- Убить, что же еще?
- Чем, руками?
- Чем получится, леший–то твой.
- Ребра мне хоть подлатаешь потом?
- Выживи сначала.
Отличный совет, что ни говори. Леший немного успокоился и слепо шарил вокруг, пытаясь ориентироваться на звук. Что ж, можно и руками попробовать, терять уже нечего. Подкрадываясь к лешему, я даже успел удивиться, что боли–то почти нет.
Была — не была! И, хорошенько размахнувшись, я от души врезал лешему по спине.
Эффект был несколько неожиданным. Вместо ожидаемого удара по дереву рука глубоко провалилась в трухлявое нутро, и пока я выпутывался из корней, леший столкнул меня на пол и прижал к стене. Отвратительное лицо приблизилось ко мне.
- Кто не хотел есть кашу? — скверным старушечьим голосом спросил нечистый и широко открыл пасть с гнилыми пеньками зубов.
Отчаяние, ярость и отвращение смешались во мне в тугой клубок, и я вытолкнул их наружу, выплескивая их сквозь окровавленные ладони вместе с последним проклятием. Сквозь спасительную темноту забытья я слышал только ужасные крики лешего.
Сквозь густую темноту пророс свет, а с ним пришла боль. Ныли ребра, тикала в такт сердцу голова, саднили ладони. Но все же знакомое чувство легкости не давало спокойно отлежаться, а это значило, что Соусейсеки снова поделилась со мной энергией Розы–мистики. Значит, я все же свалил эту древесную нечисть, или по крайней мере отогнал.
- Соусейсеки.
- Я здесь, мастер. Не двига…
Попытка подняться оказалась слишком болезненной, и я решил пока с этим не спешить.
- Раз уж я прикован к постели, быть может, объяснишь мне, что это было?
- П..простите, мастер. Я не собиралась…
- Мы уже были на «ты», Соусейсеки. Просто расскажи, что произошло.
- Я…я хотела научить тебя не бояться. Выбрала самый простой из твоих страхов и..
- Ничего себе, самый простой! А ничего проще не было?
- Сам виноват! — вдруг рассердилась Соу, — Зачем лезть на пень с кулаками?
- Ну уж прости, бензопилу ты мне не выдала!
- Ты что, действительно такой дурачок? Ты же даже умудрился обернуть его тряпкой, на что я даже не рассчитывала!
- А на что же ты рассчитывала? Что я его через коленку брошу или заплюю до смерти?
- Там на каждой колонне по три факела торчало, а поджечь дерево даже ребенок догадается!
Я даже зубами заскрежетал от досады. Конечно же, Соу не стала бы меня так подставлять. Но мне, привыкшему к отсутствию интерактивности в играх, факел казался не оружием, а декорацией, не более.
- Соусейсеки. Прости, я, видать, действительно дурак.
- Это я должна просить прощенья, мастер! Я ведь тебя не предупредила, хотела как лучше…
- Ну, ну, все ведь обошлось. Только вот как?
- Не знаю. То есть догадываюсь, но не верится.
- Ну я его проклял под конец, когда помирал.
- Нет, не в этом дело. Видел бы ты, что с ним творилось — пророс изнутри раскаленной проволокой и лопнул потом, а кричал так, что даже мне жутко стало. Не понимаю, что случилось,
- Я, кажется, что–то припоминаю. Я в него руками попробовал боль с яростью выпустить из себя.
- Ну и дела…руку покажи!
На покрасневшей, как от ожога, ладони бугрились багровые линии шрамов, свиваясь в причудливую фигуру.
- Стигма?! Час от часу не легче! Ты, мастер, как коробка с сюрпризами, не знаешь, чего и ждать.
- Стигмы…это же раны у святых–католиков?
- Да не только. То есть, название оттуда пошло, конечно. Но суть в вере.
- То есть, это как ожоги холодной монетой под гипнозом?
- Похоже, только стигмы ты сам на себе делаешь. Но это случается, только если дух полностью берет под контроль тело. Так сколько ни пробуй, а ни ран, ни ожогов одной силой воли не вызовешь, тело противится.
- Но если у меня получилось с лешим, может, и что–то другое так же выйдет?
- Веры не хватит. Особенно здесь, наяву.
- А в чем разница?
- Каждая реальность держится на вере ее обитателей. Смотри. В своем сне ты один — и оттого всемогущ. Во что бы ты не поверил там — сбудется. В моем Н–поле нас было двое, и хотя у меня там возможностей было больше — все–таки я в себя верю, — ты тоже влиял на него, хоть и неосознанно, и поэтому был бессилен.
- А леший? Я же не верил в него!
- Пока не увидел. Потом поверил глубоко и искренне, придал ему силы и форму, и даже эту глупую шутку про кашу.
- Но и убить смог поэтому?
- Да, ты поверил, что сможешь, а я не думала, что такое существует, а значит — не отрицала.
- То есть наяву, здесь, я не могу сбросить небо на землю только потому, что остальные миллиарды не допускают такой возможности?