имя: Жукаускас
год рождения: 1975
место рождения: г. Грозный, Чечня
национальность: русский
язык(и): русский, литовский
вероисповедание: католик
Я выглянул на звуки шагов: фрау Грюн идет впереди, за ней движется что-то большое и темное; в полутьме коридора плохо видно, но хорошо слышно сопение и скрежет подков. Он одет во все черное, на ногах кованые башмаки, руки в татуировках. Наголо брит, левая бровь свеже-искорежена, еще розового цвета. Один глаз сильно косит.
- Скажите ему, что вы переводчик, - сказала фрау Грюн, направляя фотоаппарат на экран.
- Доброе утро, я твой переводчик, - сказал я как можно дружелюбнее.
- А, переводчик, хорошо, а то ни хрена не понять, что им надо на х... (потом он почти каждую фразу снабжал этим энергичным и коротким выражением, звучащим, как долгое придыхательное "наххху...", похожее на шуршание змеи перед броском).
- Сядем. Надо кое-что уточнить, - предложил я.
- Уточняй.
- Тут записано: имя Жукаускас, а фамилия Витас. Разве не наоборот?
- Да ты чего, в натуре? Что я, Жучкой жил?.. Наоборот.
- Национальность?
- Русак.
- Фамилия не очень-то...
- Это папаша у меня был литовец, а матушка русская, наххху...
Говорил он медленно и твердо, закругляя слова и удваивая согласные, как это свойственно прибалтам (паппашша, мматтушшка). Один глаз смотрит в сторону, второй неподвижно уставлен в меня.
- Тут записано - родился в Чечне. Правильно?
- Точняк. В Грозной жил всегда.
- Вера?
- Вера? - усмехнулся он. - Нету веры.
- Что-то надо записать. Католик?
- Ну, пусть так...
- Теперь языки... Какой родной язык?
- Русский. И литовский.
- Его-то зачем вписывать? Начнут копаться, скажут, из Литвы, - сдуру вырвалось у меня.
- Правильно... Не пиши. Это я сболтнул. Совсем запарился тут, котелок не варит, крыша едет, наххху... - попытался улыбнуться он, вращая глазами в разные стороны.
"Пианино" было налажено, и фрау Грюн попросила его вымыть руки и насухо их вытереть.
- Знаю, не в первый раз, - как-то радостно ухмыльнулся он.
- Сидел?
- Три года. За дезертирство.
- Спортсмен? - приветливо спросила фрау Грюн, указывая на его разбитую бровь.
- Был. Теперь уже нет, - ответил он. - Отбегался.
Пока фрау Грюн поочередно прикладывала к бумаге его корявые пальцы в татуированных перстнях, он косился на нее, вздыхал, щурился и наконец сказал:
- Милая немочка...
Потом фрау Грюн вкладывает в сканер лист с отпечатками пальцев и набирает на компьютере короткую комбинацию:
- Все. Теперь они уже в Висбадене, в картотеке, - поясняет она.
Я перевожу. Витас кривится:
- Пусть себе. Я гастроль окончил...
Витас отправился в комнату ожидания, а мы пошли по коридору дальше. Какие-то люди чиновничьего вида сидели в комнатах, двери повсюду открыты, а некоторые проемы лестниц - за решетками. Сквозь бронированную дверь поднявшись на второй этаж, мы очутились возле кабинета; на двери - табличка: "Einzelentscheider"2.
"Что бы это значило? Сам все решающий?" - подумалось мне, а фрау Грюн уже знакомит с господином Шнайдером, улыбчивым, вежливым, приличным, седовласым и румяным. Он сидит у стола и перелистывает дела в оранжевых обложках. По стенам идут полки с толстыми папками, на видном месте, конечно, календарь. Шнайдер охотно поясняет суть предстоящего:
- Вначале надо отметить начало вашей работы. Ведь это деньги. Всякий труд должен быть оплачен. Давайте сюда ваш обходной лист. Так. Знаком вам этот аппарат? - Он указывает на диктофонное устройство с трубкой. - Хорошо. Значит, работаем так: я задаю беженцу вопросы, вы их переводите на русский язык, потом переводите на немецкий его ответы, я их окончательно формулирую и записываю на пленку. После этого секретарша перенесет запись с ленты на бумагу, а потом вы с листа переведете протокол беженцу на русский, чтобы он знал, что там написано. Если у него возникнут дополнения, возражения или замечания - надо внести. Все должно быть по закону. Тут список опорных вопросов. Прочтите.
Я читаю вопросы (анкетные данные, причины бегства), а Шнайдер, просматривая тонкую папку Витаса, бормочет:
- Ничего неизвестно. Сдался в Дюссельдорфе, переслали к нам... Почему сюда?.. А у нас специализация по русским. У каждого лагеря - свой профиль.
- Закавказье тоже к вам принадлежит?
- Нет, Закавказье в Трире. Так, просмотрели?.. Хорошо. Можем начинать?..
Он перегибается к микрофону, стоящему на подоконнике, и говорит негромко: