— Спят? — вполголоса поинтересовался Эрест. Он только что закончил обход подчиненных ему постов, и скрываясь темными улицами, вернулся обратно, в покосившуюся избу.
— Кажется да.
Во второй половине избы, прямо на полу лежали жесткие соломенные матрасы. Утомленные долгим переходом, девушки облюбовали их в качестве постели. Правда сперва они потребовали, чтобы Демиан и Итан перетащили свою пару матрасов к другой стене. Несмотря на то, что прошлую ночь они делили маленькую землянку на четверых, в этот раз не было необходимости располагаться слишком близко. О чем прямо заявила Мирра, заметив, что Арелии неловко говорить об этом.
Капитан посмотрел на девушек. Даже во сне они были совершенно разные. Принцесса спала раскинув руки, а ее длинные волосы наполовину лежали на полу. Мирра же, напротив, лежала поджав ноги, и прижимая руки к груди. С минуту послушав из ровное дыхание, он повернулся к столу, и обнаружил, что Демиан тоже задремал, опустив голову на сложенные перед собой руки.
Герцог же не только бодрствовал, но даже не выглядел уставшим. Вопросительно взглянув на Эреста, он тронул принца за плечо.
— Ваше высочество! — позвал он шепотом.
Демиан сразу поднял голову. На щеке отпечаталась красная полоса от рукава.
— Какие новости? — спросил он так тихо, что капитан едва разобрал слова.
— В столице пока тихо. Если бы вас заметили, то здесь бы уже была стража.
— Удалось что-то узнать про этого господина Юдиана?
— Не так много. Пару лет назад он прибыл из Альтаны, снял дом за старой рощей, и все время живет там, не посещая светские мероприятия. Также, известно то, что ему долгие годы был запрещен въезд в наше королевство, и запрет был снят твоим отцом, по личному прошению этого человека.
— С чем был связан запрет? — заинтересовался Итан. — Насколько помню, существует не так уж и много причин для подобного запрета.
Демиан задумался.
— В законе точно прописано четыре причины: человек является преступником у себя на родине, участвовал в заговоре против короны, но получил изгнание вместо казни, являлся членом королевской семьи, но отрекся от всех прав, и был вычеркнут из родовых списков… И… — принц нахмурил лоб, и замолчал.
— Была же еще какая-то причина. Точно помню, что их четыре.
— Последние две отпадают, — сразу подвел итог Итан, — мы знаем всех членов твоей семьи, и при твоем отце не было выявлено ни одного заговора. Скорее всего он был преступником у себя на родине.
— Но что тогда заставило отца лично снять запрет на его въезд?
Снова повисла тишина.
— А эта девушка, Мирра, что вы думаете по поводу того, что она говорит? — спросил Эрест, бросив быстрый взгляд туда, где спала девушка.
— Ты отлично знаешь, какого я мнения о ней. Однако последние события заводят меня в тупик. Почему именно сейчас, она резко меняет свою сторону, и выступает за проигравших? Рассказывает, что ей известно. Я не понимаю ее мотивов, и это заставляет относиться к ней еще более настороженно.
— Мне бы еще хотелось знать, — добавил Итан, — что это за другая девушка, о которой пытается сообщить нам ее высочество. Сбивает с толку, почему принцесса так легко отказалась от своей ненависти, и изо всех сил защищает леди Миррабель.
— Можно, конечно, допустить мысль, что настоящую леди Кассиму держали взаперти, чтобы беспрепятственно использовать ее имя и историю, но я не вижу никаких различий между этой девушкой, и той, что весь прошлый год блистала на приемах. Итан, — обратился Эрест к герцогу, — Я понимаю, что для тебя это неприятные воспоминания, но только ты видел ее в кругу семьи. Что скажешь?
Итан помолчал, собирая воедино разные обрывки воспоминаний. На кого больше похожа эта Мирра? Откровенно говоря, ни на кого. Он вспомнил, как тогда, давно, заметил хрупкую фигурку, которая уверенно управляла тяжелой лодкой. Он еще остановился на берегу, всматриваясь в отважную девушку, которая несмотря на непогоду зачем-то пересекала залив.
Лодка резко перевернулась, и незнакомка оказалась в воде. Мужчина, не раздумывая бросился в воду. Плавал он отлично, но добраться до девушки было непросто. После, уже на берегу, он думал о том, что она похожа на русалку, из тех, что заманивают моряков в глубины. Черная коса, бледно-синие губы — почему-то, именно это сильнее всего запало в память.
Придя в сознание, девушка вела себя очень странно. Она долго озиралась, потом ее накрыла истерика. Доктор узнал в ней дочь местного купца, и Карим Кассима прибыл за ней так быстро, насколько это позволяла скорость лошадей.
После, они виделись еще. Девушка была необычайно мила, но потом, в один момент, резко изменила свое отношение. О их последней встрече, вспоминать ему было горько и неприятно.
— Я бы сказал, что та девушка, что была в кругу семьи и в столице, сильно отличается от этой. Однако, ее мать как-то упоминала, что происшествие на заливе сильно сказалось на ее дочери. Леди Кассима долгое время не узнавала родных, путала простые вещи, и стала вести себя совершенно непредсказуемо.
— Что ж, я предлагаю пока не забивать этим голову. Эта девчонка, или другая, теперь не имеет большого значения, сейчас самое главное, выяснить, кто стоит за происходящим во дворце, и что с моим братом. — подвел итог Демиан. — Раз леди Миррабель делает вид, что на нашей стороне, используем это, а разобраться можно и потом.
***
Мирра была удивлена, тому, как спокойно принц воспринял ее признание. Он долго молчал, а потом попросил Эреста выяснить все, что можно о господине Юдиане. К ней не стали относится хуже, наоборот, Итан и Демиан казались более дружелюбными, чем обычно, и это настораживало.
Уже несколько дней они сидели в этой избе. Вечерами Эрест приносил им еду, и скудные новости, а утром удалялся на службу. По-прежнему было неизвестно, что с Данисом, и это очень беспокоило Демиана. Он то и дело вскакивал, и принимался ходить от стены к стене. Арелия и Итан переносили заточение более стойко. Принцесса вообще могла сидеть часами не шевелясь, и не издавая ни звука.
Самой Мирре заточение тоже казалось невыносимым. Ей хотелось домой, к родным, но приходилось молча ждать. Она уже с десяток раз пересказала содержимое записей и детали ночного похода к Юдиану. Однако то, что она помнила, ни на шаг не приблизило их к истине. Мужчины то и дело начинали строить планы, но все они сводились к тому, что нужно пробираться во дворец, и самим искать наследного принца.
Однажды Эрест вернулся необычайно взволнованным.
— Я видел его высочество, наследного принца Даниса, объявил он, запирая за собой дверь.
Это известие взволновало присутствующих. На капитана тут же посыпались расспросы.
— Как он?
— С ним все в порядке?
— Что он говорил?
— С виду вроде в порядке. Его высочество присутствовал на малом смотре. Я случайно услышал, что во дворце готовятся к срочной коронации, после которой объявят о его помолвке.
— С кем это? — возмутилась Арелия.
— Ваше высочество, если бы я знал! — невесело произнес Эрест, — вроде его собираются женить на дочери кого-то из королевского совета. А еще… Его высочество Данис выглядел неважно. Он никак не реагировал на приветствия, и на окружающих. Официально, потому что все еще вне себя от горя, но такое чувство, что его чем-то опаивают. Замедленные движения, расфокусированный взгляд… Очень напоминает маковую росу.
— Ты уверен? — впился взглядом в капитана Демиан.
— Заметил не только я. У остальных глаза тоже на месте. Однако многие будут молчать. Сейчас среди столичного войска очень тревожные настроения. Было уже несколько арестов тех, кто высказывал свои догадки вслух.
— Значит, мы больше не будем здесь отсиживаться! — Демиан обвел присутствующих тяжелым взглядом. — Завтра ночью мы с Итаном попытаемся проникнуть во дворец, и вывести оттуда Даниса. Если все пройдет благополучно, попытаемся покинуть столицу, и обратимся за помощью к брату ее высочества, — кивнул он на Арелию.
— Мы можем сразу обратиться к нему за помощью!
— Не можем. — ответил за Демиана Итан, — Сейчас это будет выглядеть, как вмешательство в политику другого государства, это лишь сыграет на руку заговорщикам. Если с нами будет Данис, то другое дело.
— Только… — несмело начала Мирра, — его высочеству нельзя идти во дворец. Думаю, лучше всего отправиться мне, и его светлости.
— Я не доверяю тебе настолько, чтобы отпустить во дворец, — перебил ее Демиан. — Допускаю, что могу ошибаться на твой счет, но не хочу подвергать риску близких мне людей.
— Тогда ситуация безвыходная.
— Я могу поручиться за Мирру, — вмешалась Арелия, — Она действительно хочет нам помочь.
Капитан поморщился, кажется, он разделял мнение Демиана. Итан пока молчал. Оптимальным был вариант, отправится ему одному, но остальные не согласятся на это.
— Капитан, — обратилась Мирра к Эресту, — Вы знаете, где находится большой купеческий дом?
Эрест, помедлив, кивнул.
— Раз в сезон мой отец прибывает в столицу по торговым делам. Можете ли вы узнать, прибыл ли он в этот раз?
— Зачем вам это?
— Я напишу ему записку, и он окажет вам любую помощь. Поверьте, купцы больше других стоят за стабильность власти. Если под угрозой наследный принц, то дело слишком серьезно.
— Можем ли мы доверять купцам?
— Да. — ответил уже Демиан, — Отец всегда был очень лоялен к ним, и поддерживал торговлю, как основу благосостояния государства. Думаю, им тоже не нужны неизвестные и непредсказуемые люди у власти. У них меньше прав, чем у потомственного дворянства, но больше силы. Только если они нам поверят.
— Леди Касима, вы можете лично отправиться к отцу.
— Меня могут заметить, и тогда те, кто против нас, заподозрят, что и ее высочество со мной. Как никак бежали мы вместе. Пока только вы не под подозрением, капитан. Отец мой честный и благородный человек. Объясните ему все, и передайте записку от меня, и он поможет нам.
Итан и Демиан переглянулись. В этой идее была масса изъянов, но круг союзников столь узок и неизвестен, что придется хвататься за соломинку.
— Только не раскрывай наше местоположение, — предупредил Демиан, — Сначала выясни, какие настроения среди купцов. Они вполне могут помочь моему брату, но я для них пока вне закона, так что рисковать не стоит.
Под утро капитан исчез. Мирра задумалась, когда он успевает спать, если днем на службе, а ночью с ними. Но мысли о капитане не задержались надолго. Ей предстояло убедить принца, что во дворец отправятся они с Итаном. Она подозревала, что с ней Данис пойдет куда охотнее, чем с братом, о котором ему могли наговорить невесть что.