- Работала, - неуверенно сказала она и тише добавила: - На полях.
Тилле, посмотрев на ее холеные руки, сморщился:
- Руки что-то не очень для сельских работ...
- Давно было. Зажили.
Тилле опять углубился в паспорт и спросил в конце концов:
- У вас виза была в Чехию на три месяца, а вы уехали оттуда через три недели. Почему?
- Начальник домогался... Сексуально, - ответила она, отведя глаза в пол.
- Просили там убежище?
- Там?.. А чего там просить?.. Там жизнь не особо лучше, чем у нас.
- Как попали в Германию? Когда?
- На поезде до Москвы, а оттуда на автобусе сюда.
- Вы поехали из Украины в Москву с целью потом сразу эмигрировать в Германию?
- Нет, я туда работу искать поехала. Жила там у подружки. Один раз в Ленинград смотались. В этом, как его... соборе Исаака, ну, где маятник болтается, были. Там случайно познакомилась с одним немцем, он тоже из Москвы на один день на экскурсию приехал. Мы вместе с ним на "Красной стреле" в Москву вернулись. Я ему по дороге свою жизнь рассказала, он мне и посоветовал: "Езжай, мол, в Германию, там тебе помогут!".
Эта информация очень заинтересовала Тилле. Он выключил диктофон и спросил, знает ли она адрес, телефон и имя этого благодетеля и почему это вдруг тот расщедрился и что требовал взамен.
- Переспал, наверно, что еще? - вполголоса ответил я ему, не дожидаясь ответа, но Тилле настойчиво повторил:
- Нет, нет, спросите. Может быть, он ее для проституции выписал. Такие случаи очень часты. И за такие вещи его посадить надо. Торговля людьми!
Но Оксана ответила, что немец, которого зовут Гюнтер (телефон и адрес неизвестны), ничего от нее не требовал, просто пригласил в Москве на обед, был очень вежлив, после ресторана взял паспорт, зашел в посольство и сделал визу, ничего за это не требуя, почти...
- Почти?.. Как это понять?..
Она потупилась:
- Ну... Даже стыдно сказать...
- Говорите, тут как у врача.
- Попросил разрешения ноги полизать... И еще что-то... Глупости, в общем. Он был очень хороший, такой добрый... Старичок уже, лет пятьдесят... Даже билет на автобус купил и денег на дорогу дал.
Тилле усмехнулся и включил диктофон:
- Расскажите подробнее, через какие страны вы ехали.
- Да я и не знаю точно. Всюду не по-нашему написано. Через Польшу, наверно. До Франкфурта. А потом вот сюда, к подруге. У нее и живу.
- А должны жить в лагере. Чем вы вообще обосновываете свою просьбу об убежище? - с некоторым раздражением спросил Тилле.
Я перевел и добавил, видя, что она опять впадает в коматозное состояние:
- Важный вопрос. Соберись.
Она встряхнулась:
- Жизнь заела. Там жизни нету совсем. Там я с голоду умру или в колодец брошусь. Лучше сразу в петлю. Там и жить мне негде.
- Позвольте, как это "негде"?.. Вы сказали, что жили в Харькове с родителями, но они умерли. Значит, у вас осталась квартира? Почему вы в ней не можете жить?
- Там же родители, - удивилась Оксана.
- Они же умерли! - окрысился я на нее, зловеще подумав: "Вот оно, пошло-поехало!.. Ложь сама себя клонирует!".
- Ах да, умерли... - Она почесала в затылке. - А... А квартира в таком состоянии, что там жить нельзя. На ремонт денег нет. Все протекло. В последнее время я жила у подруги. А по стенам здоровущие трещины, опасно стало для жизни. Это правда!
Теперь пошли выяснения, у какой подруги и сколько она жила. Оксана говорила то одно, то другое, путалась в датах, цифрах, адресах и в конце концов разревелась, сквозь слезы повторяя, что если назад - то лучше уж сразу на рельсы, под поезд.
- Да перестань ты с этим поездом! Анна Каренина нашлась! Тут это не проходит, говори что-нибудь конкретное!
- Более веских причин нет? - подавая ей воду, настойчивее спросил Тилле.
Она, всхлипывая, опять вспомнила колодец, голод и петлю.
- По ней не очень скажешь, что она сильно голодала, - скептически покачал головой Тилле.
- Он сомневается, что ты так уж страшно голодала, - перевел я ей и добавил злорадно: - По фигурке действительно не скажешь.
- Это я с пшена и макарон опухла, - парировала она, кокетливо утираясь платочком и глядя на меня влажными глазами.
"Или с икры и осетрины", - хотел сказать я, но промолчал.
Между тем Тилле наговорил несколько заключительных фраз и окончил интервью:
- Подождите внизу, а потом переведите ей протокол. Случай простой, текст будет небольшим.
Пока мы спускались, она канючила:
- Что, плохо, да?.. Плохо?..
- Да чего уж хорошего. С этим дедушкой-психом, подругой, родителями! Зачем живых людей хоронить?.. Видишь, чем обернулось?.. В глупое положение и себя и меня поставила!
- Ну, не сердись, миленький, - виновато сказала она и тронула меня за рукав, и от этих простых слов что-то сжалось внутри, я сразу забыл все неувязки, но одернул себя и солидно объяснил:
- Вместо того, чтобы про топор и колодец плести, надо было что-нибудь конкретное рассказывать. За что им уцепиться в твоем рассказе?.. Где тут политика?..