И тут, на самом деле, Верон был с супругой более чем солидарен — он тоже ненавидел прислужников храмов. Ничего общего, по мнению старшего Шелрана, с благодатью и верой, и уж тем более с богами, у этих людей не было. В них было столько лицемерия и надменной чванливости, что рядом с ними было душно. А уж как выворачивало, когда Верон вспоминал, как бедную Шэйли прижал тот служитель, стоявший над ней и увещевающий о том, чтобы не забывала про богиню и её гнев. Но на деле, храм просто не желал отдавать девушку, так как с ней оттуда уходили средства, что оставили её родители в наследство дочери. Алчные святоши.
Верон попросил Эйву постараться не допускать общения служителя и Шэйли. После того, что случилось между ними, ему казалось, что состояние у девушки было шатким, она могла не выдержать и сломаться, и герцог безумно за неё боялся. Горничная была проницательной, понимающей, да и, как почувствовал Верон, кажется всё знала, но, к её чести, о своём знании молчала и вида не подавала.
Работы отвлекали от тяжёлых мыслей, потому что поначалу пришлось не только руководить, но и работать физически. Иан тоже с удовольствием присоединился к строительству — радостно, как ребёнок, валил в лесу деревья под руководством Рэндана.
А на следующий день глава городского совета прислал в помощь людей и тут уже деваться Шелранам стало некуда, пришлось уделить вниманием гостю, который, пока мужчины работали, был в поместье. Однако женщины активно его избегали: Шэйли под ненавязчивым направлением Эйвы; Ланира из-за ненависти ко всему, что касалось веры, она и в богов кажется не верила, а поминала их только ради выгоды; ну а бедняжка Ниилла просто не понимала, что происходит, да и Янра старалась уберечь госпожу от лишних нервов.
Сестра так по-детски искренне радовалась, когда Бэлт вернулся, что слуга не знал, как быть, потому что понятное дело служителя такая встреча напрягла. Хотя все знали о горестном душевном состоянии старшей сестры Шелранов и вдовствующей графини Сэнори, но поблажек люди веры не делали никому. Правда у Бэлта получилось сгладить неудобную ситуацию, а Иан внезапно соизволил помочь, потому что младший брат был тем человеком, который способен был изменить состояние Нии от совершенно плачевного до прямо противоположного — всего одного слова, ласкового жеста, взгляда порой было достаточно, чтобы она успокоилась и стала счастливой и благостной. И Верон чувствовал, что неприязнь младшего Шелрана к Бэлту основана прежде всего на ревности, потому что у кого-то, кроме Иана, стало получаться управлять их старшей сестрой.
Утро и завтрак Верон и Иан провели у моста и, убедившись, что Рэндан отлично справляется с руководством, с неохотой отправились домой.
Погода сегодня наладилась, собственно накануне, как и сказал Рэндан, было пасмурно, но обошлось без дождя, а на сегодня конюх напророчил ясную и тёплую погоду. Как у него это получалось Верон знать не хотел, он уже понял, что Рэнд человек не простой, хотя таким казался. Но герцог уважал тех, кто не боялся делать дело — ещё на войне такие вот младшие офицеры тянули на себе всё и были намного важнее и нужнее любого командира высшего ранга.
В том, что Рэндан был младшим командиром, капралом или сержантом, старший Шелран не сомневался, не верил и в обвинения о дезертирстве. Понятно, что и Рэнд и Бэлт, мечутся не по своей воле, но почему-то было чувство, что люди они не злые, а если что и натворили против закона, но не по своей воле, а вынужденно.
Из-за служителя пришлось провести более официальный обед, чем обычно. Гость сидел между герцогом и его братом, потому что нельзя было сажать человека веры рядом с женщиной, если та не является жрицей, но Шэйли сидящей рядом с ним не хотели видеть ни Верон, ни Иан, поэтому все женщины сидели по другую сторону стола. Лицо Ланы выражало все грани эмоционального недовольства, которые она испытывала по отношению сидящему напротив представителю веры, Ния была как обычно мечтательной и заинтересованной, Шэйли смущённой и тихой.
— Мне приятно, что вы разрешили у вас немного отдохнуть, следующие дни будут тяжёлыми и полными испытаний, — поблагодарил гость хозяев.
Ланира кажется с трудом удержалась от того, чтобы недовольно хмыкнуть. Они все понимали, что на деле служитель просто решил — лучше побыть здесь, чем в гостинице, где за всё придётся платить. А тут ещё и слуги обслуживают.
— Мы рады вам, — сдержанно, но как можно мягче, ответил на благодарность Верон.
— Да, служители богов приносят благословение в дом, — улыбнулась Ланира, и конечно гость расплылся в удовольствии, хотя Шелраны прекрасно видели сколько желчи она вложила в эти слова.
— У вас есть жрица, ваш дом полон благодатью, — ответил служитель и посмотрел на Шэйли, которая сжалась под его взглядом.
— Ну, сейчас так вообще вдвойне, — произнесла герцогиня и Верон отметил, что сделала это намеренно, чтобы отвести внимание гостя от супруги Иана.
— Полагаю, что её милость будет проводить десятидневный аддихан, как жрица богини, отдавая честь усопшему и прося блага дому? — а вот служитель от Шэйли никак отстать не желал.
— Нет, не будет, — слишком резко ответил Иан.
— Но… — начал было гость.
— Шэйли болела, она ещё не восстановила силы настолько, чтобы десять дней себя так сильно ограничивать, — Верон постарался говорить мягче Иана. Шэйли же стала совсем бледной и испуганной. Её тёмные глаза были полны тревоги и сомнения.
— Аддихан не может нанести вред здоровью, всё как раз наоборот, — никак не унимался служитель и кажется ещё немного и оба Шелрана прижмут его, наплевав на всякие приличия и правила гостеприимства.
— О, правда? — воскликнула Ланира, приподнимая свою изящную бровь. — Вы хотите сказать, ваша святость, что десять дней стоя на коленях, выпивая только воду и съедая этот ваш кусок грубого хлеба, можно поправить здоровье?
— Эээ, да… — он встретился с ней взглядом и было понятно, что совершенно стушевался, попал под влияние красоты герцогини, которая виртуозно умела быть милой и одновременно с тем смертоносно ядовитой.
— То есть жрицы в храмах, которые ведут вечный аддихан, живут… сколько? И так же здоровы, как вот эти сельчанки — кровь с молоком? — она склонила голову слегка набок и повела рукой, словно указывая куда-то, определённо в сторону города. — Они рожают десять детей и выглядят так словно могут родить ещё столько же. Я правильно понимаю ваши слова?
— Ну… немного… — служитель начал заикаться.
— Не так? А как? — Ланира слегка нахмурилась.
— Дело же ещё в молитве, ваша светлость, — постарался сдержать лицо гость, но было видно, что получается это с невероятным трудом.
— О, сила обращения к богу. Да, — герцогиня сделала вид, что задумалась, прикусила губу. — А я слышала, что простые люди тоже могут так делать. А что даст, ваша святость, такой аддихан, например, мне?
— Оу, — гость воодушевился, но не понял, что попал в расставленные силки. — Можно попросить о благе, женской силе, эти слова в молитве обращённые к усопшему человеку веры, который был одухотворён и отмечен богами, а потому он встретится с ними и принесёт эти просьбы. Обычно дают семью, детей…
— Серьёзно? Всем? И тем, кто в храмах? — и вот уже невозможно было её остановить, потому что жернова стали перемалывать священнослужителя безжалостно и беспощадно. — Я думала, что детей без участия мужчины женщине как-то не получить. Но раз так. Я согласна, я буду десять дней усердно молиться, морить себя голодом. Есть этот очень печальный хлеб, поедая который, хоть вы и говорите так, но по-моему сложно выжить?
— Хлеб этот взрастила богиня, семена его её дар… — а гость всё пытался справиться, то ли был дурак, то ли действительно видел перед собой светлое создание, которое нужно было провести на истинную дорогу и заработать себе немного награды от богов.
— Стойте что? — и Верон видел, как она захлопнула капкан на шее служителя. Корпус её подался вперёд, лицо стало томным и таким невероятно притягательным, пуговица на этой проклятой рубахе расстегнулась и разрез стал глубже положенного, но Ланира не была бы собой, если бы это не выглядело соблазнительно, но при этом никто не смог бы указать на несоблюдение манер. — Я была не очень прилежной ученицей, особенно сложно мне давалось богословие, но я точно помню… Верон, поправь меня, дорогой, разве семена принёс не бог земледелия?
— Так, дорогая, — и конечно он был сейчас полон восхищения, потому что Лана действительно была непревзойдённым игроком и манипулятором.
— Но-но, — служитель старался не смотреть ей в область груди, но все равно глаза его нервно бегали, дыхание сбилось, он стал заикаться, пытаясь отвечать правильно и спокойно, — взрастила их богиня-матушка!
— О, он дал семя, она взрастила, — снова повела бровью герцогиня. Иан изо всех сил старался не рассмеяться, да и сам Верон тоже. — Как хорошо, что богословие изучают детьми, которые не имеют никаких иных знаний о мире и всё понимают буквально. Хотя поправьте меня, если в этом всё не очень буквально, или нет, куда уж очевиднее…
Иан закашлял, Ланира улыбнулась самой очаровательной и тем временем соблазнительной улыбкой:
— Я поняла, как это работает! — она просияла, потом перевела взгляд на супруга. — Верон, я держу аддихан, а ты в эти дни собираешь семя, а потом сажаем и… что ж раньше никто не говорил? Или я ошиблась опять, ваша святость?
Служитель подавился. Герцог улыбнулся и повёл головой.
— Только меня смущает — она всё поливала кровью и это прям совсем как-то жутко, — Лана снова перевела взгляд на гостя. — Можно без этого?
— Да, ваша светлость… — ответил то совершенно потерявшись, покраснев и кажется забыв обо всех приличиях.
— А обязательно приурочивать это к смерти священнослужителя? Или может есть какая-то сводка кто из них где почил, чтобы мы могли не один раз стараться, а то вдруг с первого не получится. Не уверена, что смогу сдержать себя от раннего посева, — и это был точный смертельный выстрел. Она попала в цель, окончательно уничтожив служителя веры.
Верон с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться, как и Иан, который всё время кашлял, извиняясь, делая вид, что подавился. Шэйли и Ния хлопали глазами, наблюдая за всеми ними, и были сейчас растерянными и озадаченным, сторонними наблюдателями. Ланира же осталась бесстрастной и спокойной.
— Ниилла, милая, — не дожидаясь ответа священнослужителя обратилась она к сестре Шелранов, сидящей рядом, — а пойдём пить чай? Думаю стоит оставить мужчин в их рассуждениях, которые слишком сложны для понимания женщин.
И боги, как это было сказано, словно последнего уничтожительного выпада было недостаточно.
— Можно пить чай без обеда? — удивилась Ния, радостно и перевела взгляд на Верона, как на старшего в семье.
— Конечно! Да, ваша светлость? — обратилась к нему же герцогиня.
— Да, Ния, конечно можно, — ответил на это герцог. — Идите с её светлостью.
— Шэйли, солнышко, пойдём? — и хотя девушка была сконфужена таким внезапно мягким обращением к ней со стороны Ланиры, но всё же была счастлива покинуть обед. — Не пристало думать о таких вещах благочестивым дамам. И слушать такое тем более.
И женщины выплыли из столовой. А священнослужитель оказался на грани истерики.
— И что ты устроила? — спросил он, присоединяясь к ней в комнате, во время отдыха после трапезы.