Я смотрела в зеркало. В последнее время я искренне ненавижу зеркала. Потому что мне уже больше сотни, да. Для тиари, конечно, это не смертельно, но… через десяток-другой лет у меня начнут появляться морщины. Сначала — совсем маленькие и практически незаметные, в уголках глаз. Потом — мимические морщины углубятся, и улыбка будет уже не той. От крыльев носа к уголкам рта протянутся почти незаметные паутинки. Потом та складка на лбу, когда я хмурюсь, будет видна гораздо четче. А Лит-ар… он может просто уйти. Для него важна обертка, но никак не содержание. Ему нравится играть красивой куклой. И я слишком к этому привыкла…
Лифт поднимался до нужного этажа целую вечность. Даже больше. А Данте уже стоял у порога с букетом цветов. Моих любимых. Белых лилий.
— С каждым разом все интереснее! — Я отобрала у него букет и подставила щеку для поцелуя. Данте пропустил меня в дом, чирикая комплименты на все лады. Что это с ним такое? Неужели от него любовница ушла?
Я заняла стратегически выгодную позицию у окна. Ничего не могу с собой поделать: привыкла выглядывать вражеские флаи…
От подобных мыслей на лице появилась не слишком дружелюбная гримаса, Данте аж перекосило.
— Таллин, слишком много воспоминаний — вредно для здоровья. Ничего не изменишь. И Дана не вернешь… Ничего не вернешь… — Он подошел со спины и нежно обнял меня за плечи. Его голос — тихий и безучастный — был именно таким, каким я хотела его слышать. Да, он тоже тоскует, и все помнит, и никак не хочет и не может простить меня за… предательство. Да, он считает предательством то, что я доверила ему все свои ценности: сына и работы из Галереи. Кто знает, может быть, я тем самым спасла его от больничной палаты, а то и мешка в морге. Он мне никогда этого не простит. Потому что Данина больше нет.
— Данте, то, что они вернулись — было чудом.
— Грамотно подготовленным стратегически обоснованным чудом, — криво усмехнулся он, отходя от меня в другой конец комнаты. — Ты так ничерта и не поняла, милая Таль.
— А что я должна была понимать?! Что война — это не место для женщины?! Или, может быть, я не поняла, для чего это было сделано?! — Так, это уже истерика…
— Слишком мало времени прошло…
— Я знаю.
— К демонам этот бесполезный разговор. Показывай работы.
Мы сидели на полу посреди его гостиной, рассматривали мои работы. Последняя была написана пару недель назад, ничего примечательного. Голубоватое небо, море, песок. Только у того, кто долго вглядывался в картину, появлялось чувство, что все это находится там, за гранью. Это мир для Данина.
— Как ты смотришь на то, чтобы поучаствовать в небольшом аукционе? — Данте смотрел куда-то в сторону, в ту, где мне показались мириады полупрозрачных, почти невидимых синих огоньков.
— Когда? И что нужно выставлять?
— Выбери пару картин. Только Эриху не говори, он с ума сойдет от ревности!
Конечно, мой управляющий крайне трепетно относится к моим же картинам. Стоит только намекнуть, что я собираюсь их продать, да еще и на аукционе, он меня растерзает.
— Данте, дорогой, ты не против, если этот аукцион останется нашей с тобой ма-а-аленькой такой тайной?
— Абсолютно. Итак, мы отбираем вот эту, потустороннюю, и ту, помнишь, с фигурами у фонтана.
— Нет. Не дам. Ни одну, ни вторую. Они слишком мне дороги, даже не проси.
— Хорошо, значит, я возьму ту пару с узорами. Договорились?
— Хорошо, бери узоры. И позаботься о деталях, а то мне лениво. Скажешь, когда будет иметь место само мероприятие, я хочу посмотреть! — Я улыбнулась, еще раз посмотрела в окно и пошла к двери.
— И куда ты направляешься? — Удивился Данте.
— Домой, естественно.
— Может быть, сходим в театр?
— Ага, и нам весьма шустро припишут роман. Благодарю покорно, мне на Лит-ара нарываться не охота. Может быть, в следующий раз?
— Может быть, — с непонятной интонацией повторил Данте.
Может быть…
Глава 2
А дома меня ждал… сюрприз!!! Правда, не в виде выскакивающего из огромного торта стриптизера, как однажды «пошутил» Эрих… Мои мальчики вернулись домой. Из далекого путешествия на Красную планету.
А ведь я так толком и не была на Марсе. Не успела. Один раз пролетала мимо, так что видела только космопорт. И все. А они там были недели две, если не больше. А я была… здесь.
— Ма-а-ам!!! — Аст-ар сбежал по лестнице и с разбегу повис на мне. Я пошатнулась, но устояла.
— Привет, малыш! Кажется, ты подрос… — Я рассеянно взъерошила ему волосы. Сын принялся что-то увлеченно рассказывать. Естественно, он еще немного подрастет, и лет через пять-десять он отправится учиться на тот же Марс, или Землю-1, да мало ли, куда его захочет отправить Лит-ар. А пока наш сын увлеченно рассказывает о путешествии, и о том, как капитан пригласил его с отцом на мостик, и о звездах в иллюминаторе. Он делится впечатлениями. Надолго ли?
Пройдет не так уж много времени, и он приведет в дом женщину. Которую будет любить. Сначала. А потом она превратится в меня. В девочку-на-привязи. Потому что Лит-ар не допустит, чтобы было иначе. Потому что мне нельзя воспитывать сына. Я должна его любить, водить по паркам-выставкам-ресторанам, знакомить-с-важными-людьми. Я не должна делать ему замечания или, упаси небо, учить чему-либо.
Потому что я не имею права. Мать ребенка — и не имею права воспитать в нем достойного своего рода и имени.
Потому что муж сам ним занимается. И из нашего сына вырастет второй Лит-ар. Очередной Дан-ин.
На душе — тошно, мерзко, все противно. Состояние пафосной депрессии. Именно так. Я ничего не могу сделать. Да и не хочу, если честно. У меня все было! Зачем же нужно было выходить замуж?! Вопрос из разряда риторических: есть ли предел глупости тиари? Я ж не человек, предел должен быть…
Лит-ар медленно и вольготно спускался по лестнице. Весь его вид говорил: "Я здесь хозяин, а ты кто такой, чтобы со мной спорить?" Я опустила глаза. Молча подошла к нему и осторожно поцеловала в подставленную щеку. Поздоровалась. Расспросила о командировке, поведении сына, впечатлениях о поездке. Именно в такой последовательности. Приоритеты…
— Я могу быть свободна? — Спросила я, не поднимая глаз.
— До вечера. У нас банкет.
— Я отдам распоряжения повару, — я хлестнула его гривой волос и ушла.
Я совершенно точно и наверняка знала, что меня поджидает вечером. Поэтому Лит-ар должен остаться мной доволен. Я решила скоротать время до приема в магазинах.
Многие свято уверены, что для женщины нет большего удовольствия, чем пройтись по магазинам и сделать пару Очень Важных и Нужных Покупок. Могу порадовать: сие удовольствие не для всех. Меня это сомнительное счастье точно миновало, потому как по магазинам я хожу только когда очень нужно убить много времени. Более бездарного разбазаривания времени я еще не придумала. Естественно, пришлось купить платье к приему. Лит-ар не позволяет мне появляться в одном и том же наряде на людях больше одного раза. С учетом того, как я люблю ходить по магазинам… да, это каторга. Потому что на мой вкус редко что находится.
Домой я заявилась за час до приема с объемным пакетом в руках. Водитель что-то доложил мужу, на том они и распрощались. Я прошла сразу в свою комнату.
Только я разделась и уселась перед зеркалом наносить "боевой раскрас", в комнату вошел Лит-ар. Я скосила на него удивленный взгляд.
— Что-то случилось? — Обычно перед приемом он слишком занят, чтобы выделить время еще и на меня.
— Что ты сегодня делала у Данте?
— Как обычно. — Отмахнулась я и принялась наносить тени.
— Обычно — это как?