— А танцы?
— Танцы будут завтра. И пара уроков плохого.
— За растление малолетних есть статья. А когда Рэйн узнает, чьих это рук дело, он тебя за уши оттягает.
— Это мы еще посмотрим! — Возразил Инди и пошел в комнату, устроился на диване. Я устроилась рядом, положила голову ему на колени и моментально заснула. Не знаю, рассказывал он что-то или нет…
*Ария «Палач»
Глава 4
Дом, милый дом. Аэллионэ. Прекрасный Мир, полный магии и света, обитель Вечных. Я стою на той самой полянке, на которой растут осколки звезд, в темноте их почти не видно, только серебристые лепестки изредка отражают лунные лучи. Полночь. В антрацитовом небе висит огромная желтая луна, всего одна, но яркая и огромная. Полнолуние. Красиво.
Откуда-то из дебрей леса слышится музыка и смех. Мне кажется, или в этом лесу живет Эхо? А у кого-то праздник…
Иду на звук. Кусты расступаются передо мной, ветки не цепляются за одежу, даже трава не пригибается после моих шагов. Ветер играет с кронами деревьев, а у земли даже волосы не треплет.
Волосы… которые едва касаются плеч…
А я иду по лесу на звук смеха и голосов. Темно, но не страшно. Чего бояться у себя дома? Ледяные сабли в ножнах приятно холодят бедра, метательные ножи тщательно спрятаны в длинных рукавах, шпильки в волосах можно с легкостью превратить в отравленные иглы. И это только холодное оружие. А есть еще моя магия и просто я. Действительно, чего бояться дома? С таким арсеналом…
Очередные кусты расступились, и я вышла на огромную поляну. Свет разноцветных магических шаров на мгновение ослепил меня. Яркие гирлянды, больше похожие на разноцветные боевые пульсары, были развешены повсюду: и на деревьях, и на кустах, даже на каждом бутоне ночных цветов и на зарослях папоротника. По поляне группами, реже — парами, ходят эльфы. Посреди поляны стоит стол с угощениями, время от времени кто-то подходит к нему и берет что-то на свой вкус.
Боги Перекрестка, а ведь я уже почти забыла, как они красивы! Людям, да и Мо-тон-Ра, до них как пешком до луны! Вот только люди — живые, и красота их живая, а эльфы… больше похожи на ожившие мраморные статуи. Хотя, они же Вечные. За тысячи лет можно ко всему привыкнуть. Миры успевают наскучить и осточертеть. Боги, как меня угораздило родиться их Владыкой?! Чем я думала?!
Я безмолвной тенью ходила меж своих… подчиненных? Или кем они мне приходятся? Только теперь я начинаю понимать, как мне повезло. Если бы не Рэйн, первая сотня лет моей жизни превратилась бы в сплошной ад. Конечно, при условии, что меня тихо не прикончили в нежном возрасте. Да, я знаю, что практически у всех вечных отсутствует маниакальная жажда власти, но из каждого правила бывают исключения. До второй тысячи их тянет на непотребства и бурную деятельность. А за старшими вообще нужен глаз да глаз, а то как ни Миры завоевывают, так оружие массового уничтожения изобретают, за которым тут же начинают охотиться те, кто завоевывает Миры. А еще старшие из Вечных имеют возмутительную привычку жениться (или выходить замуж, каждому свое), менять клан и забредать по Перекрестку в такие дебри, что и Демиург не с первого раза отыщет. Ах да, еще время от времени они распечатывают Закрытые Миры, из которых начинает лезть… всякое. А ответственность ложится, по традиции, на Владыку Вечных. Приходится возвращать Миры законным владельцам, тихо уничтожать в Мертвых Мирах изобретенное оружие, вылавливать «потерявшихся» (даже если они находиться не хотят) и запечатывать Миры. Сказка, а не жизнь! Конечно, подобное случается не чаще, чем раз лет в триста, но сам факт…
Я не хочу быть Владыкой Вечных!!!
— Привет, Таллинэль, — прозвучал рядом со мной незнакомый голос. Странно, но присутствия кого-то рядом с собой я не чувствовала. Одним движение достаю сабли из ножен, мгновение — и два острия упираются в грудь незнакомке.
— Привет. Ты кто? — Наш разговор складывается явно нетипично. Передо мной стоит невысокая изящная девушка, не эльфийка, я не смогла определить ее расу. Огромные многоцветные глаза, зеленые волосы касаются земли и становятся травой, ступни, вросшие в землю, коричнево-черная кожа.
— Я — Аэллионэ, — ее голос больше похож на тихое журчание спокойной речки. А я-то все гадала, как же выглядит дух моего Мира! Только духи просто так никогда не приходят…
— Аэллионэ, — тихо повторила я. — Я тебя иначе представляла. Ты просто красавица, — я давным-давно убрала сабли в ножны, прикоснулась рукой к шелковым зеленым волосам.
— Ты так изменилась, Таль. Зачем тебе оружие? Владыка, вернись ко мне, без тебя меня никто не слышит и не понимает. Мне так одиноко…
— Понимаешь, Аэлли, у меня нет чувства Перекрестка, я сама не смогу прийти.
— Будет Вам известно, Владыка, что чувство Перекрестка можно получить не только в наследство. Можно провести ритуал и отобрать его у кого-то.
— Я не смогу провести магический ритуал. Я живу в Мире без магии.
— А я говорила о магии? Боги из любого Мира принимают жертвы, а Перекресток есть везде.
— Аэлли, это ритуальное убийство! А я — Светлая Владыка. Как ты себе это представляешь?! — Она передала мне пошаговый образ ритуала.
— Я так скучаю по тебе, Таллинэль. И мне не нравится, что затеяли твои оболтусы. Они угрожают мне. Ты мне нужна.
— Как я узнаю людей с чувством Перекрестка?
— Людей? Зачем? У людей его нет. Мо-тон-Ра.
Дух Аэллионэ втянулся в землю и исчез, ее присутствие я чувствовала везде: и в воздухе, и в земле, и в вечном лесу вокруг меня. Тонкий запах полупьяных ночных цветов — все, что осталось от духа моего Мира.
Чей-то голос на краю поляны отчаянно хватался за затихающий звук флейты. А потом кто-то пел. И эта песня была наполнена несбывшейся надеждой и тоской, с привкусом горечи и потери. Будто кто-то вернулся домой, а дом уже давно занят кем-то другим. Чужим, посторонним. И ему не будет места дома во веки веков.
Я проснулась одна. Индиго куда-то успел сбежать, что весьма странно, потому что солнце только взошло. Куда это его понесло посреди ночи? Снова кого-то убивать? Вот Лунный…
Над словами Аэллионэ нужно хорошенько подумать. Если чувство Перекрестка можно… конфисковать, то у кого? Посторонних в это дело привлекать как-то несолидно. Мужа убивать я не хотела, все-таки убивать Учителей — дурной тон, а Лит-ар являлся моим Учителем, на равнее с Рэйном и Алгором. Именно он научил меня ненавидеть и мстить. Для столь юной эльфийки, еще и из Вечных, это, по меньшей мере, нетипично. А если развивать тему мести… Лаллея.
Я нервно перевернулась на другой край кровати. Подушка все еще хранила запах Индиго. Никогда раньше не слышала ничего подобного. Осеннее море и пряности, возникают именно такие ассоциации. Я зарылась лицом в его подушку, глубоко вдыхала такой знакомый и родной запах. Я не хотела думать о будущем, пускай для нас будет только бесконечное «сейчас». Мы заслужили счастье, я в этом уверенна.
Дверь в квартиру тихо открылась. Я вскочила с кровати и побежала встречать Инди, шестым (или каким?) чувством я знала, что это он. Бесшумно влетела в прихожую…
— Инди! — Я повисла у него на шее, он еле успел убрать с моего пути огромный букет цветов.
— Таль, ты чего? — Изумился он.
— Где тебя демоны носили, Лунный?! Не смей вот так уходить, не предупредив меня, еще и посреди ночи!!! — Я толкнула его кулаком в грудь. Инди словил меня за руку и притянул к себе. — Я могу ходить где захочу, когда захочу, и с кем захочу! — Прошипел он. — Но в следующий раз. Так уж и быть, я тебя предупрежу.
— Мужчина, — прошипела я с типичной интонацией Лунных. — Ты делаешь мне одолжение?
— Почему же? Не одолжение. Если хочешь знать, где и с кем я бываю, просто носи браслет! Для начала этого будет достаточно.
— Ты пытаешься впарить мне брачные браслеты?!
— Зачем сразу брачные? — Индиго принялся легонько покусывать кончик моего уха. Знает ведь, гад, запрещенные приемы!
— Зачем сразу браслеты? — Переспросила я, прижимаясь к нему все тесней, принялась расстегивать его рубашку, гладить стальные мышцы груди и живота. Воины слабыми не бывают. Никогда. Ни в каком смысле.
— Таль, — он развязал мой халат, привел руками по спине, спускаясь все ниже. — Хочешь, я сделаю тебе сережки? — Он продолжал исследовать мое тело, тщательно и методично, будто никогда раньше не было ни одного прикосновения, ни одного поцелуя.
— Ты — артефактор? — Я разобралась с его рубашкой, принялась тщательно изучать совершенное тело своего возлюбленного.
— Иногда, — безропотно согласился Инди, запуская пальцы в гриву жемчужно-розовых волос. А я все не могла от него оторваться. Провела руками по шрамам на спине, мельком изучила языком шрамы на груди, добралась поцелуем до ключицы, укусила за мочку уха…
— Ты будешь предупреждать меня, даже если пойдешь мусор выносить. А на Аэллионэ ты станешь моей тенью, — я покрывала поцелуями его тело. Индиго поднял меня на руки и понес в спальню. Он сделал то, о чем я так хотела его просить, но не нашла слов.
— Я буду твоей тенью, буду твоим. Даже если ты прогонишь, я буду с тобой. Только не отпускай!
Дальше — экстаз. Сумасшедшее счастье. Каждое его прикосновение, каждые его поцелуй был первым и последним, откровение — как самый первый раз. Кажется, когда мы вместе, мы дружно сходим с ума. И кьер'а-ллатэ, и поцелуи в моей комнате, и прощание, которое, кажется, было только вчера. А потом… даже не звезды с потолка, целый ураган страсти смел последнюю преграду между нами, последний шаг… Мы стали одним целым, по недоразумению разделенных на два.
— Еще, еще немного… Да-да-да-а…