- Треш иди суда, постреленок! Спать тебе пора. Да только ты упрямый, ну и ужасно любопытный. Хорошим мастером должен стать.
Когда я устроился на коленях у деда, он укутал меня в свой плед и стал гладить меня по голове. Через несколько минут в лавку из подвала поднялась моя мать, она в тот период жила дома, лечила ноги от перелома и уже ждала второго ребенка.
- Игис, почему ты отказался от жезла церемониймейстера? Мог бы и поработать ради реликвии.
- Не думаю, детка. - Мягкий голос деда был похож на шипение. - Ты ведь должна понимать, что получить такого рода реликвию не у подлинного владельца чревато осложнениями с королевской стражей или даже со службой наказания.
- Ммм... тут ты, наверное, прав. Но я все равно не верю, чтобы ты не добровольно отказался от такой возможности. - с театральным напором произнесла Леженда. - Все-таки ты деловой человек и никогда не упустишь возможности.
Дед прищурился от ее воплей, но ответил спокойнее, в голосе послышалась гордость своими успехами.
- Тут ты права, милая. Я получу жезл, уже завтра утром.
Леженда не задала вопроса, но вздернула брови, что гораздо нагляднее выражало ее заинтересованность в объяснениях.
Дед знал, что какая бы ни была его невестка, но она способна оценить и признать чей-то успех, пусть и с некоторой критикой чужих успехов.
- Четыре дня назад был день рынка. Я помнится что-то смотрел на восточных рядах, а за мной около часа ходил человек. Человек мне не мешал, было видно, что он чем-то озабочен и боится чего-то. Когда я перешел с восточных рядов к рядам ткачей и вышивальщиков, то человека этого я из виду потерял. По-моему мнению, возможно, он ждал меня у западных рядов, которые ведут к выходу с рынка. Я хожу одним путем в дни рынка уже много лет. Я, конечно, знал, что этот человек не опасен, но могли быть и другие люди, которые могли быть действительно опасны. Я обошел западные ряды и вышел через лавку Бэбешка. В ту же ночь в полночь пришел этот человек да не один, а с женщиной. Это был церемониймейстер с супругой. Они хотели поговорить на рынке, а не в лавке. Ты ведь знаешь закон, зашел - заплати. Кто бы мог подумать их старшая дочь уже призывала магиков, она думает, что хочет замуж за младшего сына главного церемониймейстера короля-императора, а он женат. Извести жену она пыталась, теперь уже и служба дознания работает в полную мощность. За такие дела голову с плеч. Кому ж это надо. Ее отец понимает, что дочка не остановится, а я следующий помощник в ее планах. Сильно они хотят уберечь дочку, да и своя голова дорога. Оберег покаяния и сохранения может им уладить дело с семьей главного церемониймейстера, деньги со службой дознания, а вот дочку он не знает как остановить. Характер у нее своенравный, в провинцию не ушлешь, хуже будет. Я ее напугал, в краже уличил, личность объявил, да и намерения ее известны. Она хотела все тайно сделать, а тут такое. Девица истеричная, под ногами земля горит. Мое обещание дорогого стоит, да и выход вроде.
Дед затих в своем кресле и уставился в окно с довольной улыбкой. Мать подошла поближе и рассеяно погладила меня по руке.
- А причем здесь "подожди до следующей луны"?
Дед задумчиво почесал свою бороду:
- Людская психика так устроена, что человеку надо ждать, он всегда чего-то ждет, назначает себе сроки, устанавливает границы. Она вот будет ждать следующей луны с надеждой и трепетом, она будет слишком занята, чтобы терзать своих родителей и семью того несчастного. Потом, если что и не изменится, она убедит себя, что что-то изменилось. Найдет какое-либо объяснение. - Дед вздохнул и продолжил чуть надтреснутым голосом, который выдавал его усталость. - Кроме того, семья старшего церемониймейстера приглашена на долгосрочное проживание в Ближнее межгорье к одному из семи королей. Они должны уехать к этой полной луне.
Мать улыбнулась каким-то своим мыслям и пошла наверх к себе, а я сидел на коленях у деда, да видимо так и заснул. К концу той луны коллекция деда пополнилась не только вторым жезлом младшего церемониймейстера, но и редким драгоценным камушком, который до этого иногда появлялся на шее одной весьма знатной дамы - невестки главного церемониймейстера, и был доставлен в дом деда неким дарителем.
***
Моей пятнадцатой весной дед сильно заболел, артефакты держали ему жизнь, но поставить на ноги не могли. Принимать клиентов и исполнять заказы должен был мой отец. Что такое мой папа, я уже говорил, и предположить, что нас ождало разорение, потоп, пожар и землетрясение с его работой представлялось очень реально. Но закрыть лавку было нельзя, иначе наша семья нарушит первичный договор, а значит, и утратит монополию на оказание магических услуг. Нашлись бы люди и по богаче нас, да и использовали бы один день (ночь) простоя для отмены первичного договора. Васеньке было почти двенадцать лет, но и он был разумнее нашего папы. Мне пришлось присматривать за ними обоими, но разрулить ситуацию смог только дед.
Папа втянул нас в неприятности в первую же ночь. Меня всегда удивляло, как всякие прохвосты чуют, что у них есть возможность поживиться за чужой счет? С опытом пришло понимание, что, возможно, негодяи оценивают потенциальную жертву по его силе. У каждого сильного человека может быть период усталости, раздраженности, несчастья. Эти неблагоприятные моменты мошенники чувствуют и пытаются воспользоваться ситуацией. С другой стороны, есть люди, у которых силы очень мало, или она направлена не в ту сторону. С неправильным вектором силы и был Дауон. Дед долго недоумевал, как у него, у сильного человека и его жены очень сильной женщины (дед был подкаблучником) мог родиться такой слабый мальчик. Но как мне кажется, папа просто не смог бы выжить со столь сильными и деспотичными родителями, а поэтому направил всю свою силу в другое русло. Ему в детстве все прощалось, что с такого возьмешь. Его невозможно было заставить заниматься в музыкальной и спортивной школах, да и в обычной школе он явно просто проводил время. У человека вырабатывается стереотип, как избежать неприятной ситуации, и сбить установившийся рефлекс почти невозможно. Подводя итог всему вышесказанному о папе, не могу не ему не сочувствовать. С другой стороны, нам его детям хотелось бы иметь более адекватного отца.
-- Доброй ночи, прекрасный хозяин! Прошу Вас принять вестника доброго господина.
-- Доброй ночи, вестник доброго господина, - ответил Дауон.
Дед бы вообще отказался разговаривать с посланником любого вельможи и послал бы его подальше. Папа же вступил в беседу - это была его первая ошибка. А дальше пошло, как снежный ком.
-- Прошу Вас последовать за мной в покои достославного господина, могущественный хозяин.
Дед бы точно послал, да и за такие слова еще бы швырнул в след чем-нибудь взрывчатым или плевательным. Нет точно бы послал, а этот пошел. Может быть на таких безвольных действует командный голос. У ребенка на уровне инстинкта закрепляется рефлекс на командный голос, потом на взрослого только шикни в нужной тональности, и он твой с потрохами.
Вестник приблизился к Дауону, взял за локоток и повел из лавки, без умолку разливаясь соловьем о его уме, могуществе и дальновидности. Я смотрел за всем через потолочное окошко, но вмешиваться было нельзя. Таковы правила. Хозяин должен быть один, иначе клиент теряет уважение к продавцу. Тогда у меня возникло большое желание засветить папочке по глупой голове чем-то тяжелым, но в окошко ничего больше иголки не пролезло бы. Окошечко очень полезная вещь для наблюдения, но полностью исключает возможность вмешательства. Еще прадед поставил в покои короля-императора подобные окошечки для наблюдения за придворными, гостями, женами, детьми, слугами и пленными. В любую поверхность, чаще всего художественно украшенную вставляется тонкий, размером с большую швейную иголку, цилиндр с особыми усиливающими свойствами. С другой стороны двери или стены, крепиться особое зеркальное покрытие размером с королевскую тарелку для мороженного (она самая большая в столовом этикете), на которой отражается все что происходит за стеной. Даже есть звук, но если увеличить звук, то ухудшается изображение.
Вестник вел папочку к шикарным перевозкам, даже в лунном свете было видно как красиво и дорого отделаны перевозки. На окнах перевозок были опущены занавеси. Геральдические знаки на перевозках отсутствовали. Вестник с некоторым пафосом распахнул дверцы перевозок перед отцом. Знал вестник с кем связывался, если бы дверцы открывал папочка, то явно бы сломал что-нибудь ценное, а может быть даже дверь с петель снес. Сила у него непомерная. Он не может соизмерить усилия с любыми не знакомыми предметами. Но не учел вестник, что если, что-нибудь на роду написано, не откупишься. При залезании в перевозки Дауон все-таки отличился, погнул восходящую ступеньку.
К сожалению, что конкретно говорилось в перевозках, мы знаем только со слов папы. Клиент не представился, лицо свое скрывал под тенью большой шляпы, и говорил приглушено. По словам Дауона, на таинственном клиенте сияло столько драгоценностей, что это существенно отвлекало от темы основного разговора. Насколько мы определили по времени аудиенции и сущности заказа, клиент видимо был вынужден несколько раз повторять отцу его задачу. Оплатил клиент получение старого артефакта "огнедышащего дракона" самой бесполезной вещью - чистым золотом. Ну куда его нам девать? Еще мой прапрадед забил подвал дома и одну небольшую пещерку в горах золотом и его производными - старинными драгоценностями, стандартными золотыми украшениями, небольшими золотыми слиточками.
Папу нельзя было обижать, он хотел благополучия своей семьи. Нельзя обижать ребенка за его старания, а то вырастет монстр. Пришлось нам таскать два десятка ящиков по восемь отсеков, каждый по весу примерно вес малого полного рыцарского облачения. Все свалили в подвал. "Огнедышащего дракона" пришлось, конечно, отдать.
***
А вот настоящие неприятности начались рано утром. В лавку вломились личности в военной форме и первым делом кинулись к деду, а тот только уснул от действия порошков нашего доктора. Про доктора следует рассказать отдельно. Он необыкновенный человек, лечит всех, никому не отказывает. Платы за консультации и лечение не назначает, но с благодарностью принимает все, что дают ему пациенты. Как сплетничают, доктор Шалом лет до сорока был страшным гадом, скрягой и занудой. Практика в столице у него шла неплохо. Он никому не рассказывал, что случилось, почему он бросил практику в столице и переехал в пригород, почему резко изменил отношение ко всем окружающим людям. Но факт остается налицо. Каждый скажет Вам, что доктор Шалом самый лучший доктор и просто прекрасный человек, хотя и большой зануда.
Доктор Шалом дружил с дедом, хотя их дружба выражалась несколько своеобразно. Дед дважды в месяц приглашал доктора на ужин. Доктор Шалом никогда не отказывался от предложения и приходил. Обычно им не удавалось спокойно провести вечер, кто-нибудь стучался в двери нашей лавки и просил срочно доктора. Доктор собирался и шел по вызову. С ним вместе шел и дед. При этом Игис всегда ворчал на добрых жителей столицы и пригородов. Доктор тихонько хмыкал. В пути они продолжали беседовать на разные темы: от медицины и колдовства до любви и войны. Не боялись они и спокойно обсуждать политическое положение в государстве. Деду всегда надо было возвращаться до полуночи для приема клиентов. За тем, чтобы дед не опоздал, следил доктор. Все что доктор получал от своих пациентов, он тратил на новые лекарства, артефакты, книги, а иногда на еду. Многие знали, что доктор не любит иметь дело с деньгами, помогали, чем могли. Я знаю, что одна из соседок ходила на базар для него и дела все закупки, другая готовила и следила, чтобы доктор питался более регулярно. Сосед, оставшийся вдовцом, доктор не смог спасти его жену при родах, но спас дочь, решил, что доктор теперь будет дедом его дочери, и регулярно приводил дочку к деду для общения. Доктор Шалом получил большую и любящую семью.
Так вот, когда заболел дед Игис, доктор сидел с ним почти все свое свободное время разговаривал с дедом, готовил для него особую диетическую пищу. У деда не было даже сил ворчать, но он успокаивался в присутствии друга. До той злосчастной ночи дед вел прием клиентов сам, но в тот вечер доктору привезли какое-то редкое лекарство, которое он успешно опробовал на деде. Улучшение было на лицо, дыхание стало ровным и спокойным, дед провалился в сон. Отец в меру своих сил переживал за деда, и решил по совету доктора Шалома провести прием самому в этот единственный вечер.
Личности в униформе, не смотря на протесты доктора Шалома, выволокли деда в бессознательном состоянии, и запихали его в закрытые перевозки. Дальше было бы хорошо написать "личности в униформе исчезли", но нет у дверей лавки остался эскорт в лице трех типов в гражданской форме, но с рожами из службы дознавателей. Дом обнесли повышенной защитой, поставив блокаду на возможные попытки телепортации. В лавку никого не пускали и никого не выпускали. Улица притихла.
***
- Треш, я пойду, я еще успею за дедом, - голос раздался над ухом, я подпрыгнул на стуле. Бум-бух. - Давай скорее ключ, никто и не заметит моего отсутствия. Эти идиоты, уже проверили все на наличие подземных ходов, а если, что я ночевал у Плебандов, домой еще не приходил.
Я молча достал ключ из рукава и протянул Васеньке. Подземный ход у нас, конечно же был, он никуда не вел потому, что был не достроен. Его всегда находили и блокировали не проверяя куда он ведет. Функции запасного хода-выхода у нас исполнял воздушный ход. Он находился на чердаке и представлял собой окно, которое вело в одну из комнат дома напротив. Окно было с маленькой хитростью, его мог открыть каждый, поворотом ручки на себя, створки окна расходились в стороны. Но если вставить ключ в ручку с внутренней стороны и тогда повернуть ручку, то расходились не створки окна, а оно въезжало в стену, и перед тобой узкий лаз (можно только ползти на четвереньках) в другой дом. Окно в том доме открывалось синхронно с нашим. С улицы ничего не видно, ход был окутан отводящими глазками и, по-моему, еще и невидимостью.
***
Дом напротив принадлежал нашей двоюродной бабушке со стороны нашей матери и был сдан в долгосрочную аренду семейству Райвши, которое состояло из трех семейных пар (три сына старика Райвши с женами и детьми: Би, Тайм и Дуаньхьяан), самого старика Райвши - инвалида восьмидесяти лет, его двух теток - старых развалин (им наверное на двоих было лет триста), нескольких (по-моему, четырех или пяти) пришлых бедных родственников на содержании их семьи и небольшого зоопарка живности: девяти кошек, трех собак, двух черепах, пяти ящериц, большого аквариума с рыбками, верблюда, двух лошадей и ленивого джина из бутылки, который жрал не меньше, чем все остальные обитатели зоопарка, а пользу приносил весьма сомнительную.
Весь верхний этаж занимал старик Райвши, на втором этаже жили его три сына с семьями, на первом обитали остальные родственники, зверинец носился где попало, и только джина всегда можно было найти или в кухне или в кладовой, которую он подрядился охранять в добровольном порядке.
Воздушный ход вел на верхний этаж в комнату, которую занимал старик Райвши, он арендовал этот дом с некоторыми дополнительными условиями, но эти условия были обоюдными, в случае опасности его семья также могла воспользоваться этим ходом.
-- Что топчешься там, залазь скорее, дай руку.
-- Да, спасибо, дедушка Райвши.
-- Что у Вас там творится? И где остальные?
-- Дедушка, мне спешить надо, пустите, Треш остался дома, отец плачет, доктор тоже у нас, на улице охрана из дознавателей.
-- Так, а Игиса, то куда повезли? Какое ему предъявлено обвинение?
-- Дедушка, не знаю я ничего. Обвинение вообще не зачитывали, его просто взяли, еще и ударили по лицу, а он же спит после этих докторских лекарств.
-- Обвинение, говоришь, не зачитывали. Плохо это, маленький, плохо. Хуже только если сразу убили бы, хотя знаешь, если сразу, то и лучше это, а так что умеют дознаватели, сам знаешь, - глаза Райвши опустил, голос понизил, - а причина, то точно не известна? - Райвши поднял глаза и впился ими в лицо Васеньки.
-- Ну вообще... - замялся Васенька, "и скажешь плохо, и не скажешь, другие все равно разболтают, и что еще добавят неизвестно". - Вообще прошлой ночью отец вел прием, - решился Васенька.
-- Тшах, - ругнулся Райвши и дальше потянул, - Да, маленький, это уже проблема, и вряд ли Игис ее решит. - А ты куда один собрался?
-- Дедушка Райвши, мне надо найти деда, его повезли в город - в столицу, он же не помнил, когда его увозили, при нем ничего нет. Как он выберется?