Глава 12. Ответ
На осознание происходящего ушло минуты три, не меньше. За это время рядом успели появиться все, кто находился возле врат — из людей, разумеется. Они растерянно озирались по сторонам, даже старший брат не удержал каменное лицо. На нём не было доспеха Духа, как и на остальных контракторах. Сосуды были пусты. Здесь были только мы, без сил, без оружия, без Духов. И пока все нервно переглядывались, Аскар сделал шаг вперёд и самодовольно ухмыльнулся, скрестив руки на широкой груди.
— Я всегда знал, что этот день настанет! — произнес он с долей торжественности. — Я был рожден для того, чтобы встретиться с тобой, Царь.
Что?
Кто-то подавился и закашлялся, кто-то пискнул нечто неразборчивое, а Каен недоумевающе переводил взгляд со своего короля на своего лучшего друга. Идрис — точнее, Царь — прищурился, подперев щеку рукой, облокотившись на подлокотник трона. Я впилась в его фигуру глазами, пытаясь понять, не обманывают ли нас всех? Тогда я заметила главное отличие — глаза. Они были тускло-золотыми, холодными и безжизненными, и до жути усталыми. Пропали искристая синева и детская наивность. Но если с нами сейчас говорит Царь, то где Идрис? Я же держала его в руках.
— Это так, — просто подтвердил слова Аскара Царь голосом Идриса. — Все вы были рождены для этого. Такова была идея.
Изумленный вздох прокатился по залу. Даже я нервно сглотнула и подобралась. Шестерёнки в голове стали медленно вращаться. Царь одолжил тело Идриса? Или занял его образ? Нет, это всё было как-то слишком странно. Почему он вообще явился именно сейчас?
Кажется, вопрос отчетливо отразился на моем лице.
— Хотите узнать, почему всё так вышло? За что все испытания и потери?
Все промолчали, но было и так понятно, что им не терпелось узнать ответ на главный, по их мнению, вопрос: почему?
— С самого сотворения мира люди стремились достичь этого места, — Царь скривился. — Стать «Богом», иными словами. Проходя круг за кругом, оставляя в истории память о себе, накапливая веру людей, всё ради этого момента. Чтобы, заняв трон, осознать, что больше делать-то и нечего. Система давно налажена и не терпит вмешательств. Не с кем сразиться, не с кем поговорить, не чем заняться. Только и делаешь, что ждёшь, когда придёт следующий глупец, чтобы передать ему бразды и уйти, наконец, в пустоту. Всё что может Бог — присваивать роли. Но это так скучно, когда всё идёт по давно отработанному сценарию. Это я выбрал ваши души из всего скопления, я создал условия, я посеял семена, заранее прописав все установки, время от времени подталкивая в нужную истории сторону. Но если бы вы только знали, насколько это чертовски скучно!
Царь всплеснул руками и откинулся на спинку трона.
— Поэтому ты занял тело Идриса, чтобы смотреть на всё из первого ряда? — Мой голос прозвучал надломлено. Царь посмотрел на меня и, мне показалось, его взгляд немного повеселел.
— О, нет-нет, — Царь растянул губы в прохладной улыбке, — видишь ли, я и есть Идрис.
— Чушь не пори! — раздался крик Каена, который бросился к трону, но замер перед ступеньками. — Куда ты дел Идриса? Верни его!
Царь фыркнул и на Каене неожиданно появились огромные стальные колодки, настолько тяжелые, что он с грохотом рухнул на пол.
— Посиди-ка в сторонке, будущий герой. Твоё время ещё не настало.
— И всё же, — Хон Чжань нахмурился, — что Вы имели ввиду?
— То и имел, — пожал плечами Царь, прикрыв на секунду глаза. — Я и есть ваш Идрис.
Царь открыл глаза и на меня уставилась пара знакомых синих глаз. Ледяная волна прокатилась вдоль позвоночника, словно на голову высыпали ушат снега. Или ударили чем-то тяжелым. В горле резко пересохло. В голове пронеслись все сцены нашего знакомства с юным магом. То есть, всё это время… Ох.
Видимо, моё замешательство позабавило Царя, поскольку он соскочил с трона и через пару шагов оказался возле меня.
— Знаешь, когда я задумывал твоего персонажа, я не думал, что ты получишься такой забавной. Удивительное умение казаться всем воплощением зла, когда ты едва ли знала о половине бед, которые тебе приписывали. Рад, что ты тогда выжила, хотя я без понятия, как так вышло.
Царь, который до сих пор глядел на меня синими глазами, по-мальчишески улыбнулся и легонько чмокнул в щеку, после чего продефилировал к следующему, чтобы сказать пару слов, словно режиссер после конца представления. Я дотронулась до щеки не то, чтобы вытереть, не то, чтобы сохранить тепло. Было одновременно волнительно и противно, и непонятно.
— Вроде всем всё сказал. Всем спасибо, все свободны! — Царь похлопал в ладоши. — Да, врата я закрыл, отложим сценарий апокалипсиса для следующего шоу.
— Мне кажется, или у него не всё в порядке с головой? — раздался шепоток откуда-то сзади. И я была с ним согласна. Действительно, биполярочка на лицо.
— Постой.
Аскар вышел вперёд и прошел мимо лежавшего и матерящегося Каена, встав на первую ступеньку к трону. Удивительно, но Царь ему не мешал, только с напускным интересом наблюдал за действиями короля.
— Я здесь, чтобы бросить вызов за Духовный Трон.
— Бросай, почему нет? — Царь пожал плечами. — Только ты торопишься, всему своё время. У тебя его будет ещё ой как много. Сначала нам надо вернуть всех по домам, верно? Я ответственный начальник, слежу за здоровьем и благополучием своих сотрудников.
— Хорошо, я подожду. — Аскар сделал шаг назад.
— Стоять! Я тоже хочу! Я тоже брошу вызов! — Каен надрыв кричал, пытаясь оторвать руки от пола.
— Говорю же, рано! — Царь раздраженно щелкнул пальцами и во рту Каена появился кляп. — Друг мой, ты ещё пока не герой! Вот придёшь сюда на следующем круге, там и бросишь вызов. А сейчас иди-ка ты домой! И все вы тоже.
Я хотела что-то сказать и уже открыла рот, но картинка перед глазами снова изменилась.
Мы сидели во внутреннем дворике дворца Хайнин, под окнами моей комнаты, в тени лимонного дерева. Плоды на нём были уже спелые, хоть сейчас срывай. Дул мягкий ветерок, хотелось зажмуриться и потянуться, потом лечь на травку и лежать, смотря на плывущие облака.
— Я решил, здесь нам будет комфортнее, — раздался знакомый голос слева от меня.
Я взглянула на Царя, который, почему-то, выглядел как Идрис в день нашей первой встречи. Мелкий пацан в шароварах, браслетах и совершенно босой. Его носки не касались земли, поэтому он болтал ногами в воздухе.
— Это же происходит у меня в голове, верно? — уточнила я, покосившись на дерево. Когда я видела его последний раз на нём ещё не было никаких плодов.
— Можно и так сказать, — Идрис пожал худенькими плечами, — физически мы всё ещё находимся в Духовном дворце. Я просто хотел поговорить.
Я внимательно посмотрела на мальчика. Его лицо было скорее отрешенным, нежели задумчивым. Он смотрел на дерево, но взгляд ни на чём не фокусировался.
Я редко это замечаю, но даже у юного Идриса были очень красивые, тонкие черты лица, почти девичьи. Даже с возрастом это почти не поменялось. Пожалуй, подходящий образ для местного бога.
— И что ты хотел сказать?
— Не знаю? — Царь как-то неуверенно заерзал на месте. — Я думал, может, у тебя есть какие-то вопросы?
Он смотрел на меня с какой-то еле живой надеждой. Так смотрят на людей побитые уличные щенки, когда их накрывают пледом в холода. Они не знают, заберут их, или это был просто приступ сочувствия, но надеятся. От этого взгляда было неуютно, и я сдалась.
— Может расскажешь, как всё так вышло? Почему я здесь? Почему так сложилось? На самом деле у меня много вопросов, но лучше ты расскажешь всё с самого начала.
Царь кивнул и на секунду задумался, подбирая слова.
— Как ты уже поняла, я тоже когда-то был героем. И так же как вы, однажды оказался в Духовном дворце и встретился с Царём. Это иронично, но в какой-то из жизней он был моим отцом, представляешь? Мы даже были похожи внешне, хотя, по его словам, я больше пошел в мать. Помню тот день, словно это было вчера. Понимаешь, тогда на мир выпало много испытаний, нам было тяжело, я потерял многих близких людей. Признаться, я был зол на него. Как он мог, сидя там, наверху, допустить подобное? И я спросил у него, но он просто развел руками, понимаешь? Он не знал! Я был в ярости, Юи. И я убил своего отца.
Я вздрогнула. Царь тоскливо уставился на свои руки.
— А потом узнал, что без Царя этот мир не может продолжать существовать. Кто-то должен запускать цикл, кто-то должен быть началом и концом. И тот, кто убивает старого Царя, становится новым. Он уже не может покинуть дворец, перестает быть смертным. Когда это случилось я был в ужасе. Я видел не просто изнанку нашего мира, а его составляющие, всё, на чём он работает, чем живет. Даже Духи и Забытые стали казаться всего лишь винтиками. Но я решил, что это — малая плата за то, чтобы мои близкие жили в спокойствии. И знаешь, они жили. Я сделал всё, чтобы никто из них не испытывал больше горестей и печали. Они были счастливы до самого конца. А потом пришло время отправлять их на второй круг. Третий, четвертый, десятый. В конце концов, они все стали моими сторонниками, все ушли из мира смертных. И я понял, что он мне больше не был интересен. Это был не мой родной мир, уже нет. Там не было моей семьи, дома. Совершенно чуждый мир, чью подноготную я знаю, как собственную ладонь. И потом пришла она — скука. Я все ещё крутил колесо, но не следил за ходом, пока не стало совсем невыносимо. И тогда я решил, что не хочу больше быть богом. Я потерял смысл, саму суть бытия богом.
— И решил уйти красиво? — Я усмехнулась.
— Что-то вроде? Я просто хотел уйти поскорее на покой, нужно было закончить всё за один круг. Мне нужно было устроить грандиозное шоу, чтобы оно осталось в истории. Увы, но это возможно только через огромные потери. Аскар уже был почти завершенным героем, ему не хватало только сцены. Лучшей сцены для следующего Царя. Я долго готовился. Подготовил Храмы и Духов, распланировал время и место их появления так, чтобы туда попали те, кого я выбрал. Но, как я говорил, я был не очень заинтересован раньше в написании сценариев, поэтому не мог предугадать всё. И я совершил ошибку.
— Выбрав Хон Юи на место злодейки? — «догадалась» я.
— Да. Мне казалось, что в этих условиях у неё просто не будет выбора, кроме как противостоять героям. Но я просчитался. Хон Юи росла робкой и даже при том, что она смогла стать контрактором, не без помощи Иви, кстати, было очевидно, что эта роль ей не по силам.
— И тогда пришлось искать замену.
— И тогда пришлось искать замену, верно. Это было не просто, ведь подмену не должны были заметить. И тогда, среди множества душ, я заметил твою. Так много серости, так много неопределенности. Не то, чтобы плохая, но и хорошей сложно назвать. Я решил, что в данных условиях смогу склонить тебя на темную сторону. Создал все условия. Ты должна была влюбиться в Аскара и, прости, он должен был тебя использовать в своих целях, заставляя тебя делать грязную работу с улыбкой на лице. Я даже сам вмешивался и контролировал день вашей встречи.
— Но даже так я не влюбилась.
— Ты не влюбилась, и всё покатилось к чертям. Я тогда даже приуныл, думал, если здесь не преуспел, то и вся задумка разрушится. Но ты удивительным образом умудрялась создавать вокруг себя такую ауру, что окружающие считали тебя злодейкой не смотря на то, что ты ничего такого не делала. Может, это из-за лица?
Царь внимательно уставился на моё лицо, слегка прищурившись. Я скривилась. Мне с детства говорили, что я выгляжу так, как-будто хочу кого-то убить. Меня поэтому в классе и не любили никогда. Наверное.
— А потом тебя решили выдать замуж.
— Кстати, — я прервала рассказ, — это всё, конечно, хорошо, но никак не объясняет Идриса.
— А, ну да. Понимаешь, Идрис изначально был всего лишь куклой, оболочкой. Я создал его, чтобы иметь своего «аватара», вместилище. На случай, если герои не справятся и им нужна будет помощь несколько… божественного толка. Чудо, иными словами. Я не планировал использовать его. Он во многом был копией того меня, который когда то дошел до дворца. Оттуда и способности, интеллект, его «избранность». Конечно, Духи не могли знать, никто кроме меня не мог знать. И вот, мой аватар встретил тебя. Мне было так интересно, что выйдет из вашего знакомства. И я, ну, стал завидовать?
Мой аватар казался таким счастливым в те дни, которые вы провели в Гааре. Я подумал, почему бы не посмотреть на всё его глазами? Почувствовать, каково это — быть героем, сражаться, спасать мир. И тогда я решил заблокировать свою память и заменить собой аватара. Я снова стал Идрисом — смертным. По-настоящему, ты и я, встретились в Храме. Я ничего не помнил о том, что ты злодейка, или откуда твоя душа. Были только воспоминания аватара. Я был им, Идрисом. Со всеми чувствами и мыслями. И я был восхищен и заворожен. Это было похоже на скопление пузырьков внутри, меня распирало. Я иногда смотрел на тебя, и хотелось улыбаться, чтобы ты тоже улыбалась в ответ. Это было так странно и запутанно. Я подарил тебе люминит в надежде, что даже на расстоянии смогу говорить с тобой, вызывать в тебе эмоции, которые никто не мог. А потом ты умерла на моих глазах. Сразу после того, как я решил, что эта связь между нами, чем бы она ни была, значима. Я винил бога. Это нелепо, я проклинал самого себя! Думал, с ума сойду. И вот она ты, мелькнула передо мной в объятьях какого-то мужчины, а потом сбежала. Я сделал что-то не так? Ты убежала, и ни разу со мной не связалась с тех пор.
Я открыла и закрыла рот, пребывая в шоке. Нет, ну не нахал ли? Распираемая праведным негодованием, я набрала побольше воздуха в легкие, намереваясь выдать длинную тираду на тему того, что я звонила столько раз, и он никогда не отвечал, и вообще можно было самому взять этот чёртов камушек и сделать первый шаг. Но взглянув на опущенные плечи мальчишки, решила промолчать. Какой смысл теперь об этом говорить? Да, все могло бы быть иначе для нас, но это уже не важно. Конец уже наступил.
— Вот, кажется, и всё? Когда Идрис потерял сознание, ко мне вернулась память и вот мы здесь.
— Ясно. И что теперь? Ты передашь титул Аскару и?..
— Ничего, полагаю. Даже Царь не знает, что его ждет после смерти. Небытие? Перерождение? Кто знает? На самом деле, перед этим есть ещё одно дело.
Царь вскочил на ноги и встал передо мной. Теперь он снова был взрослой версией Идриса, только с золотыми глазами. Чертовски красивый, но словно чужой.
— Хон Юи, как попавшей во Дворец Духов, тебе дано право загадать одно желание, которое я обязуюсь исполнить. — Царь протянул мне руку. — Чего ты желаешь?
Я рвано вдохнула. Золотые глаза смотрели на меня выжидающе.
Чего я желала? Здесь и думать не надо. Но действительно ли это то, что я должна загадать? Я могу попросить его вернуть к жизни Хон Сина. Могу попросить вернуть Норе её семью. Отменить рабство, вылечить болезни. Я могла спасти кого-то. Но все эти мысли исчезали под давящим взглядом. Я могу попросить его вернуть мне Идриса. Моего Идриса, озорного, веселого, умного и дарящего чувство свободы. Пусть у него нет настоящего «прошлого», которое он так стремился вспомнить, но у нас есть наши общие воспоминания, и сколько их ещё можно создать? Осталось только решить, готова ли я провести с ним остаток жизни на этой Земле?
Ответ я уже знала.
— Я желаю ▉▉▉▉▉.
По выражению лица Царя было сложно определить, что он испытал, услышав моё желание. Он на секунду замер, а потом сжал мою ладонь и криво усмехнулся.
— Хорошо, я исполню твоё…
— Ох, — я прервала его, кое о чём вспомнив, — Духи ведь вернутся в свои Храмы, верно? Раз все кончилось.
Царь кивнул, явно догадываясь о моей просьбе.
— Хорошо, ты можешь поговорить с ней, но только пять минут.
Я впервые за долгое время искренне кому-то улыбнулась в этот момент.
— Спасибо.
Царь хмыкнул и щелкнул пальцами.
Окружение снова поменялось. Теперь я была в своей комнате, а передо мной в кресле сидела Иви. Но не крохотная её проекция, а вполне осязаемая взрослая женщина. Она растянула пухлые губы в теплой улыбке и раскинул руки в стороны.
— Милая, как я рада тебя снова увидеть.
— Иви!
Я бросилась Духу в объятья. Кто бы что ни говорил, Иви была моим самым близким и верным другом всё это время. Она прошла со мной все испытания, была моей силой и поддержкой. Без неё я бы давно уже сдалась.
— Тише-тише, — Иви нежно гладила меня по голове, прижимая к груди.
На глазах выступили предательские слезы. Я шмыгнула носом и крепче сжала Духа в объятьях. Иви была теплой и мягкой, и от неё пахло чаем с чабрецом.
— Ты умничка, ты сделала правильный выбор.
— Думаешь? — Я подняла красные от навернувшихся слез глаза.
— Конечно. — Иви обхватила моё лицо руками и по-матерински чмокнула в лоб. — Если так велит тебе сердце, значит всё правильно.
— Мы больше не увидимся.
— Верно. Но не ты ли говорила, что расстояние не имеет значения, до тех пор пока ты хранишь свои чувства в сердце?
Я кивнула.
Мне так много хотелось сказать слов благодарности и признательности. Хотелось выразить, как Иви была важна для меня, как я ценю её поддержку, но слова застряли комом в горле.
— Ну-ну, милая, не нужно слез. Давай, улыбнись! Ты так редко это делаешь. Порадуй меня напоследок. Ну?
Всхлипнув, я вытерла рукавом слезы и попыталась улыбнуться, но губы дрожали. В груди словно что-то вспороли тупым ножом, рана болела, и от мыслей о прощании боль становилась только острее.
— Помни, чему я тебя учила. Иди и покажи им всем из чего сделаны первоклассные злодейки!
— Угу! Я буду скучать.
— И я тоже, родная, очень. А теперь иди. Тебя там уже заждались.
Я сморгнула слезу, и картинка перед глазами поплыла. Свет померк. Моё тело погрузилось в ледяную воду, а многослойные одежды потянули ко дну, но желанья бороться с этим не было. Расслабившись, я закрыла глаза и уснула.
***
Голова гудела. Было так больно, словно я приложилась затылком о что-то тяжелое и твердое.
— Твою мать…
Со стоном, я попыталась разлепить глаза. В них словно песка насыпали, веки опухли. Лежала на чём-то прохладном и гладком. «Паркет», — промелькнула мысль. Медленно приняв вертикальное положение, я схватилась за голову. На затылке ощущалась конкретная шишка, значит треснулась нехило.
Я сидела на полу в коридоре, недалеко от входной двери. Свет был выключен, только заходящее солнце пробивалось сквозь шторы. Из открытого окна доносились крики детишек и шум дороги. Вместе со звуками внутрь проникал теплый ветерок. Я была дома.
Ощущая себя как в тумане, потянулась рукой к лежащему рядом телефону и смахнула блокировку с экрана. Пол пятого вечера, воскресенье. Шестнадцатое апреля. Парочка новых уведомлений, один пропущенный от бабушки и смска от оператора. Подруги спрашивали, смогу ли я пойти отмечать День Рождения вечером во вторник. Но всё это могло подождать. Я открыла список контактов и нашла там «Мама». Ткнув в зеленую кнопку, прижала телефон к уху и вздрогнула, услышав громкий длинный гудок. Спустя три гудка, на том конце раздалось бодрое: «Ало?». Это была мама.
— Мам, привет.
— Доча! Какая неожиданность, вспомнила о матери? — В её родном голосе слышался смех. Я потерла глаза, пытаясь не дать волю слезам. В носу неприятно щипало и щеки свело. В груди стало так тепло-тепло и уютно.
— Не так уж редко я тебе звоню. Да и списываемся же каждый день, — шутливо буркнула я в ответ не пытаясь скрыть радости. — Мам, я тут подумала, ничего, если я приеду к вам на следующих выходных? Шашлычок сделаем, всё такое.
— Отличный план! Скажу отцу, чтобы мяса нам купил. И рыбки! Давно хочу рыбку.
— С лимончиком, — согласно кивнула я.
— Конечно! Ты там как? На работе всё хорошо? А не голодаешь? — Голос матери сквозил неприкрытым волнением. Я улыбнулась.
— Всё хорошо, не переживай. Еда есть, на работе без происшествий. Вы там как? Не болеете?
Наш разговор продолжался еще десять минут. Я ходила по квартире, разглядывая фоторамки, картины и маленькие статуэтки на комоде. Повесив трубку, я плюхнулась на кровать, обхватила руками любимую плюшевую игрушку и втянула носом знакомый запах ополаскивателя и пыли.
Дома. Я, наконец-то, была дома.