Подобрав пышные юбки, я ринулась вниз по лестнице. Миновала внутренний дворик крепости и понеслась в сторону скал — там располагался пустырь, на который заходили на посадку наездники. Корраны пролетели над головой и пошли на снижение. Практически у каждого наездника за спиной располагался пассажир — это точно разведчики!
Когда я приблизилась к площадке, то к прибывшим было не пробиться из-за толпы. Я вставала на носочки и принялась высматривать желанное лицо, но лишь ужасалась увиденному: изнеможенные, раненые… Им едва хватало сил сползти по бокам корранов и вообще удерживаться на ногах. Я призвала холлинс и толпа стала медленно расступаться, пропуская меня к тем: кому была нужна помощь. Шаг, второй, третий… Искры стали впитываться в самых ближайших ко мне существ, и до моего слуха доносились облегченные стоны и вздохи. Мой взгляд метался по наездникам, магам, оборотням, эльфам, но я никак не могла найти «ледышку»… Я шла меж корранов, напитывая и их, разглядывала каждого: кто попадался мне на глаза, но ЕГО не было… Сердце словно сжали в тисках, а сознание накрыло паникой.
— Лэйарин!! — прикрикнула я. — Лэйарин!! — принялась озираться, но так и не наблюдала желанного лица. — Лээээйн!!! — заорала я дрожащим голосом.
— Миель, советник вон там! — указал кто-то из толпы в нужную сторону, и я понеслась, не помня себя.
Крик ужаса застыл комом в горле, стоило мне увидеть эльфа. Он лежал на земле в какой-то тряпке: глаза прикрыты, грудная клетка не двигается, лицо бледное как мел, а вся одежда и волосы в кровавых разводах…
— Лэйн! Лэйн!!! — бросилась я к «ледышке», падая на колени и пачкая платье в грязном снегу.
Я прижалась ухом к груди — ничего не слышно. Обхватила ледяное запястье — ничего. Приложила пальцы к шейной артерии — жив!! Жив!! Призвала я холлинс, напитывая мужчину жизненной энергией. Минута, две… Губы эльфа раскрылись, и он с хрипом жадно вдохнул воздуха. Я подсунула руки под его спину и дернула на себя, заставляя его присесть — ведь для него холодно валяться на снегу. Обхватила его торс обеими руками и уткнулась носом в его шею, продолжая дарить ему исцеляющую магию.
— Arwenamin… — услышала я абракадабру скрипучим голосом в свою макушку. — Arwenamin… Аmin pinilya… Аmin harma…* — терялся его бред в моих волосах, к которым он прижимался губами.
Мне так хотелось ощутить его поцелуи на своих губах, но я помнила о своем табу… Я отлипла от него и уставилась в глаза цвета лазури. Приглядевшись, слегка обомлела я от его внешнего вида: лицо в шрамах, щеки впали, под глазами синяки. Но с каждой секундой царапины исчезали, а к нему возвращался здоровый вид и румянец. Я с облегчением выдохнула и сдержанно улыбнулась. «Жив и слава Богу…» — успокаивала я себя, поднимаясь со снега.
— Надеюсь: тебе лучше. С возвращением домой, — глубоко вздохнула я и зашагала меж корранов прочь с площадки.
Я сдерживалась изо всех сил: впивалась ногтями в собственные ладони, пытаясь держать разум в трезвости и не дать волю эмоциям: не заплакать, не вернуться, не наброситься… Все было зря… этих шести дней разлуки словно и не было… Все мои тщательно воздвигаемые барьеры разбились словно корка льда. Я надеялась: что переборола себя, но увидев его бледным и всего в крови… Мне казалось: что если он не очнется, то меня просто разорвет на атомы от бессилия…
— Снежинка, я с ног сбилась искать тебя! — преградила мне путь Лайла. — Они вернулись! — смотрела она поверх моего плеча.
— Да. Иди и поприветствуй своих друзей. Скоро вечер и ужин с Джеймсом, так что увидимся уже завтра.
— Спасибо, — просияла подруга.
Я обогнула лучницу и вошла в парадные двери замка. Мое внимание привлек топот ног, и я затормозила: по лестнице практически летел мой отец, а за ним едва поспевал наш главный целитель.
— Снежана, что за вид? — остановился родитель возле меня. — Лечила раненых? — тут же ответил он сам себе. — Умничка, — обхватил он рукой мой затылок и оставил на лбу отеческий поцелуй. — Остальными займусь я, а тебе нужно отдохнуть… О, Боги, Лэйарин, что с вами случилось?! — метнулся его взгляд поверх моей головы.
Я развернулась и изумленно уставилась на эльфа. Он что, за мной пошел?
— Впрочем: твой внешний вид говорит сам за себя… — снова ответил сам себе Джеймс.
— ТЫ ЖИВ?!!! — раздался душераздирающий вопль. — Я же сам укрыл тебя посмертным саваном… — хватался за сердце потрепанный Римус, облокачиваясь о дверной косяк и выпучившись на Лэйарина.
«О, так вот что за тряпка была под ним… и на нем… Не поняла: я его с того света вытянула что ли?» — озадачилась вопросом я. Эльф в свою очередь уставился на меня глазами-блюдцами, явно разделяя мои мысли.
— Римус, ты бы это… Пришел в себя… — первым отмер родитель. — Ты чуть не похоронил живого Лэйарина?
— Да не было от него ничего живого еще несколько часов назад! Он даже не дышал! — отозвался шокированный советник.
— Так. Все. Сегодня никаких докладов: всем лечиться и приходить в себя. Снежана, поужинай без меня. После проявления холлинс я тоже буду нуждаться в отдыхе, чтобы утром быть на ногах…
Родитель обогнул меня, потеснил от дверей советников и они с целителем выскользнули наружу. Я развернулась и направилась к лестнице, хотелось поскорее добраться до своих комнат. После заявления Римуса мне резко понадобились старые дневники миал и миель. Как я могла излечить Лэйарина и до сих пор оставаться на своих двоих? Где-то я видела записи о том: как одной миель удалось вернуть к жизни практически бездыханное тело, но после этого она несколько дней спала и восстанавливала силы. Так почему же я чувствую себя более чем сносно?
Я распахнула дверь в свои покои, но не успела развернуться: чтобы прикрыть за собой, как ощутила толчок в спину и по инерции сделала несколько шагов вперед. Дверь хлопнула, а уже через миг мою тушку стиснули в сильных объятиях.
Я и опомниться не успела, только мельком замечая локоны цвета стали, как мои губы накрыли в просто неописуемом диком поцелуе. Я даже на мгновение засомневалась: что это он. Его язык скользнул в мой рот, и я просто утонула в опьяняющей эйфории. Страстно, сладко, жарко… до затаившегося дыхания, до сбившегося ритма сердца, до звездочек перед глазами… Лэйарин словно задался целью одним лишь поцелуем довести меня до вершин блаженства. Всего требовалось оказаться на смертном одре — и потекла моя «ледышка».
Мне стало не хватать воздуха, и я прервала сладкую пытку. Шумно дыша, я уставилась на свое остроухое искушение. Он внимательно всматривался в мое лицо, словно впервые видел. Щелчок пальцев — и в камине разгорелось пламя, принимаясь обогревать мои холодные для эльфа комнаты. Легкий пас — и засов на двери с лязгом задвинулся. Проследив за моими манипуляциями и перехватив мои пальцы на пуговицах собственного мундира, Лэйарин отрицательно качнул головой:
— Нас разлучат, если узнают… Не быть с тобой, но хотя бы быть рядом — это мой выбор…
— Я не могу быть просто рядом. Если не с тобой, то лучше мне улететь жить в клан Лили…
Так мы и застыли, сверля друг друга упрямыми взглядами. Мне казалось: что секунды стали длиною в вечность… Именно сейчас, именно в эту минуту моя недотрога боролся с собственными чувствами — как же мне было это знакомо. Вот только он еще не понял: что его эмоциональный порыв и стал его проигрышем…
— Ты не понимаешь… amin fea* это все приведет к серьезным последствиям.
— Ты не понимаешь, Лэйн, ты пришел — ты уже выбрал эти последствия, — парировала я.
— И это может стать моей ошибкой…
— Тогда: иди, — отступила я от эльфа, выпутывая свои руки из его хватки. — Беги от меня, Лэйн… Беги от себя… А я посмотрю: далеко ли ты убежишь от собственного сердца.
Я отвернулась от мужчины и направилась в свою спальню. Моему возмущению не было предела. «Хана тебе, зараза остроухая! Недотрога благочестивая! Не родился еще тот эльф, который отвергнет русскую бабу — даже не представляешь: насколько ты встрял, товарищ! Ты сам пришел, сам меня поцеловал — а значит: ты попал. Дай только в себя придти и я уж продумаю план по твоей капитуляции… Как показала практика: я тебя и с того света достать могу! Никуда не денешься! Армагедону быть!!»
Свернув в гардеробную, завела руки назад и принялась расстегивать мокрое и грязное платье. Как вдруг мои пальцы перехватили, а на своей шее я ощутила мужские губы. Я почувствовала: как ткань ослабевает, и платье ухнуло на пол пышным облаком. Развернувшись, я уставилась на эльфа, ожидая продолжения. Мало ли: вдруг просто помог мне раздеться — с него станется.
Изумительной голубизны глаза жадно прошлись по изгибам моей фигуры, которые не скрывала тонкая ткань сорочки. Лэйарин поднял руку, медленно провел подушечками пальцев по моей скуле, щеке, ухватил за подбородок, вздергивая мое лицо, и легонько провел своими губами по моим. Мне едва хватило сил сдержать облегченный вздох: он сделал свой выбор. Мои пальцы снова заскользили по пуговицам мужского мундира, который вскоре составил компанию моему платью на полу. Через несколько минут к ним добавились и остальные предметы гардероба. Мельком заметив на плече мужчины кровавый развод, я отстранилась и уставилась на Лэйарина.
В одно мгновение во мне скончался мой эстет… в очень сильных героических муках и конвульсиях. В меру мускулистое накаченное тело, рельефные бицепсы, кубики пресса, косые мышцы на животе… По-моему, я и сама сейчас скончаюсь на месте от одного только обнаженного вида эльфа.
— Пойдем в купальню, — нервно выдохнула я: на гладкой и безупречной коже не было практически ни единого чистого места — все в пятнах крови.
Лэйарин молча подхватил меня на руки и вскоре опустил ногами на пол мини-бассейна, включая подачу воды. Ох, как же долго я ждала этого… Я надавила ладонями на мужские плечи, заставляя «ледышку» опуститься в теплую воду, и уселась на его ноги. На миг я почувствовала себя ребенком, которому наконец-то купили долгожданную игрушку и он не решается с ней играть: а вдруг сломает… Смочив руки в воде, принялась одними подушечками пальцев умывать мое остроухое совершенство, тактильно изучая красивое лицо, каждую его черту… Зарылась пальцами в шелк волос и расплела витиеватое сложное плетение.
Я взяла банные принадлежности и принялась намыливать мочалку, пытаясь усмирить собственные гормоны и призывая саму себя потерпеть, ибо бассейн сейчас наполнялся скорее моими слюнями, а не водой… Вот только нетерпением отличилась не я одна: стоило мне отложить мыло в сторону, как мочалку выхватили из рук и она улетела куда-то… пофиг куда… Вот совсем пофиг, потому что уже через секунду меня сгребли сильные руки, притиснув к совершенному обнаженному телу, и накрыли мои губы в голодном поцелуе…
Меня словно клеймили, осыпая горячими поцелуями каждый сантиметр кожи. Ласки стали требовательнее, жарче… В какой-то момент я больше не смогла терпеть эту пытку и обхватила своими ногами мужские бедра, призывая к более конкретным действиям.
— Ааа… ммм… — пришлось мне заглушить собственный писк, впившись укусом в плечо мужчины.
— Прости, amin fea* — замер эльф. — Снежа, воспользуйся холлинс и излечи.
«А так можно было? А обезболивающее в комплект гаджета-холлинс не входит?» — я последовала указанию своего учителя-искусителя, и, уже через мгновение, мы продолжили наш танец страсти. Я не знаю: сколько длилось это безумие, сколько раз я влетала на вершину блаженства…
Через некоторое время мы переместились в спальню, и на прохладных простынях я выгибалась кошкой под горячими поцелуями своего «ледышки». Мои ладони ни на миг не переставали скользить по широким плечам, груди, рукам, по мощной спине… По ласкам, поцелуям и стонам я в эту ночь однозначно опустошила свой резерв на ближайший год. Что я могу сказать: дорвались оба.
Я лежала на животе, а по моей спине бродили губы эльфа. За окном уже было совсем темно, и я размышляла: вызвать Ниель или нет? «Я не ужинала, он наверняка тоже голоден с дороги…» Недовольно промурлыкав, мне все же пришлось отправить искру за служанкой, а самой выползти из-под горячего мужского тела. Набросив халат, я заперла двери в спальню и присела на диван, поджидая Ниель.
Мои мысли заняли мысли моего эльфа — да-да, именно так. Сейчас, когда страсти поутихли, от меня не укрылось: что Лэйарин помрачнел. Видела я уже это выражение лица, когда он не ответил мне на поцелуй тогда под лестницей: словно какое-то обреченное сожаление. Вот только теперь я знала: о чем он думал. Отправив служанку за ужином, я принялась сочинять речь поубедительнее.
Спустя недолгое время, я закрыла дверь в апартаменты на засов, подхватила поднос и вернулась к своему любовнику. Лэйарин выглядел спящим, но стоило мне приблизиться к кровати, как он распахнул глаза, и его губы тронула легкая улыбка. Разместившись на постели вокруг подноса, мы принялись ужинать. И снова этот взгляд…
— Не смотри на меня так.
— Как? — прищурился он.
— Как будто совершил ошибку, сожалеешь, и уже готов попрощаться, — передала я единственную вилку своему мужчине и пальчиками вцепилась в булочку. — Я много читала, пока тебя не было… Я знаю: о чем ты думаешь.
— И о чем же?
— Хочешь попросить меня все скрывать. Боишься: что люди будут осуждать, что Джеймс изгонит из клана… Ай-яй-яй, развратил ребенка, юную миель… Как вы могли, советник? Вы же служите Эль Аскерт уже два поколения, и посмели так поступить с наследницей! — наигранно возмущалась я.
— Тебе смешно? — прищурился эльф, отложив столовый прибор в сторону. — Снежа, меня изгонят, и я потеряю тебя… Ты не понимаешь: я ведь никто…
— Да-да, и об этом я тоже в курсе, — перебила я Лэйарина. — Всего лишь обычный эльф. Ни титулов, ни магии, ни богатства — мне об этом известно. Более того: я и сама была такой и даже остаюсь. Крепость, клан, титул, сила — разве меня спросили: кем переродиться? Нет. Но разве я сама хоть что-то заслужила из этого? Нет. Так скажи мне, мой сладкий эльф, так ли велика между нами разница, как ты ее себе рисуешь?
— Всем не нарисуешь, — парировал Лэйарин.
— А кому надо? Клану? Я никому в постель свой нос не сую — и им не советую. Не должно никого еб… кхм… колыхать: чем я занимаюсь за закрытыми дверьми своей спальни. Родителям? Знаешь, как говорят на Земле? Родители не те, кто родили, а те: кто воспитали. Воспитала я сама себя, так что Джеймсу и Лилии ничем не обязана. Если они хотят меня видеть рядом с собой — им придется принимать и меня такой: какая есть, и моего мужчину тоже, — я отставила поднос на прикроватный столик и уставилась на эльфа.
— Ты хочешь сказать: что мне не о чем беспокоиться? — как-то недобро прищурился Лэарин, поднимаясь с кровати и принимаясь одеваться. — Снежа, я уже говорил тебе: что последствия будут. Меня изгонят из клана — да. Я рискую больше не увидеть тебя — да. Тебя как несовершеннолетнюю родители могут выдать замуж по своему предпочтению… тоже: да!
С этими словами он подхватил свой мундир и вышел из спальни. «Вот и успокоила…» — оторопела я. Еще раз мысленно переварив в голове слова Лэйарина, я бросилась в гардеробную. Быстро набросив на себя какие-то брюки со свитером, я вылетела в коридор и понеслась в библиотеку. Мне срочно требовалось ознакомиться с правилами этого мира в отрасли «выдавания замуж». Опой чую: Джеймсу будут до опы мои предпочтения, а именно: одна остроухая «ледышка», к которому я… Стоит уже хотя бы перед собой признаться: не равнодушна — это слабо сказано. Если Лэйарина тормозят моральные устои его мира, то меня ведь ничего не останавливает… «Пали твои бастионы, моя недотрога, мне бы теперь их удержать…»
Спустя несколько часов залипания над страницами «гранита науки», я пришла к неутешительным выводам: хрена мне лысого, а не эльфа. Я только и перелистывала целые абзацы на тему «миель или миал должны выбрать…». Капец полный. Почему я в этом мире всем чего-то должна? Должна быть наследницей, хоть клан мне вообще не уперся! И ведь далеко не факт: что я вообще стану миель именно клана Снежных скал. Я много читала про чистокровных наследников, неважно: где они родились и живут, они могут стать главой абсолютно любого клана. Камень Крови может не сработать, ведь в идеале мирового баланса должно быть всего тринадцать миал и миель. Именно вот этого четырнадцатого «неучтёнку» если такой рождался, и переносила Колыбель Жизни в клан, где погибал глава.
Должна выбрать самого магически одаренного субъекта, чтобы родился наследник, максимально приближенный по силе к холлинс — тогда велики шансы: что он станет в будущем главой клана. И не только в наследии суть. Спутник главы и своей магией обязан помогать своему супругу поддерживать клан: чары, зелья, заклинания даже хотя бы малого уровня… Невозможно столпу магии Аэритоса взять в супруги… Лэйарин так и сказал: «никто».
— Никто… — не хочется признаваться, но я не сдержалась: и на страницы древних книг капнули соленые слезы.
Мой недотрога, мое остроухое искушение, мое сказочное наваждение — «никто». Джеймс может даже в лицо рассмеяться такому бездарному индивиду, кто неожиданно в себя поверит и попросит руки его дочери… Нет, я не думала о нас с Лэйарином в таком ключе. Я не из тех: кто на первом свидании и фасон свадебного платья продумываем, и попутно подбирает имена будущим детям. Нет. Но я не хочу его терять… и ведь я росла не на Аэритосе… Я росла на Земле, где говорят: в этом мире ты — просто человек, но для кого-то ты — весь мир…
_______
*(quen.)
Arwenamin… Аmin pinilya… Аmin harma… — моя леди… Моя маленькая… Моё сокровище.
Аmin fea — душа моя.