- Ну, а как миссис Локвуд? Держится?
- Я бы сказал, хорошо держится, сэр. У нее там сейчас подруга. Миссис Шервуд Джеймс - жена двоюродного брата миссис Локвуд. Она живет недалеко, за углом. Пришла сюда более часа назад. И вообще у миссис Локвуд постоянно кто-нибудь находится.
- А кто еще?
- Сейчас больше никого, сэр. Приходил мистер Хайм, но он пробыл недолго. Очень многие звонят по телефону, что естественно. Мне пришлось прибегнуть к помощи приятеля-полицейского, чтобы отделаться от прессы. Был тут особенно неприятный малый, представившийся помощником окружного прокурора, но внутренний голос подсказал мне не впускать его, и я не впустил. Рыжий ирландец. В полиции его знают. Потом пришла тихая, как мышонок, молодая женщина - эта пыталась выдать себя за медицинскую сестру, хотя никаких медсестер мы не вызывали. Оказалось, что она тоже из прессы. Под сообщением в "Ньюс" значится ее имя: Глэдис Робертс.
- А вы сообразительны, Норман.
Они поднялись по нескольким ступенькам в библиотеку. Уилма встала ему навстречу, и они молча обнялись. Дороти Джеймс поспешила сказать, что посидит в соседней комнате, и вышла, оставив их вдвоем.
- Я так рада, что ты оказался поблизости, - сказала Уилма. - Мне не хотелось беспокоить Джеральдину, но ты был первым, о ком я подумала. Ты что-нибудь знал об этой связи, Джордж?
- Нет. В такие дела Пен никого не посвящал, даже меня.
- Судя по всему, это началось давно. - Уилма в нерешительности помолчала. - И я об этом знала.
- Знала?
- Я не виновата, Джордж. Я была уверена, что это пройдет. Мы не очень ладили в последнее время, но ведь и самые счастливые браки порой дают трещину, а мы были уже немолоды. Скажу тебе правду, Джордж: я тоже завела любовника. Если Пен мог на это пойти, то почему не могла я? У каждого из нас могло быть что-то на стороне, пока мы не перебесимся. Но Пен слишком увяз, да и эта женщина не собиралась упускать случай. Пен просил у меня развода.
- Развода?
- Я ему отказала. Мне вдруг стало страшно. Я немолода, но лет на двадцать пять - тридцать, я думаю, меня еще хватит, и мысль о том, что мне придется прожить их в одиночестве, испугала меня. Выйти замуж за моего любовника я не могла по многим причинам. Во-первых, он намного моложе меня. По возрасту он мне в сыновья годится. Да и по ряду других причин брака у нас не получилось бы. Пен и я могли бы продолжать жить, как жили, но он потребовал слишком многого. Или она потребовала, что одно и то же. В итоге никто ничего не получил. Лишь грязь в бульварных газетах.
- Уилма, ты поразительная женщина, - сказал Джордж. - А я так боялся нашей встречи.
- Ты думал, я буду биться в истерике? Да, у меня была истерика - до того, как ты пришел. Или почти истерика. Для меня, во всяком случае, это была истерика. Я рано легла вчера и почти уже засыпала, когда постучал Норман и сказал, что в вестибюле у нас люди из сыскной полиции. Сыщики в вестибюле, а полицейские перед домом. Я не совсем помню, что со мной было в первые минуты. Не помню, ни кто из сыщиков сообщил мне о Пене, ни как я на это реагировала. Бедный Норман, он не привык к таким передрягам. Когда пришла эта весть, он, наверное, мирно потягивал вино. Эстелла была выходная, я разрешила ей навестить сестру в Бронксе. Горничная не показывалась мне на глаза, и я собираюсь уволить ее. Кухарка тоже была бесполезна - она глуховата, к тому же вечерами, после окончания работы, сидит в своей комнате. Она очень религиозна. У нее там небольшой алтарь, перед которым она подолгу молится. И каждое утро ходит в церковь, буквально каждое.
- К счастью, недалеко от тебя живет Дороти Джеймс.
Уилма замялась.
- Дороти - мое спасение. Но я нуждалась в мужской поддержке, а единственным мужчиной, к которому мне пришло в голову обратиться, был мой финансовый советник.
- Я даже не знал, что у тебя есть такой советник. Считал само собой разумеющимся, что твоими денежными делами занимается Пен.
- Он и занимался - в большинстве случаев. Но я, как и все, играла на бирже.
- А, тогда понятно.
Их взгляды встретились.
- Ты хочешь вогнать меня в краску, Джордж.
- Ну что ты, Уилма.
- Он не финансовый советник. Это мой любовник. Живет на углу Семьдесят седьмой и Парк-авеню. Он сразу приехал. Посоветовал мне позвонить тебе. И успокоил меня. А тебя избавил от лишних хлопот.
- Вижу. Ты совершенно спокойна.
- Пена отвезли в морг. Надеюсь, я не должна туда ехать для опознания.
- Думаю, что мы сумеем договориться с фирмой "Стрэтфорд, Керси и Стрэтфорд". Они пошлют кого-нибудь.
- Он выстрелил себе в висок, - сказала Уилма. - А ей попал в сердце. Зачем он стрелял себе в голову?
- А что? О своей внешности он вообще никогда не думал, и я сомневаюсь, чтобы он слишком беспокоился о том, как будет выглядеть после смерти, сказал Джордж. - Ну, давай теперь обсудим кое-что, Уилма. Две бульварные газеты - "Дейли ньюс" и "Дейли миррор" - я видел. Третья - "Дейли грэфик" - появится только сегодня. Примерно в это же время выйдет херстовская "Нью-Йорк джорнэл". Газета "Пост энд сан" не станет делать сенсации, зато остальные - это-то я прекрасно знаю - развернутся вовсю. Эта история совершенно в их вкусе.
- Дороти говорила то же самое.
- Вот мой совет: пусть Дороти увезет тебя отсюда. Тебе совсем ни к чему попадаться на глаза фотографам и репортерам.
- Дороти мне уже предлагала. У них в Манчестере, в штате Вермонт, есть дом. Я отказалась.
- Я договорюсь, чтобы тело Пена перевезли в Шведскую Гавань. Панихида, на которой будут присутствовать только близкие родственники, состоится прямо на кладбище, где похоронены все Локвуды, начиная с нашего деда.
- Я знаю это кладбище. Была там, когда хоронили Агнессу. Когда придет мой час, надеюсь, что и меня похоронят там. Мы с Пеном прожили вместе полжизни и, когда это случилось, все еще состояли с ним в браке. Я бы сама себя порицала, если бы не присутствовала на его похоронах. Он был хороший человек и почти двадцать пять лет хорошо ко мне относился. Настолько был хороший, что не умел противостоять злу. Я была бы мерзкой лицемеркой, если бы сейчас публично отказалась от него. Нет, Джордж. Спасибо тебе за добрые намерения, но Пен заслуживает уважения. И любви. Я любила его. Не всегда. Без страсти. Без романтики. Но это была любовь, которую испытываешь к таким, как он. Простодушному. Очень доброму. Мягкому. Да, именно мягкому. И, конечно, немного сумасшедшему, как все в вашей семье.
- Поэтому у вас и не было детей?
- О нет, детей я завела бы, несмотря на безумие и в моей и в вашей семье. Я никогда не предохранялась. Мы хотели иметь детей, но у нас не получалось. Нет, я поеду на похороны Пена, так же как он поехал бы на мои. Если только...
- Что "если"?
- Если только это не поставит тебя в неловкое положение.
- Почему это может поставить меня в неловкое положение?
- Ну, лишний повод для разговоров... Кто тебя знает, Джордж. Ты так тщательно все продумываешь. По-моему, ты ничего не делаешь под влиянием импульса.
- А если что и делаю, то это не очень хорошо кончается, - ответил Джордж Локвуд.
- Бедный Пен был совсем другим.
- Мне кажется, мы слишком долго оставляем Дороти одну.
- Она будет у меня ночевать, - сказала Уилма. - Если хочешь, ночуй и ты, места здесь много.
- Благодарю, но в гостинице мне будет удобнее. Завтра, то есть сегодня, мне придется много разговаривать по телефону, а там есть коммутатор. И люди меня знают. Закажу себе еще один номер, и тогда у меня будет два телефона. Второй номер запишу на имя... Шервуда Джеймса. Тебе придется это запомнить, если захочешь мне позвонить.
- Шервуд Джеймс, Шервуд Джеймс, - повторила Уилма. - Кого они позовут, чтобы опознать эту женщину?
- Не знаю. Очевидно, кого-нибудь из родных. А почему ты об этом спрашиваешь?
- Да так, я подумала о том, как она там лежит. Когда женщина попадает в такую историю, это хуже, чем мужчина.