- Ну, кто-нибудь пожертвовал школе Гротона порядочную сумму, и наши попечители решили воспользоваться прецедентом. Ради престижа. Знай, мол, наших.
Молодой Престон Хиббард приехал в Шведскую Гавань в черном двухместном "додже" с блестящими колесами. Если бы не массачусетский номер, то эту машину никто не отличил бы от шести докторских лимузинов, что в любое время можно было увидеть у подъездов больниц. Джордж спустился в вестибюль как раз тогда, когда служанка в форменном платье, увидев чужого человека в очень старой коричневой шляпе и с войлочным мешком в руке, собиралась его выпроводить.
- Вы очень пунктуальны, - сказал Джордж. - Только что пробило половину первого. Входите. Не хотите ли освежиться? Что предложить вам выпить?
- Виски с водой или коктейль, если можно. Кстати, вы - четвертый Локвуд, с которым я имею удовольствие встретиться за последние пять недель.
- Четвертый? Я знаю, что вы собирались встретиться с моим братом.
- Да, на прошлой неделе мы завтракали с мистером Пенроузом Локвудом. Он пригласил меня в клуб "Уединение". А через день после этого я виделся с Фрэнсисом Локвудом, который, по-моему, к вам не имеет отношения.
- Никакого. Мы даже не знакомы. Он поступил в школу после меня и моего брата. Он живет в Чикаго?
- Лейк-Форест, недалеко от Чикаго, - уточнил Хиббард.
- Кто же был четвертый носитель этой выдающейся фамилии?
- Не кто иной, как мой старый приятель и однокашник, ваш сын Бинг. Будучи в Калифорнии, я ночевал у него и его жены. У них очень уютный дом или ранчо, как там это называют. Дела у Бинга идут отлично. Не удивлюсь, если он окажется одним из самых преуспевающих в нашем классе.
- Что вы говорите? - удивился Джордж.
- По всем признакам - да. Я разговаривал с пятнадцатью из девятнадцати бывших учеников нашей школы, живущих в Калифорнии, и все они, словно сговорившись, расхваливают его. В Калифорнии его ждет большое будущее.
- Рад слышать, - сказал Джордж.
- Не стану притворяться, я знаю о вашей с ним размолвке, но я полагал, что вам будет приятно узнать о его успехах. Разумеется, я имею в виду финансовые успехи.
- Можно спросить, сколько он вам дал?
- Поскольку эти данные все равно будут обнародованы, то могу сказать: он обещал нам пятьдесят тысяч долларов.
- Пятьдесят тысяч? Впрочем, только обещал, как вы сказали.
- Да, но половину обещанной суммы он дает сразу, а об остальных двадцати пяти тысячах будет объявлено в начале учебного года. У него они безусловно есть - в этом можно не сомневаться. Насколько я знаю, такую же сумму он жертвует Принстону.
- Принстону?
- Да, то ли жертвует, то ли уже пожертвовал.
- У вас уйма новостей, мистер Хиббард. Рассказывайте дальше.
- Рад буду рассказать все, что знаю. Прибыв в Калифорнию, Бинг сразу же начал работать у этого Кинга и, видимо, с самого начала ему понравился. Не боялся пачкать руки, как они говорят. И теперь, выражаясь фигурально, эти руки - все в жидком черном золоте. У Кинга был сын, приятель Бинга, но он погиб в авиационной катастрофе, когда летал на собственном самолете, так что теперь Кинг стал для Бинга прямо отцом родным.
- Ну, это вряд ли, - сказал Джордж.
- Я имею в виду не буквально, но до известной степени это так. Знаете ли вы, что они там ставят буровые вышки прямо в океане? Это - нечто новое. Я сам видел. Просто удивительно: башни в сотне ярдов от берега, и насосы работают. Ловко у них это получается.
- Значит, мой сын нажил себе состояние, не достигнув еще и тридцати лет. Молодец, - сказал Джордж.
- С вашей помощью, насколько я понимаю.
- Нет. Он вкладывал деньги дедушки, моего отца. Скажу вам, что ни дед, ни я не вложили бы в нефтяное дело и цента. Я и теперь не вложу.
- А вот я вложил. По совету Бинга купил несколько акций Сан-Марко. Для себя, не для школы святого Варфоломея.
- Но из того, что вы сказали, я понял, что он дает вам деньги, а не акции. Я имею в виду - школе.
- Ну, разумеется. Он взял с меня обещание не вкладывать школьные деньги в акции Сан-Марко. Сказал, что сейчас это рискованно, они ведут разведку на новом месте. Не сообщил где, но сказал, что дело может и лопнуть.
- И все же какие-то деньги вы вложили.
- Да, заразился энтузиазмом Бинга. Много я все равно не потеряю, а если повезет, это выгодно - Бинг-то ведь нажил состояние. Вы бы посмотрели на него: грубые сапоги, подбитые гвоздями, широкополая шляпа, старая вельветовая куртка, а разъезжает на "роллс-ройсе".
- На чем, на чем?
- У него серый "роллс-ройс", который, по-моему, не мыли со дня покупки. Сзади у него на полу сложены всевозможные инструменты и металлические футляры с чертежами и прочим. Я спросил, почему у него "роллс-ройс", а не простой "фордик", и услышал ответ, типичный для тамошних людей: ему-де нужна машина, в которую он может залить бензин и масло и ездить напропалую, не задерживаясь из-за какой-нибудь мелкой поломки в колесе. Когда она износится, он свалит ее в овраг и купит себе новую. Не знаю, давно ли вы виделись с Бингом, но в нем не осталось ничего от того принстонского шалопая в норфолкском костюме, каким он сохранился в моей памяти. До сих пор играет в теннис - с женой. Она тоже здорово играет. У меня такое впечатление, что в Калифорнии все хорошо играют. Теннисный корт у них с каким-то особым покрытием, гораздо ровнее, чем те, на которых мне приходилось играть раньше. И знаете, она меня обыграла. Мы сыграли партию один на один, и она победила со счетом девять - семь или восемь - шесть. Совсем меня загоняла, а ведь прежде если я и проигрывал женщинам, то лишь чемпионкам.
- Я вижу, она вам понравилась.
- Очень. Палец в рот не клади. Может показаться странным, что я так говорю о молодой женщине, но других слов просто не нахожу. При этом я вовсе не хочу сказать, что она не леди или не женственна. Но она не похожа на тех молодых особ, с которыми я рос, хотя они тоже неплохо играют в теннис и умеют грести. Начать хотя бы с того, как она говорит - низким голосом, на западный манер, такое произношение встречается чаще у мужчин, чем у женщин. Когда мы собрались играть в теннис, на ней были синие джинсы и сапоги на высоких каблуках. Она сбросила с ног сапоги, надела теннисные туфли - вот и все. При мне пристрелила змею. Сходила домой, взяла большой револьвер и убила в кустах, недалеко от корта, гремучую змею, которую я даже не заметил. Пусть, говорит, ползают среди холмов, а на их участке, где играют дети, им нечего делать. И просила меня не говорить Бингу, что она убила змею, иначе он схватит ружье и уйдет искать самца - и тогда будет стрелять до самого ужина.
- А детей вы видели?
- А как же. Стиви, которого назвали в честь сына Кинга, и Агнессу. Мальчику около четырех лет, а девочке - два. Мальчик все молчит, только смотрит на тебя. Ну, а девочка - та, естественно, еще не научилась как следует говорить. Оба очень рослые и крепкие. Должно быть, климат там какой-то особенный. Мои племянницы и племянники такого же возраста, а им далеко до этих детишек. Сами Бинг и Рита не такие уж гиганты, и вас я знаю, и мистера Пенроуза Локвуда, и покойную миссис Локвуд, мать Бинга, видел. Видел мельком также родителей Риты - если не ошибаюсь, мистера и миссис Коллинз?
- Кольер?
- Благодарю. Но дети Бинга - настоящие великаны. Мальчик светленький, но загар у него, по-моему, никогда не сходит. А девчушка ковыляет всюду, поэтому Рита и остерегается змей. Сама мне сказала. Лично я ни за что не стал бы там жить, но я не в счет, я даже на озеро Скуэм не езжу, потому что в Нью-Гэмпшире водятся змеи.
Пока шел разговор, они выпили коктейли и покончили с мясом.
- Отличные отбивные, мистер Локвуд.
- Не хотите ли еще? Это отнимет всего несколько минут.
- Хотел бы, да тороплюсь: мне еще надо сегодня съездить в Скрантон.
- К Бобу Мэкки и Бейярду Дональдсону?
- Да. Меня предупреждали, чтобы на Бейярда Дональдсона я не очень надеялся.
- Я думаю, правильно предупреждали. У него шахтеры бастуют. Из-за этого и Боб Мэкки может оказаться не таким щедрым.
- Верно. Но у мистера Мэкки, как я полагаю, есть и другие источники дохода.
- А вы, я вижу, не теряли времени даром!