— Нет… ничего… — промямлила она, устыдившись своих мыслей. Может ему надо, а она тут хныкает.
— Хочешь, чтобы я остался? — спросил он, склоняясь к голове, целуя волосы.
— Я… нет… — смутилась она.
— Шэлл, просто попроси, — прошептал он. — Скажи: “Вер, останься со мной”.
— Вер, останься со мной, — сказала она и посмотрела на него.
— Хорошо, — улыбнулся он, выпрямляясь.
— Ты уверен?
— Там и без меня всё работает, — ответил Верон и обнял её. — Чем хочешь заняться?
— Ничем, — ответила она, и с радостью утонула в его смехе.
— Отличный план, — одобрил Верон.
— Но, можно немного скорректировать? — спросил он и приподнял одну бровь.
— А? — нахмурилась она не понимая.
И Верон нагнулся и поцеловал её.
Конечно. Да. Она — Шэллина. Она безумно любит своего Вера. И счастлива, что он её супруг. Шэйли потянулась к нему, обняла за шею. Вер подтолкнул её к кровати и приподняв уложил на постель.
Она тонула в радости от его прикосновений, его тепло было таким необходимым. Верон стянул с неё сорочку, целуя обнажившееся тело, Шэйли задохнулась от счастья, потянулась к нему раздевая и тоже целуя его кожу на идеальном в её понимании теле с несколькими шрамами, оставшимися после войны.
Почему-то вспышкой пришло осознание, что она будто видела другое — видела множество шрамов на Вере, видела его лицо обезображенное наполовину. Она замерла, вдохнула.
— Что? — нахмурился Верон, останавливаясь и смотря на неё с волнением.
— Нет, — повела головой Шэйли. — Просто…
И она обняла ладонями его лицо — шрам был один, лишил его глаза, но для неё красивее лица не было. И не будет… только разве что лица их детей.
Шэйли потянулась и поцеловала его. И он ответил на поцелуй, утаскивая её в океан обжигающего неутолимого, кажется, желания.
— А у тебя с Ианом всё хорошо? — спросила она внезапно. Нужно, почему-то просто необходимо было знать.
Верон прижимал её к себе после близости, гладя волосы.
— В смысле? — не понял он вопроса.
— Ты не злишься на него?
— Нет, что? Почему ты так решила? — нахмурился он и заглянул ей в лицо.
— Мне приснилось… — прошептала она, смущаясь.
— Ох, Шэлл, это просто сны, — повёл он головой и целуя её в лоб. — Лекари же сказали, что такое бывает. И Ниилле тоже снились плохие сны в это время, помнишь?
Она кивнула, осознавая, что беременна.
— Правда с его приездом снова придётся держать себя в руках, потому что вы двое, — и он ухмыльнулся. — Словно вам до сих пор пять и семь лет.
Шэйли хихикнула.
— Юллин просится назад.
— Просится назад? — нахмурилась она, пытаясь вспомнить кто это. Вроде девочка из горничных.
— Да. После того, как она сошлась с этим найденным ею на улице слепым капралом, — он вздохнул. — Не знаю. О чём она думала? Правда у неё всегда были странные мысли в голове. Но это… он ослеп не на службе, побирался потому что выплат военных ему не хватало. И вот она просится назад.
— Ну…
— Нет, Шэйли, — мотнул он головой. — Ты слишком добра. Я сказал Яци решать. Если ей нужна помощница, то пусть берёт её к себе. А если нет, то горничной она не станет.
— А капрала не Рэндан зовут? — спросила она, сама удивляясь вопросу. Юллин помнила с трудом, а тут какой-то слепой капрал.
— Что? Её? — он нахмурился. — Нет. Откуда ты взяла это имя?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Может в войну в сводках видела что-то и запомнила?
— Может. Кстати, о горничных — Сэмэл просит руки Янры.
И Шэйли знала, что Сэмэл это конюх из поместья в Хиите, а Янра горничная, что там живёт и присматривает за домом.
— Разрешишь?
— Наверное.
Он задумался, поглаживая её по спине. И это было так приятно.
— И, да, раз Иан приехал, — заметил Вер, — то можно к Ниилле и Тёрану наведаться. Правда, после посещения их дома, детей вообще перестаёшь хотеть. И родительство становится какой-то карой, а не счастьем.
И он так забавно фыркнул, а Шэйли захихикала. Она вспомнила Нию, Тёрана и их двоих детей, скачущих в весёлых играх.
— У меня нет и сотой доли терпения Тёрана, — хмыкнул Верон.
— Но меня ты терпел, ваша светлость? — заметила Шэйли вспоминая какой она была вредной в детстве.
— Хм… Думаешь любовь придаст мне терпения?
— Несомненно.