранный офицер. Он заглянул Сумико в лицо и положил руку ей на плечо. Она отбежала и быстро пошла не оглядываясь. На перекрестке перебежала на другую сторону улицы. Шла, не останавливаясь, накинув утиральник на голову, чтобы закрыться от дождя. Пройдя мимо парка, она замедлила шаг. Около почтамта было темно, здесь деревья заслоняли освещенные окна. Перед ней остановились два солдата, шедших в обнимку. Один из них поднял ногу, чтобы задержать Сумико, но она отскочила в сторону и пошла дальше. Ей преградила путь женщина в европейском платье, держа над собой раскрытый зонтик. Она крикнула что–то женщинам, стоявшим под деревьями, те быстро окружили Сумико. Женщина закрыла зонтик и сказала хриплым мужским голосом:
— Чего здесь шляешься? От угла до моста наш участок. Убирайся отсюда, а то всыпем.
Нельзя ходить по улице? — спросила Сумико.
Женщина замахнулась зонтиком, но другая остановила ее и оказала:
— Иди туда. За мостом начинается Храмовая улица, ходи там.
Сумико пошла в сторону моста. Пройдя его, она увидела на правой стороне белый барак, на котором горели зеленым светом буквы: «Салон Парадайз». Из барака выходили пьяные мужчины. В открытых окнах мелькали фигуры танцующих мужчин и женщин. В тот момент, когда Сумико поравнялась с фонарньш столбом перед входом в барак, у края тротуара со скрипом остановился «джип», в нем сидели военные. Сидевший рядом с шофером, быстро перегнувшись через борт, поймал Сумико за рукав, притянул ее к себе и схватил подмышки. Машина тронулась. Сумико громко закричала, вырвалась, выпрыгнула из хМашины, упала на руки и, вскочив, побежала за барак. Она бежала по темному пустырю, прямо по лужам, мимо барака с заколоченными окнами и дверями, мимо крошечных хибарок, покрытых кусками жести, деревянными щитами и рогожей. В углу пустыря за грудой камней виднелся еще один барак с освещенными окнами. Она добежала до камней и оглянулась: на пустыре никого не было, никто ее не преследовал. Она села на камень перед бараком, чтобы отдышаться.
Этот низенький барак напоминал деревенский сарай. Часть его была залатана деревянными щитами и кусками жести. Несколько акошек с выбитыми стеклами были заклеены бумагой. Над входной дверью горела маленькая лампочка, а на стене рядом с дверью висела дощечка. На ней было выведено: «Дом культуры демократической молодежи».
Сумико вошла в тускло освещенную прихожую. На стене висело объявление:
Товарищи!
В конце месяца надо внести плату?&.аренду помещения. Если просрочим, нас немедленно вышибут отсюда и здесь будет запасной склад бочарной мастерской. Отстоим наш Дом культуры.
Вносите пожертвования кто сколько может!
За дверью справа слышались голоса. Сумико приоткрыла дверь. В продолговатой комнате на полу сидели парни и девушки и, наклонившись над большим листом картона, наклеивали на него исписанные полоски бумаги, фотоснимки и рисунки. Сидевшие за ящиками девушки писали карандашами на бумажных полосках, другие вырезывали фотоснимки из газет и журналов. А парень с взлохмаченными волосами, лежа животом на полу, раскрашивал буквы в углу листа. Все девушки были в шароварах, тоже залатанных, некоторые в соломенных лаптях, а парни в испачканных краской и мелом холщовых штанах, таких же истрепанных, как у деревенских ребят. Все работали молча, было тихо, только позвякивали бубенчики, привязанные к ножницам, и падали с потолка капли в деревянную кадочку у окна.
На скрип двери все обернулись и уставились на Сумико. Утиральник она потеряла, когда бежала по пустырю. С ее волос текла вода, а шаровары были заляпаны грязью. Лежавший на полу лохматый парень привстал и засунул кисточку за ухо.
— Марико–сан здесь? — тихо спросила Сумико.
Скоро должна прийти, — ответил лохматый. — Ты с завода консервных банок?
Нет, я не городская, — сказала Сумико и села на пол.
Дверь в углу открылась, и вошел, опираясь на палку, Кандзи, за ним парень с сердитыми глазами, Цумото. Кандзи удивленно раскрыл глаза:
— Сумико?
Она вскочила и, вытянув руки, бросилась к нему, припала головой к его плечу и заплакала. Кандзи похлопал ее по спине:
— Эх ты, плакса… Успокойся.
Сумико вытерла слезы о плечо Кандзи. Он засмеялся.
— Как в театре. Ты чего нюни распустила? Как попала сюда?
Сумико стала быстро .рассказывать обо всем: как ее вызвали в полицию, как ее осматривал иностранный профессор и приказал приходить к ним, как она побежала к Марико и, не застав ее дома, пошла по улице и «ак ее чуть не схватили военные.
Она протянула Кандзи удостоверение, выданное ей профессором. Приземистый лохматый парень заглянул в удостоверение и, сделав круглые глаза, ударил себя по голове:
— «Эй–Би–Си–Си»! Это, навер–но, разведка. Новую завели.
Цумото сердито посмотрел на него и взял удостоверение. Из коридорчика вошла Марико в клеенчатом плаще.
— Сумико–сан! — Марико всплеснула руками. — Мне сказали, что кто–то заходил, а я не знала кто.
Она стала протирать очки. Цумото показал ей удостоверение и кивнул в сторону Сумико.
— Ее вызывали в медицинский отдел штаба базы и дали эту штуку. А Ириэ поднял панику, говорит, что это название нового разведывательного органа.
«Эй–Би–Си–Си», — прочитала Марико. — Это сокращенное название: «Атомик бомб кэджуэлти ко–мишн» — комиссия по изучению жертв атомной бомбы. Это вовсе не разведка.
Кандзи хлопнул лохматого Ириэ ладонью по спине.
— А ты уже поджал хвост.
А тут что написано? — спросила Сумико, показав на надпись рядом с фотокарточкой.
«Экспирейшн дэйт — индефинит». — Марико покачала головой. — Срок действия неограниченный. Странно, что вместо фамилии и имени здесь только литер и номер. Экс–Зи девяносто восемь.
Кандзи стукнул палкой о пол.
— Хотят прикрепить навсегда к этой Эй–Би–Си–Си для изучения. У крыс и сурков, над которыми проделывают опыты, тоже нет фамилий, а только номера.
Туда нельзя ходить, — быстро сказал Цумото.
Марико кивнула головой.
— Сумико–сан была в тот день в эпицентре взрыва, поэтому очень интересует этих…
Если я не пойду, за мной придут, — сказала Сумико.
Кандзи почесал небритый подбородок и посмотрел на Цумото.
— Надо что–нибудь придумать, — сказал Кандзи. — Придется спрятать.
Марико подошла к Кандзи и Цумото и стала шептаться с ними. Потом взяла Сумико под руку и шепнула ей на ухо:
— Сумико–сан спрячется у меня. А вашего дядю известим.
Кавдз'и толкнул Цумото локтем и подмигнул:
— Это та самая девчонка, помнишь, я говорил… сидела двое суток без всякой еды и победила.
Сумико покраонела:
— Меньше суток… и все время ела.
Цумото вдруг широко улыбнулся, показав все зубы. Лицо у него стало совсем как у мальчишки. Он засунул руку в карман куртки.