— Лаллея мертва, — серым голосом заявил муж. — Ее убили. Расчленили тело, изуродовали непонятными знаками. В полиции намекают на ритуальное убийство, но на Атине такого сроду не было. Ни разу за всю его историю. Кто-то убил мою Лал…
— Ну и что? — Я подняла на него безмятежный фиолетовый взгляд.
— Думал, ты иначе отреагируешь. — Он опустил глаза и залпом выпил все, что оставалось в стакане. Подумал, налил еще, едва не расплескав виски через край. Выглядел сейчас мой муженек, краше в гроб кладут. Уставший, разбитый, абсолютно не представляющий, что делать дальше.
— Так где ты умудрился потерять Аст-ара?
— Я? Нет, я не умудрился. Знаешь, что мне сообщили? Что наш сын погиб. Его корабль столкнулся с каким-то блуждающим астероидом.
— Каким астероидом?! — Закричала я. — Ты представляешь, чтобы он не увернулся от астероида?! Аст-ар — сын неба, такого не могло произойти! Никогда!!
— Останки, которые были найдены, были сверены с базой данных в полиции. Ответ был однозначным. Аст-ар Сантэй. И Аст-ар, и Лаллея… чуть ли не в один день.
— А ты хотел жить долго и счастливо? Дорогой, тебе в голову не приходило, что за все нужно платить? Да по тебе ад плачет крокодильими слезами!
— Прекрати! — Он ударил кулаком по столу. Из его стакана все-таки пролилось виски. Я издевательски приподняла бровь.
— А что я должна тебе сказать? Что сочувствую тебе? Что мне жаль, что все так получилось? Я должна утешать тебя, уговаривать, что жизнь продолжается? За сыном ты не уследил, Лаллею не уберег. Где ты был, когда был нужен мне? Ах да, как я могла забыть, это же ты сам подстроил, что я за несколько минут лишилась всего, что мне дорого! — В конце тирады я перешла на крик, подскочила со стула и нависла над мужем чистой и ослепительной эльфийской яростью. Лит-ар съежился и выпил стакан виски. А я проворачивала нож в его ранах и получала от этого ни с чем несравнимое удовольствие. С посильной помощью моего дорогого мужа я превратилась в ту, кем являюсь сейчас.
— Таль, но ведь Аст-ар и твой сын. Как ты можешь так говорить? — Тихо спросил Лит-ар.
— У меня не осталось перед ним долгов. Он ушел от меня, но моя совесть чиста. Я успела попросить у него прощения за то, что натворили мы с тобой. Я успела сказать ему, как его люблю. Я успела с ним попрощаться так, будто он уходит навсегда. А ты? Ты успел?
— Нет. Я ничего не успел. Я столько не успел ему сказать, объяснить. Ему, Лаллее… Ты же ее любила… Как ты можешь… так?
— Как могу? — Из моей глотки вырвался смешок, мало напоминающий что-то человеческое. — Не могла я, так ты научил, за что тебе отдельное спасибо.
— Таль…
— А что — Таль? Тебе сказать, сколько лет я Таль? Боюсь, ты не поверишь. И вот еще что, любовь моя, если ты решил себя жалеть — пожалуйста, я тебя не отвлекаю. Но мой тебе совет, бесплатный. Пересмотри последние годы жизни и политическую программу. — Я вышла из кухни и пошла в его кабинет. Я точно знала, что муж за мной не пойдет, у него сейчас масса более важных дел. Напиться до визгу, например. Чтобы заглушить боль, хоть на минуту, хоть на миг. Я его прекрасно понимаю, сколько раз сама так делала? Вот только рассыпаться в сочувствиях я действительно не собиралась. Как же меня угнетает, что я так и не научилась толком играть. Вечно маски прирастают…
Его кабинет не изменился. Даже слой пыли там является константой. Темно-коричневые шторы, легкие янтарные гардины, тяжелый письменный стол из натурального дерева, до неприличия удобное кресло, в котором мы провели, скажем так, много времени. На полу — пушистый ковер, книжные полки от пола до потолка, несколько моих картин на стенах. За одной такой картиной прятался сейф. Качественный такой, вместительный. Именно там Лит-ар всегда хранил самые важные документы и все самое ценное. С его точки зрения, разумеется. К этому сейфу как раз тянулись мои загребущие лапки. Посмотрим, дорогой муж, что у тебя осталось…
Кодом от сейфа была дата рождения нашего сына. Ничего не изменилось. Дверца сейфа с мелодичным звуком открылась, явив моему грозному взору образец безалаберности мужа. Увесистая пачка документов, шкатулка с моими украшениями, Лит-ар давно затолкал их в сейф, все равно я их не носила, а бросать на видном месте как-то неправильно. Тут же ячейки с кристаллами, их я ссыпала в свою сумочку, ознакомлюсь на досуге. Мои часики, которые я когда-то нашла у Анны, ключ от оружейной, серебряный кубок, который я выиграла на гонках. Я рассмеялась: понятия о самом ценном у нас несколько не совпадали.
Я нетерпеливо перебирала документы. Не мог он немного меньше их в сейф положить?! С такими темпами я здесь жить останусь, без вариантов! Нужные мне бумажки с "таинственными махинациями" оказались в средине стопки. Недолго думая, я пропустила их через копирку, которая призывно мигала на столе. И пусть Лит-ар спасибо скажет, что я решила только часть документов использовать, иначе его бы на астероиды сослали! Копии я затолкала в сумочку, правда, места там уже оставалось, как бы это точнее сказать? Мало. Ключи от оружейной уже не влезут, так что придется их оставить как есть, у Лит-ара. А может оно и к лучшему. Когда сюда "на огонек" заглянут ребята из «Дельты», они обязательно заинтересуются ключиком, который не подходит ни к одному из замков в доме. А я сделаю так, что они заинтересуются.
Я тихо вышла из кабинета, спустилась в кухню. Лит-ар допивал бутылку виски. Интересно, он хоть понимает, что он со мной сделал? И что теперь ведет себя так же, как я когда-то. Я тоже искала утешение и обезболивающее на дне бутылки. Искала, но не нашла. И все благодаря ему. А потом были изматывающие тренировки с мечом, бассейн, растяжка, попытки танцевать. У меня ничего не получилось, но я получила бесценный опыт на тему, как не нужно себя вести, если на самом деле все плохо дальше некуда. Ему к этой умной мысли придется идти самостоятельно. В этом я ему не помощник. А если вздумает попрощаться с жизнью, так мне же лучше! По крайней мере, я смогу стать вдовой, а то его убить рука не поднимается.
Лит-ар сидел на том же месте, в той же позе, что и полчаса назад. Недоуменно оглядывался в поисках еще не выпитой бутылки. Встать и сходить за добавкой, он не смог бы при всем желании. Я сделала доброе дело и принесла ему бутылку виски из бара.
— Спасибо, — заплетающимся языком выговорил он.
— Где ты раньше был со своей спасибой? — Горько спросила я. — Кстати, это я убила Лаллею. И в полиции были правы. Это действительно было ритуальное убийство. — Муж поднял на меня убитый взгляд. Уже не янтарный, нет. Просто карие глаза, без света, без солнечных искр и бликов.
— Ты? Моя леди, как же я тебя недооценивал… — Он выпил еще стакан виски. Я молчала и смотрела на того, кто был частью моей жизни тридцать лет. Целых тридцать лет! Я смотрела на того, кому родила сына и ни дня не жалела об этом. На того, кто убил моего возлюбленного и сделал меня калекой. Я жалела его? Не знаю. Просто я поняла, насколько глубока та пропасть, что нас разделяла все это время. Владыка Вечных эльфов и Мо-тон-Ра, который даже среди своих соотечественников считается чуть ли не богом. Пропасть…
Я смотрела на него и понимала, что мы видимся в последний раз. Не будет никакого «завтра» и "до встречи". В горле застрял комок. Что я могла ему сказать? До свидания? Или, может быть, что я больше не вернусь? Я ведь исчезну точно так же, как Аст-ар. А что будет с Лит-аром?
Я отомстила ему. Только почему же сейчас мне так горько?
— Я ухожу. — Тихо сказала я.
— Я вижу. — Так же тихо сказал Лит-ар.
— Ты ничего не желаешь мне сказать?
— Намекаешь на долги совести? У меня их нет. Я не собираюсь просить у тебя прощения. Я все сделал так, как считал нужным. И пара просчетов в такой игре еще ничего не значит.
— Ты считал это игрой? Все это была игра?! Наш брак, наш сын, наш дом??!
— Ты все переворачиваешь с ног на голову, леди. Уходи, я тебя очень прошу…
И я ушла. А что еще мне оставалось делать? Только горечь никуда не делась. И что же это я перевернула с ног на голову, хотелось бы знать?! Это он все превращает в хаос, к чему бы ни прикоснулся. Ненавижу. Не-на-ви-жу.
Я летела. Не домой, просто по Атину. Только на этот раз были не крылья за спиной, а кирпичи на шее. Я чувствовала себя… грязной. Будто я проиграла. Хотя, на самом деле, я должна чувствовать себя триумфатором, победителем и все такое… Но я чувствовала себя обманутой обманщицей, если такое возможно. Полчаса, час, полтора. Не знаю, где носило меня все это время. Я летела, куда глаза глядят, будто это не Лит-ар запивал смерть любимых, а я.
Как можно было объяснить мужу, что я это прошла? Не без его участия? Что он сотню раз проворачивал ножи в моих ранах, не давал им зажить, заставлял меня каждый раз напиваться на ночь, чтобы хоть ненадолго забыться во сне без кошмаров? Чтобы не помнить о том, что я потеряла? Не помнить о том, что я когда-то могла…
Я вернулась домой разбитая и уставшая, будто не я летала на флае, а флай летал на мне. Небо не принесло ни утешения, ни ответов, которые я так искала. Индиго не было, что хорошо. Я хотела немного одиночества, только сейчас, только на пару часов, не больше. Дрожащими руками достала кристаллы из сумочки. Все самое ценное, по мнению Лит-ара. И чтобы это могло быть?
С трудом попала кристаллами в пасть СКО. Просматривать их нужно по очереди, начиная с самой первой записи, медленно, смакуя подробности, но…
Я никак не ожидала, что на первом кристалле окажется наша свадьба. Эрих, Даниэль, Данте, Дан-ин. Все они были там. Я и Лит-ар, счастливые до умопомрачения. Наш медовый месяц на Земле-1. Потом — Аст-ар, когда ему было от роду пару недель, пару месяцев, его первый день рождения, наши каникулы на Альфе Стрельца. Лит-ар и Аст-ар в парке, когда сыну было полтора года. Все дни рожденья Аст-ара, его школьные записи, все мероприятия. Моя первая отдельная выставка, одна из вечеринок с Эрихом и Даниэлем, Данте и непонятно откуда взявшимся Индиго. Наша годовщина, мы пять лет были вместе. Семейные праздники, день рожденья Лаллеи, программа, записанная с какого-то канала, рассказывали обо мне и моей Галерее.
Я не выдержала и выключила СКО. Как он мог? Как он мог столько лет хранить эти записи в сейфе как самое ценное, а меня называть калекой и поднимать на меня руку?
Я не выдержала и позорно разревелась, как девчонка, которая не поняла в жизни ровным счетом ничего. Кто из нас ошибался больше?
Уже не важно. Уже все не важно. Ничего не изменить, прошло время, когда можно было что-то исправить. Прошло, убежало, просыпалось в неизвестность песчинками из часиков сына. Все кончено. Наша история с Лит-аром окончена, я поставила точку. Возврата нет.
Я вынула копии документов из сумочки, упаковала в герметичный конверт и отправила по пневмопочте местному сплетнику с видео, второй, идентичный первому, пакет я послала в полицию, знакомому следователю, который давно мечтал о повышении.
Я ухожу. Пора смириться с этой мыслью даже мне.
Я упала на диван и мгновенно уснула, даже не раздеваясь. Какая разница? Я ухожу. Ухожу.
Не знаю, куда я попала на этот раз, но совершенно ясно, что не на Аэллионэ. Здесь все не так, даже запах другой. Не ночные цветы, а акации. Вокруг меня море цветов, высокие травы, приземистые кустики. Ночь. Красиво.
Рядом со мной возникает Индиго. Это первый раз, когда он мне сниться. Еще и сон такой реальный! Я слышу стук сердца моего мужчины, его запах, его теплая ладонь сжимает мою и он ведет меня куда-то, где слышится музыка. Не эльфийская скрипка, гитары и барабаны в ритме сердца, нервные, доводящие до экстаза своим ритмом, дикие и необузданные.
— Куда мы идем? — Спрашиваю я.
— Я решил показать тебе Остров. А сегодня здесь праздник, День Памяти, если я не ошибаюсь. Традиционный праздник оборотней.
— Остров принадлежит оборотням? — Удивленно спрашиваю я.