- Слава богу, в новом доме у нас будет достаточно горячей воды.
- А разве в старом недостаточно? Звонила Уилма. Завтра она ждет нас к ужину. Я согласилась.
- Знаю. Пен передавал.
- Где ты был? Я думала, ты в конторе, а тебя не было, и никто не мог сказать, куда ты ушел.
- Пен мог, но он, я думаю, не захотел говорить. Мы обедали с ним у Рэя Тэрнера и Чарли Боума, а потом он ушел, а я остался с ними.
- Заработал много денег?
- Потенциально. Потенциально. А пока что выложил изрядную сумму.
Она вылезла из ванны и вытиралась, а он начал раздеваться.
- Надеюсь, это не намек. Я ведь опять была у мистера Кимиото и сказала, что мы берем у него вазы. Теперь уж окончательно. Он хочет отправить их багажом, один из его сыновей поедет с грузовиком, чтобы присутствовать при разгрузке и распаковке.
- Надеюсь, он так и сделает. Как Мэри?
- Это доказывает, что они высоко их ценят. Мэри Чадберн? Плачет. У Лоренса туберкулез, а она...
- У Лоренса? Какого Лоренса?
- У ее племянника. Старшего сына сестры Дугласа. Мэри так привязалась к нему.
- Мэри привязывается ко всякому, кто дает ей повод поплакать.
- Знаю, но она делает много добра.
- Что ж, может быть, она раздобудет парню новое легкое.
- Я вижу, ты не в духе, Джордж. Пустить тебе воду?
- Да, будь так любезна.
- Вот только накину на себя что-нибудь. Мэри спрашивала меня, все ли в порядке у Пена с Уилмой. Я ответила, что да, насколько мне известно. Тогда она посмотрела на меня этак покровительственно, и я сказала, что не ручаюсь, потому что я ведь из провинции. Но я не сумела выпытать у нее ничего. Что-нибудь там неладно, а я не знаю? Когда я была у них на ужине, то ничего не заметила, а впрочем, я ведь и не выискивала.
- На что же она намекала?
- Ясно, на что. Как я поняла, либо у Уилмы есть любовник, либо у Пена любовница. Одно из двух.
- Эта Мэри заварила кашу и смылась.
- Обычно она не сплетничает, если для этого нет оснований.
- Я же видел сегодня Пена, ни о каких неурядицах он не говорил. Значит, дело не в нем. Если же Уилма завела себе любовника, то это кто-нибудь вроде Рэнсида Мартина.
- Рэнсома.
- В семьдесят восемь лет он сравнительно безопасен. Так что пойди скажи Мэри, чтоб она либо рассказала тебе подробнее, либо перестала болтать. Не делай мне ванну очень горячую. Налей пополам с холодной.
- Я пополам и сделала. Принесли твои рубашки из прачечной.
- Зачем ты мне это говоришь? Разве я спрашивал тебя про рубашки?
- Надо же мне что-то сказать, чтобы рассеять твое плохое настроение. Ты раздражен, и это мне не нравится.
- Извини, Джеральдина.
- Я прожила слишком много лет, когда все постоянно было не так и во всем виновата была я. И за тебя вышла вовсе не для того, чтобы начиналась прежняя история. Этому не бывать, Джордж. Можешь не заблуждаться на этот счет.
- Ты вправду рассердилась?
- Нет, милый, не рассердилась. Но это не значит, что я не могу рассердиться. Ты должен понять одно: если я стараюсь быть ласковой - а стараюсь я почти всегда, - то не люблю, когда на меня огрызаются. Я чудесно провела вчерашний вечер, мне была приятна каждая минута, и под этим впечатлением я находилась сегодня весь день. Но ты можешь сделать человека и несчастным. Иногда ты становишься совсем чужим.
- Извини, дорогая. Весь день то одно, то другое...
- Вот примешь ванну, потом решишь, ехать ли нам куда-нибудь или поужинаем здесь. Меня вполне устроит и то и другое.
- Хорошо - обсудим.
- Ты самый привлекательный мужчина из всех, кого я когда-либо знала.
- Правда?
- Сам знаешь, что правда.
- После двух лет супружеской жизни?
- Для меня это всегда будет так. Вероятно, я должна благодарить за это те сотни женщин, которых ты встречал перед тем, как выбрать меня.
- Никаких сотен женщин у меня не было, Джеральдина. Несколько женщин было, но сотен - нет.
- Как женщина, я не хуже любой из них, хотя, ей-богу, узнала об этом лишь три года назад. Поэтому, наверно, ты и увлек меня, Джордж. Для такого мужа, как Говард Баксмастер, большого темперамента не требуется, поэтому я понимаю тех, кто спрашивает: что в ней нашел Джордж Локвуд? Что я должна им отвечать?
- Можешь отвечать, что я отнюдь не считаю тебя холодной женщиной.
- Я так и оставалась бы холодной, если б ты не был таким смелым. "Испробуй меня как-нибудь". Кто бы мог подумать, что короткая фраза, подобная этой, может изменить всю мою жизнь?
- Момент был выбран правильно. Я решил, что ты готовилась кого-нибудь испробовать.
- Так оно и было. Ты прочел мои мысли еще до того, как я сама осознала то, чего желала. Я вела себя ужасно, верно? Так глупо. И чувствовала себя неловко.
- Неправда. Ты вела себя естественно, без притворства и не старалась казаться иной, чем ты есть. В этом-то и весь секрет. А дураком-то как раз был Говард.
- О господи. Бедный Говард.