Искра призыва миал привела меня к двери, ведущей в одни из покоев, предназначенных для детей главы клана. «Странно… Арман, конечно, бывает в крепости, но занимает другие апартаменты». Тихо постучав, я отворил дверь и немного растерялся: что за собрание в спальне, да еще и с присутствием советников клана Ледяных гор? Уже через несколько минут я удивился еще больше неожиданным новостям: в Колыбели Жизни появилась наследница клана… И это была не просто миель, а чистокровная наследница — дочь Лилии и Джеймса. Я попытался рассмотреть девушку, лежащую на кровати, но Римус невольно загораживал мне обзор. Сосредоточившись на обсуждении столь шокирующих событиях, мой интерес к внешности наследницы поутих, пока…
— Вот это консилиум… — услышал я звонкий голосок и повернулся.
Несколько мгновений мое сердце не билось: в ворохе подушек сидело чудо. Юная миель, совсем еще дитя, практически копия Армана. Да, на Лилию она тоже была очень похожа, но я знаю миель не один десяток лет и не перепутал бы их. Она заметила: что рукав кофты у нее в крови, я перевел взгляд на миал, но тот даже не дернулся — значит с ребенком все в порядке. Я помню истерику Лилии, когда она родила, а потом неделю билась в криках и слезах, говоря о том: что ее второе дитя похитили… Даже вспоминать страшно те дни, ведь целый год миель оплакивала несуществующего ребенка. Все думали: что она сойдет с ума…
Сейчас же я смотрю на такое странное воссоединение семьи с облегчением: Лилия оказалась права. Было видно: как она сдерживается, осторожно подбирает слова для разговора, а через несколько минут подвела дочь знакомиться со своими советниками. А потом… потом Джеймс подвел девочку к нам и…
«Боги, как же вы беспощадны…» — затаил дыхание я, уставившись в милое личико с большими и чистыми глазами. Я думал: что никогда уже не испытаю подобных эмоций… Все повторилось с точностью, как и когда я впервые увидел Ауриель… Ладони вспотели, дыхание сбилось, сердце стучало так: что казалось, будто выпрыгнет из груди… Она обратила свое внимание на меня и вдруг… Наследница клана подлетела ко мне и коснулась уха — на мгновение я даже забыл где нахожусь. Юная миель смотрела на меня как на чудо из чудес. Неприкрытое восхищение читалось во взгляде этого ребенка — и мне стало стыдно… стыдно: что дитя будила совсем недетские желания. «Боги, как же вы коварны… веселитесь надо мной…» — поймал я себя на мысли: что даже не дышу, лишь бы не спугнуть это создание. С каким же трудом я пришел в себя — кто бы знал…
— Можем ли мы узнать имя наследницы клана? — наконец-то вернулся ко мне дар речи.
— Снежана…
Мы с Римусом и Дэниелем преклонили колени, приветствуя наследницу. Прервав и зрительный, и физический контакт с девочкой, я стал приходить в себя. Вот только стоило нам подняться, как я встретился взглядом уже совсем с другим человеком. Это было уже не дитя, Снежана смотрела на меня с неприкрытым женским интересом! «Как это возможно?» — оторопел я. А в следующее мгновение Лилия увела это чудо в гардеробную и мы покинули апартаменты юной миель.
Я шел по коридору и не мог найти объяснения произошедшему. Я давно уже не мальчик, и после смерти Ауриель у меня были разные несерьезные связи — я знаю: как смотрит женщина, когда она желает! Но как? Как ребенок может посылать такие взгляды?!
Во главе с миал, все советники прошли в столовую, и расселись, согласно своему подданству. Прислуга принялась накрывать на стол, а я все еще терялся в догадках — и снова мне стало стыдно. Я не должен думать в таком ключе о совсем еще девочке. Чтобы там мне не показалось — я не должен думать о ней!
— Лэйарин, ты произвел впечатление на мою дочь… — услышал я Джеймса и поднял взгляд на своего миал, восседавшего во главе стола.
— Насколько я могу судить со слов миель Лилии: на Земле не существует других рас, кроме человеческой. Поведение юной наследницы вполне объяснимо… — нацепив маску холодного безразличия, ответил я.
— Не вполне. Меня и магов никто по ушам не гладил, — хмыкнул оборотень из клана Ледяных гор.
— Магам их уши жены пообдирают, если они не в те руки угодят. А твои и вовсе трогать небезопасно — еще укусишь, — парировал я.
— Не хами, мальчишка, — скривился красноволосый.
— Лэйарин старше всех здесь, Ирвин. Он был советником еще моего отца. Так что: мальчишка здесь ты, — беззвучно рассмеялся миал. — Только для «своих» он и есть молодой мужчина. Средняя продолжительность жизни эльфа: двести пятьдесят лет — вот и подумай.
— Ох уж эти эльфы… Да знаю я: что им век разменять — раз плюнуть. И сколько тебе, юнец?
— Семьдесят три.
— Вот это ты древний… А выглядишь как мальчишка, даже и тридцати не дашь…
— Завидуй молча, — буркнул я.
Едва разговор завершился, как в столовую вошли Лилия и Снежана. Я смотрел куда угодно, лишь бы только не на юную миель, напоминая себе: что гожусь ей в праотцы… Вскоре девочка начала рассказывать про свою прошлую жизнь, и я совсем растерялся. Странный этот другой мир: да, мы тоже детей учим с раннего детства и на корранах летать, и из лука стрелять — кто талантлив, в будущем становится охотником, но готовить детей к военному конфликту… Воительница, пожертвовавшая своей жизнью ради чужих детей…
Ее голос задрожал и стал все чаще срываться — девочка изо всех сил старалась не заплакать, произнося обвинительные речи в сторону Создателя. Мое сердце словно в тисках сдавили: как было жаль юную миель. Это маленькое чудо сама еще совсем ребенок — как же безжалостна к ней судьба. Как же несправедлив к ней Саргас…
Снежана практически вылетела из столовой, я только и успел заметить пышную юбку, обрамляющую тонкую талию и открытую голую спину. «Ох… ну почему пуарэо носят только миель-главы?» — зажмурился я, прогоняя из сознания изгибы юного тела.
— Я за ней, — Арман отодвинул свой стул и встал из-за стола, но не успел он сделать и шага…
— Сядь, — коротко приказала Лилия, и парень подчинился, вопросительно уставившись на нее. — Снежане сейчас нужно отдохнуть, не стоит ей мешать.
— Разве она не нуждается в поддержке? — удивился близнец.
— Нуждается, но не кровь делает отношения родственными. Сейчас своим назойливым вниманием мы лишь вынудим Снежану вежливо нам улыбаться и терпеливо сносить рядом наше присутствие, — объяснила миель сыну. — Пока что мы для нее чужие люди и нужно время — она сама так сказала…
— Юная миель может быть и не воспринимает сейчас вас так тепло: как бы вам этого хотелось, но… — решил я поделиться своим мнением. — Мы не знаем: что и кто остался у нее в прошлой жизни, и насколько сильно ее ранит собственное перерождение. Считаю, ей точно следует знать: что она не одинока в этом мире.
— Кстати… Лил, а что за странная реакция у Снежаны на Лэйарина? — вздернул бровь миал.
— На Земле эльфов венчают прекрасными сказочными созданиями. Снежана восприняла его как ожившую сказку, — поджала губы миель, пряча улыбку?
— Что ж, «сказка», вот ты и пойдешь утешать свою будущую миель, — развел руками Джеймс. — Больше некому.
Я уже хотел возразить на счет своей неподходящей кандидатуры, как вдруг промелькнула мысль: что это может показаться подозрительным. Какие у меня аргументы? Почему я, советник, который служит Эль Аскерт уже не первое поколение, не могу успокоить ребенка?
— Как прикажет мой миал, — поднялся из-за стола я.
Слегка поклонившись главам кланов, я вышел из столовой.
— Ко мне, — просто сказал я на первый взгляд пустому коридору, и из двух ниш показались белоснежные чепчики служанок.
— Советник, — приблизились девушки.
— Где юная миель?
— В своих апартаментах.
— Одна? — обе кивнули. — Она вызывала личную служанку? — отрицательно замотали головами. — А ей вообще объяснили: как это сделать?
— Не можем знать, — тихо пролепетала одна из них.
— Прекрасно… Даже спросить о самочувствии некого, — недовольно буркнул я, направляясь к лестнице.
Стучал я долго: не менее пяти минут простоял под дверью в спальню наследницы. Что делать? Стучать громче — напугаю, но не узнать о самочувствии, ослушаться приказа… Что мне говорить Джеймсу, если он меня вызовет? Я посильнее толкнул дверь и придержал, не давая ей стукнуть о стену. «Странно: везде горит свет, быть может: Снежана в купальне?» — перешагнул порог комнаты я, прикрывая за собой дверь.
Я только сделал шаг и едва не наступил на ворох ткани, в котором узнал платье девочки. Подняв наряд, бросил его на спинку кресла — служанка уберет. А вот в следующую минуту я так и застыл статуей посреди большой комнаты: я нашел ее… спящую… голую… в одних… эммм… сложно описать, но находилось это нечто там: где разумное существо носит трусы. Впрочем: это нечто понравилось мне намного больше, вот только я немного не понял вообще смысла носить такое — ничего же не прикрывает.
Я не знаю: сколько времени я стоял и как сопливый юнец разглядывал стройную и хрупкую фигурку девочки, пока она не… «Да чтоб меня жварлы разодрали…» — прикрыл я глаза рукой, потому что Снежана перевернулась с живота на спину и сладко потянулась во сне. Эта картинка еще не скоро покинет мое воображение…
Шумно выдохнув, я принялся гасить свет, а потом задумался: а может она темноты боится? Многие же дети боятся… Или все же ей просто не объяснил никто: как пользоваться выключателем? Погасив свет в гардеробной, купальне и над камином, я решил оставить один светильник возле кровати включенным, лишь немного приглушил, оставляя в комнате полумрак. Приподняв с пола покрывало, я отделил от него мягкую часть. Я знаю: что природа наездников такова: что они подстраиваются под любой климат, но очень хотелось накрыть девочку — хоть как-то позаботиться о ней, раз не успел утешить.
Стараясь все еще не смотреть на обнаженную Снежану, я наугад взмахнул одеялом. Повернулся и остался недоволен результатом: накрыл с головой бедного ребенка. Подойдя к изголовью кровати, нагнулся, уцепился пальцами за край и откинул одеяло, открывая доступ юному личику к свежему воздуху, как вдруг… она распахнула глаза и уставилась на меня!
— Лэйарин… — протянула Снежана ручку и вновь уцепилась пальчиками за мое ухо.
Я так и замер, нависнув над девочкой, не понимая: что дальше делать? Подушечки маленьких пальчиков сместились, очерчивая скулу, линию подбородка, коснулись губ… А в следующую секунду Снежана запустила пальцы в мои волосы и медленно притянула к себе, заставляя меня склониться еще ниже. Я едва не рухнул всем весом на хрупкое тело, все же успевая облокотиться о матрас локтями. Миг: и я ощутил прикосновение мягких губ, а следом и кончика языка. «Создатель, дай мне сил…» — сжал губы в линию я, не давая произойти поцелую.
— Мммм… — недовольно промычало это чудо.
Если бы кто мне рассказал: что меня принудят — я бы не поверил. Она резко дернула меня за волосы, позволяя отстраниться.
— Снежа…
Это был мой провал. Едва я попытался заговорить, как она воспользовалась этим: притянула к себе уже обеими руками и впилась в губы, сразу углубляя поцелуй. Я даже на секунду оторопел: насколько умелой лаской владеет это чудо, а уже в следующее мгновение ее губы заставили меня обо всем позабыть…
Юная миель оказалась совсем не ребенком. Снежана точно знала: что делала и чего хотела. Страстно, податливо, но требуя взамен… дарила и брала — это точно не было первым поцелуем девушки. Как только стало не хватать воздуха, она прервала ласку, позволяя нам обоим надышаться, но продолжая водить своими губами по моим.
— Лэйарин, — шепнула Снежана, убирая руки от моих волос. — Сладкий… сладкий эльф… сексуальный эльф… — даже не сказала она, а практически мурлыкая: как котенок.
Я резко отстранился и уставился на… уже уснувшую миель. «Она вообще поняла: что сказала?» — я задумался: она ведь узнала меня, по имени назвала, сама поцеловала… «Еще каааак поцеловала! Откуда у ребенка такой опыт в ласках?» Я поправил одеяло и, наконец-то, отступил от кровати… девочки? Девушки? В каком возрасте в их мире допустима близость между мужчиной и женщиной?
Я вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Мне не давали покоя множество вопросов, но один стоял очень остро: она осознала, что я приходил к ней, или приняла все за сновидение?
— Ожившая «сказка» прочитал сказку на ночь? — отвлек меня от размышлений голос Римуса, который вышел из темной ниши и задумчиво уставился на меня.
— Наследница спит, — коротко сказал я, остановившись рядом с ним. — Все разошлись?
— Разумеется. Впечатлений за сегодня хватило всем. Вот даже не знаю: кто больше рад появлению этой девушки. Брат-близнец, впервые увидевший женскую версию себя? Мать, которая обрела свое дитя? Отец, не веривший в ее существование? Или мой друг, потерявший самообладание, едва она его коснулась? — прищурился наездник.
Римус никогда не говорил просто так, не играл в словесные игры. Он говорил только то: в чем был уверен наверняка. Я медленно пошел вперед, и он поравнялся со мной — значит: разговор не окончен и дело не в подшучивании.
— Кто еще заметил? — не стал оправдываться я.
— Ирвин позавидовал: что тебе уделили особое внимание. Киран и Норин и ухом не повели. Джеймс насторожился, но так и не понял. Хорошая чуйка у нашего миал, вот только он к ней не прислушался. Догадывается Лилия. Знаю я.
— Ты кое-кого пропустил. Дэниель.
— Пропустил твоего возможного конкурента. Не уверен, но подошел предупредить.
— Не о чем предупреждать. Я и ребенок — это просто смешно.
— Вот я смотрю: что веселья у тебя полные штаны — как бы сказала миель Лилия. Ты знаешь, если вы были одной расы, то я бы был убежден: что ты встретил свою предназначенную Дионией. Вы так смотрели друг на друга…
— И заметил только ты? Какая наблюдательность.
— Всё просто: все были заняты изучением наследницы, ловили каждое ее движение и слово. А я просто обратил внимание еще и на тебя. Так что: поздравлять тебя с обретением любимой? Все действительно взаимно?
— Не говори ерунды.
— Почему это: ерунды?
— Тебе список начать с того: что я старше ее почти на пятьдесят пять лет? Или тебе список закончить на том: что я старше ее почти на пятьдесят пять лет? Что мне ей: сказки рассказывать, в куклы играть?
— Не будешь ты — будет кто-то другой. Ты сам знаешь: стоит только разнести весть — и претенденты в мужья разнесут нашу крепость.
— Не разнесут. Ей до совершеннолетия еще три года. Разговор окончен. Как говорит миель Лилия: отвянь, Римус. Ну, или: отвали.
— Договорной брак еще никто не отменял, да и забеременеть можно, но… как скажешь, друг мой, как скажешь… — свернул наездник в сторону своей комнаты, а я пошел дальше. — Три года облизываться на девочку, а потом захлебнуться в своей ревности: когда ее будут обхаживать другие… — уже совсем тихо, но все же донесся до меня его голос.
— Сдается мне: ты не все сказал? — повернулся я и уставился на наездника.
— Сдается мне: ты лжец и трус, — прищурился мой друг, а я вопросительно вздернул бровь. — Разница в возрасте — это причина? Ты серьезно? Вдовство сгубило тебя: ты боишься отношений, боишься привязанностей… Признай, Лэйарин, ты уже заранее боишься потерять ее, ведь она уйдет за грань раньше тебя… на много раньше…
— Это все? Или что-то еще?
— Скажи мне, мой друг, а что на чаше весов перевесит? Век счастья или полвека скорби?
— Скорбь ранит сильнее.
— А без нее у счастья нет цены. Нет, не лжец. Просто трус, — поставил Римус точку в разговоре, скрываясь за дверью своих покоев.
Я добрел до своей комнаты и запер за собой дверь. Растопив камин, принялся раздеваться. Знал бы: о чем заговорит Римус, скинул бы его с лестницы прямиком в тронный зал. Полежал бы переломанный до утра и подумал: как иногда полезно держать свои мысли при себе. Утром его бы конечно же вылечили: либо миель, либо миал, либо целитель — а вот урок он бы запомнил.
Слова друга больно задели… Слова друга были правдой… Познав скорбь по любимой единожды — повторения больше не захочется… Я потерял Ауриель почти тридцать лет назад — и боль потери не прошла. Моя возлюбленная была эльфийкой, и мы бы могли прожить века, стать друг другу спутниками на всем протяжении своего жизненного пути… а Снежана… Есть множество причин, из-за которых мне лучше не смотреть даже в сторону миель…
Этой ночью мне впервые за долгое время снилась девушка. Маленькое чудо, водившее подушечками пальчиков по моему лицу. «Сладкий… сладкий и сексуальный эльф…» — повторяла она, стремясь поцеловать меня, но я отворачивался от юных соблазнительных губ…