— Чего тебе? — Проворчала я.
— Разрешишь войти?
— Проходи, — я пропустила его в комнату. — Я слушаю.
— Ты не желаешь еще раз увидиться? Просто так.
— Зачем? — Я подняла на него уставшие глаза.
— Пойдем погуляем. Я приглашу тебя на какой-нибудь концерт, в кино, театр — куда захочешь. Поговорим…
— О чем, Индиго? К тому же, я замужем, хотя с этого нужно было начинать.
— Таль, ты не представляешь, каково это — видеть будущее. — Индиго поднялся из кресла, подошел ко мне, положил руки чуть пониже талии. — Ты самая невероятная женщина из всех, кого я встречал…
— Судя по тебе, встречал ты их много, — я прижалась к нему, положила голову на плече.
— Встречал, провожал — какая разница? — Его губы скользили по моему ушку все ниже, к шее.
— Только не кусай, — попросила я.
— Тогда поцелуй, — прошептал он. Я повиновалась.
Дверь в очередной раз открылась, а я прокляла все на свете: пришлось отрываться от Индиго. На пороге стояла Лаллея и улыбалась.
— Простите, — прошелестела она и удалилась. Я посмотрела на Индиго, будто впервые увидела. Он тоже выглядел так, словно резко отрезвел. Мы переглянулись. Я надела упавший халатик, он одним движением руки восстановил на рубашке оторванные пуговицы и лишние разрезы.
Я бессильно рухнула в кресло. Индиго как-то странно смотрел на меня.
— Уходи, — прошептала я одними губами.
— До встречи, моя Владыка. — Он поклонился и исчез за дверью. Демоны бы разорвали этого монстра!!! Только, боюсь, вероятность этого ничтожно мала.
Единственное, о чем я мечтала — это провалиться в сон, глубокий и без сновидений. Но, видать, не судьба. В дверь снова стучали. Я поймала себя на мысли, что стала этим вечером подозрительно популярной.
— Проходите, — я налила в бокал кроваво-красное вино, пригубила. На пороге возникла Лаллея. У вина потрясающий букет, смутно ощущается привкус черной смородины и вишни. Безупречно.
— Я видела, как Индиго сбежал с приема. Похоже, я Вам очень помешала. — Она улыбнулась и налила вина во второй бокал. — Изумительное вино. Простите, что прервала Вашу встречу. Я не нарочно.
— Верю. И благодарна Вам за своевременное появление. Вы хотите поговорить со мной?
— Да, леди Таллин. Я хочу просить Вас о паре уроках танцев.
— Позвольте узнать Вашу расу, леди Лаллея.
— Я — Мо-тон-Ра, без примеси крови инородцев. — Ах да, как же я могла забыть об этом их «небольшом» пунктике о чистоте крови?! Странно, что Лит-ар этим страдает не в клинической форме, как большинство его соплеменников.
— Тогда у Вас есть шанс стать великолепной танцовщицей, леди.
— Какое отношение к танцам имеет раса, позвольте узнать? — Она наклонила голову немного набок, готовясь выслушивать последующие откровения.
— Видите ли, я знаю и могу научить Вас только тому, что знаю и могу танцевать сама, а это, в основном, танцы тиари. Будь Вы человеком, Вам бы просто не хватило гибкости и пластичности, как бы Вы не занимались.
— Как назывался Ваш сегодняшний танец?
— Кьер-а'ллатэ. И его никогда не танцуют с посторонними, как я сегодня.
— Что же заставило Вас нарушить традиции?
— Да, леди. Вы правы. Для тиари нарушить традиции — просто немыслимо. Но сегодня меня об этом просил сын.
— Понимаю. Ваш сын достоин уважения и восхищения, прекрасная леди, — Лаллея залпом допила вино. — Если позволите, я позвоню Вам завтра во второй половине дня.
— Конечно, леди Лаллея. Буду счастлива Вас видеть. До встречи.
Я откинулась на спинку кресла. Этот разговор меня вымотал. К чему она напросилась ко мне в ученицы? Это нелепо. Или только предлог лучше изучить меня? Это не так уж важно… Лаллея красива, как и все Мо-тон-Ра. Невысокая, тонкая, изящная, с гривой полночно-черных волос чуть ниже лопаток. Глубокие синие глаза, в них может утонуть даже океан; маленький изящный носик и четко очерченные губы. Она похожа на породистую кошку, которая знает о своей уникальности. Или на снежную королеву. Леди Лаллея — расчетливый игрок, лучше быть на ее стороне, иначе последствия трудно предугадать. Она привыкла ослеплять своей красотой, а потом добивать противника. То, что она начальник исследовательской группы, говорит только о том, что она влюблена в свою работу и не желает с ней расставаться. Лит-ар выбрал себе потрясающую женщину, я довольна его вкусом. К тому же, мне будет интересно ее отобрать.
Кажется, я задремала в кресле, все-таки вечер выдался тяжелым, в чем-то даже кошмарным. Когда я открыла глаза, на полу сидел Даниэль и увлеченно копался в СКО. Я зарычала. Не комната, а проходной двор! Я хочу тишины и покоя, что не ясно??!
— Даниэль, какого демона ты здесь забыл?!
— А?! Таль, ты проснулась… Я от Индиго прячусь, — Эль изобразил виноватую гримаску на лице, я рассмеялась. Я ошибалась, я крупно ошибалась, принимая его за мальчишку. Если бы мы играли, такая ошибка могла стоить мне жизни. Он чем-то напоминает Аст-ара, вернее, наоборот. Мальчишка, которому досталось серьезное наследство — сила, с которой трудно жить, которую нужно контролировать лучше, чем себя самого. Бедные мальчики… они умудряются с этим жить и оставаться собой. Непосильная ноша для многих, но не для них.
— А чего ты прячешься, позволь узнать?
— Он решил надавать мне по шее за ваши танцы. Вроде это я виноват!
— Эль, кем тебе приходится Индиго?
— Ну-у, это сложно объяснить, ты же знаешь запутанность семейных связей у сак'к-хе. Он приходится мне кем-то вроде дяди. Мамин бывший спутник, то есть, практически член нашей семьи.
— У сак'к-хе странное отношение к семье и родственникам. Тиари на троюродных не то, чтобы совсем внимания не обращают, просто используют в своих играх время от времени, и то, только при условии, что персонаж интересный или ценный. А у вас достаточно сопровождать женщину пару-тройку лет — и ты без разговоров принимаешься в семью. Странно это.
— Странно это выглядит только со стороны, ты же практически ничего не знаешь о наших традициях. Начнем с того, что наши женщины сами выбирают себе спутников, это их привилегия. Крайне редко спутником становится кто-то из семьи, так же редко спутники становятся любовниками, еще реже доходит до алтаря. Быстрее до гробовой доски одного из них.
— Почему?
— Потому что наши женщины — самое ценное, что есть у нашего народа. Их оберегают ценой своей жизни. Поэтому спутников-инородцев не бывает.
— Но Индиго — тиари, и он был спутником твоей матери.
— Это отдельная история. Они с самого начала были предназначены друг другу, но мА выбрала другого, Индиго не успел. Только после смерти ее первого спутника Индиго смог занять положенное ему место. А в семью принимают тех, кто заслужил доверие, уважение, сберег женщину и вернулся сам.
— Индиго воин в ранге мастера, я правильно поняла?
— Он мастера лет пятьсот назад перерос. К тому же, считается чем-то неприличным иметь в семье только одного воина.