Полицейский был тоже взволнован, но старался не подавать вида.
- Вы оба из этого колледжа, верно? Я встречал вас. Как ваша фамилия?
- О'Берн.
- Локвуд.
- Локвуд и О'Берн. Старший курс?
- Да, сэр, - подтвердил Джордж Локвуд. - Мы оба - с последнего курса.
- А этого беднягу, вы сказали, зовут Чэтсуорт?
- Чэтсуорт. Энсон Чэтсуорт. Он из Чикаго, - сказал Джордж Локвуд.
- Значит, вы оба вошли и увидели, как он тут висит. В котором приблизительно это было часу?
- Меньше часа назад, - ответил Джордж Локвуд.
- Меньше часа назад, - повторил полицейский, не зная, о чем еще спросить. - Вы его соседи по комнате? Хотя нет, здесь только одна кровать. Вы его друзья?
- Да, сэр, - ответил О'Берн.
- Гм. Когда вы его увидели, он не подавал признаков жизни?
- Вот болван. Если бы подавал, так разве оставили бы его висеть? донесся из толпы чей-то голос.
- Кто это сказал? В участок захотел? - пригрозил полицейский.
- Можем мы вынуть его из петли? - спросил О'Берн. - Или надо, чтобы он продолжал оставаться в таком положении?
Это уже был призыв к действию, и полицейский оживился.
- Я думаю, можно вынуть. Ты, О'Берн! Помоги мне.
- Я не могу!
- Так ведь ты же сам предложил, - сказал полицейский.
- Я не хочу прикасаться к нему.
- Прошу вас, дайте пройти! - потребовал решительным тоном мужчина средних лет, профессор Реймонд Риверкомб с кафедры английского языка. Идите по своим комнатам, мальчики. Разойдитесь. Вы только мешаете. - Но, произнеся эти слова, он не стал больше настаивать, так что никто не ушел.
- О'Берн, Локвуд. Это вы его обнаружили?
- Да, сэр.
Риверкомб вошел в комнату.
- Боже мой! Давайте вынем его из петли, так же нельзя. Хотя бы приличия ради. Надо же. Какой ужас! Констебль, можете вы перерезать веревку?
- Я это и собирался сделать, но надо, чтобы кто-нибудь подхватил труп.
- Я помогу, - сказал Риверкомб. - Локвуд, вы станьте слева, я - справа. Констебль, режьте веревку, а мы с Локвудом отнесем его на кровать. Боже мой, боже мой!
Джордж Локвуд содрогнулся, прикоснувшись к телу своего друга, но овладел собой, и они вдвоем с профессором положили Чэтсуорта на кровать.
- Прикройте его, - распорядился Риверкомб. - Кого-то здесь тошнило.
- Меня, - сказал О'Берн.
- Ничего удивительного, однако давайте откроем окно. Что нам делать теперь, констебль? Что требуется по закону?
- Я послал за доктором Перри.
- Он может не торопиться, - сказал Риверкомб. - Пользы от него никакой, как, впрочем, и от любого другого врача.
- Пожалуй, я запишу несколько фамилий свидетелей, а потом извещу морг.
- Запишите О'Берна, меня и Бендера, - сказал Джордж Локвуд. - Мы пришли сюда первыми.
- Насколько вам известно, - сказал полицейский.
- Вы только послушайте, что он говорит, - раздалось в толпе. "Насколько вам известно"!
- Я уже предупреждал, - огрызнулся полицейский. - На арест напрашиваетесь.
- Замолчите там, - потребовал Риверкомб. - Будьте элементарно вежливы. А вы, констебль, не забывайте, что находитесь на территории университета.
- Так же, как вы. Не забывайте, профессор, что я нахожусь здесь при исполнении.
- Ну ладно, ладно, - сказал Риверкомб. - Что нам делать? Запереть комнату до приезда кареты? Вы, ребята, не нашли никакой записки или письма?
- Мне не пришло в голову посмотреть, - ответил Джордж Локвуд.
- И мне тоже, - сказал О'Берн.
- Письмо должно быть, - сказал полицейский. - Обычно оставляют. Хотя не всегда. У женщин это больше принято - у тех, кто умеет читать и писать. Если кто найдет письмо, дайте сразу мне.
- Сейчас искать? - спросил Джордж Локвуд.
- Конечно, сейчас. Я обыщу карманы его брюк, а вы, профессор, осмотрите ящики стола.
Искали вчетвером, но никакого письма не оказалось.
- Локвуд, О'Берн, нет смысла вам здесь околачиваться. Идите к себе и попытайтесь заснуть. Власти известят, если захотят вас видеть. Для дознания, я полагаю. Я побуду здесь до прибытия кареты. Это, кажется, все, что мы можем сегодня сделать.