— Тоже принеси.
— Хорошо, — улыбнулась Эйва и в очередной раз он уловил в ней невероятную уютность и какое-то неуловимое благородство.
Ближе к завтраку проснулась Шэйли, очень смутилась тому, что уснула и обрадовалась чаю, несмотря на то, что тот уже остыл. Не прошло и пятнадцати минут, как коридор ожил возгласами, потом в дверях комнаты появился всклокоченный Бэлт.
— Что случилось? — спросил герцог.
— Его милость, — выдохнул слуга.
Верон вскочил, как и Шэйли.
— Останься здесь, — приказал он ей.
— Но…
— Прошу тебя, Шэлл, — мотнул он головой, ругаясь на себя за несдержанность и что назвал её не как обычно.
Выйдя в коридор, Верон наткнулся на Рэндана, который нёс Иана.
— Верон! — возмутился Иан.
— Наверх? — спросил конюх у герцога без лишних церемоний, не обращая внимания на весьма помятого младшего Шелрана и его возмущение.
— Да, — кивнул он, Иан попытался что-то возразить, но внимания к своей персоне не получил. Герцог обернулся на Бэлта. — Что случилось?
— Кабан, — ответил тот. — Еле вашего брата прикрыли. Рэндан успел, но ногу его милость повредил.
— Надо бы лекаря, — слабо отозвался глава городского совета, который был здесь же. — Простите, ваша светлость. Так… так плохо вышло…
Мужчина весь вспотел, покраснел, перебирая пальцами шапку и переминаясь с ноги на ногу, стоял посреди холла, словно провинившийся мальчишка.
— А почему лекарь в городе, а не с вами? — нахмурился Верон, очнувшись и отправившись за Рэнданом.
— Так… так получилось… простите, ваша светлость, моя вина…
— Тц, — недовольно цокнул герцог, поднимаясь по лестнице, следом за ним поднялся Бэлт.
Рэндан уже положил Иана на кровать.
— Да хватит уже, я могу и сам идти, — ругался Иан.
— Ты его жизнь спас? — спросил Верон, скорее правда утверждая свершившийся факт.
— Верон, чтоб вам всем! — проорал младший брат.
А конюх упрямо мотнул головой.
— Я не успел, — недовольно ответил Рэнд, — надо было предвидеть…
— Прибедняешься? — отозвался герцог на это.
— Простите, — буркнул конюх.
Бэлт показал рваную рану на ноге, которую слуги зафиксировали, опасаясь видимо перелома.
— Меня кто-нибудь вообще слышит? — не унимался в своём негодовании Иан.
— Слышим мы тебя, — рыкнул на него старший брат.
В комнату пришла Эйва и с ней всё-таки поднялась Шэйли.
— Нет, ты представляешь? — возмущался младший Шелран. — Ни одного боя без ранения, а тут кабан…
— Потому что слишком много на себя берёшь, Иан, — ответил Верон. — Ты не бессмертен.
— Я за лекарем, ваша светлость, — отозвался конюх.
— Хорошо возьми лошадь Иана, она ему пока без надобности, — ответил на это герцог.
— Я встану, чтоб тебя, Верон, — зашипел на него младший брат.
— У Рэндана рана на боку, — заметила Эйва, помогая Иану снять грязную одежду.
Верон приподнял бровь озадаченно — горничная сказала это так буднично, даже взгляда на конюха не подняла, но в этом замечании было столько заботы, что стало завидно.
Герцог перевёл взгляд на слугу:
— Ранен?
— Мелочи, — нахмурился конюх, стараясь повернуться так, чтобы бок не было видно. Но Верон повёл головой и мужчине пришлось развернуться. И действительно была внушительная рваная рана на боку, со смещением на спину.
— Нет. Иди отдыхать! Бэлт, в город, — распорядился герцог, на что мужчина кивнул и вышел. — Я скажу лекарю, чтобы тебя тоже осмотрел, — Верон повернулся к конюху.
— Не надо, ваша светлость, я сам.
— Рэндан, — вздохнул Верон и слуга понятливо склонил голову, потом вышел.
— Эйва, глянешь за ним, — спросил герцог, обращаясь к горничной.
— Да, ваша светлость, — отозвалась она и бровью не повела.
Шэйли всё это время стояла возле двери, нахмуренная и бледная. Она молча слушала разговор, потом случившуюся перепалку между братьями, когда уже кроме них троих никого не осталось, а Иан тоже всячески протестовал против лекаря. Подошла только, когда Верон ругнулся жёстче, чем хотел и вышел, встретившись по дороге к дверям с её огромными тёмными и полными печали глазами.
Прибывший позднее лекарь обработал рану и сказал, что кость не сломана, но на ней трещина, а потому его милости придётся пока полежать в постели. Это требование вывело Иана из себя.
Несколько дней, до тех пор пока лекарь не разрешил ему вновь вставать, младший Шелран сводил всех с ума. Больше всего доставалось Шэйли, которая не отходила от него ни на шаг и в итоге всё недовольство и негодование он лил ей на голову, не жалея.