Регина
Сомнения сомнениями, но через две недели я стрясла с Таисии обещание не покладая рук заботиться о моем фикусе, отдала ключи от квартиры и с легким сердцем посвистела в аэропорт.
И вот уже выползла из пузатого Боинга и на подгибающихся ногах потащилась к выходу из аэропорта в Пулково. Где-то там меня встречал представитель туристической компании «Счастливый билет».
Во всяком случае, я надеялась, что он или она меня встретит, потому как сама я слегка терялась в пространстве и времени. Виновником тому был чудесный коньяк, который мне не скупясь наливал славный мальчик – стюард в бизнес-классе.
Вообще, этим июльским вечером в Питере мне все казалось милым и приятным. Я даже пожалела, что только сейчас узнала о волшебной способности коньяка улучшать мой характер. А ведь сколько лет могла прожить настоящей душкой, всего лишь принимая ежедневно по тридцать капель под язык!
И даже встречающий меня странноватый тип с плакатиком с моим именем, показался мне очень милым.
Ну и что, что росту в нем еще меньше, чем в незадачливой Лике Суляк? Зато белая рубашка с бабочкой, тонкие испанские усики и аккуратно расчесанные на пробор гуталиновые волосы – все было таким славным, что я даже слегка приобняла его. От умиления, конечно же.
Аметист Вольдемарович оказался мужчиной железной выдержки и ничуть не смутился, очутившись носом в моем декольте. По моим ощущениям, ему даже понравилось. Во всяком случае, вынырнув из глубин выреза моей футболки, мужчина задорно блеснул глазками и облизал губы так сладко, что я чуть не прослезилась от радости за него. Мне, правда, показалось, что язык у него странно раздвоен на конце. Но чего только не привидится довольной жизнью женщине после трехсот граммов коньяка…
Аметист одной рукой подхватил мой чемодан, второй – меня под белый локоток, и мы шустро транспортировались к машине.
Долго ли ехали к гостинице, не помню – уснула, утомленная впечатлениями. И как в номере очутилась, тоже выпало из памяти. Зато на утро очнулась удивительно бодрая и решительно настроенная на осмотр красот Петербурга, вкупе со всеми его музеями и дворцами. От души восхитилась убранством моего немаленького номера в стиле классический ампир и заказала завтрак.
Тут и Аметист Вольдемарович подоспел, и пока я поедала яичницу и кофе с чизкейком, расписал наш с ним план экскурсий:
– Так вот, Регина, начнем мы с экскурсии по питерским крышам. Это так чудесно – крыши старых домов! А какой с них вид открывается! Вы будете впечатлены, обещаю вам, – сладко журчал мой персональный гид.
Пока Аметист говорил, я все заглядывала ему в рот, пытаясь разглядеть, что там с его языком – мне упорно не давал покоя привидевшийся накануне раздвоенный кончик. Почему-то очень хотелось убедиться, что это был всего лишь «оптический обман зрения».
Так и не разглядев интересующий меня предмет, допила кофе и сообщила, что на крыши я не пойду, потому как с высотой у меня сложные отношения. Побаиваюсь я высоких мест. Аметиста от моих слов немножко перекосило, но возражать не стал, и мы отправились на экскурсию по каналам Петербурга.
На следующий день по плану у нас был Юсуповский дворец и петербургские крыши. Затем Кунсткамера и петербургские крыши. Потом Мариинка и… – ну, вы поняли… Крыши манили Аметиста, как хлебные крошки голубей.
У меня уже глаз дергался, когда слышала его журчащее: «Региночка, сегодня у нас с вами Марсово поле, а потом предлагаю экскурсию по крышам старых питерских домов». Мое категорическое «нет» Аметист так же категорически не слышал, уговаривая прогуляться по пыльным чердакам с мастерством и упорством распространителя Орифлэйм с бриллиантовым статусом.
Если закрыть глаза на патологическое влечение к питерским крышам, в остальном мой гид был идеальным мужчиной и настоящим профессионалом – умен, начитан, галантен и не приставуч. А экскурсии, которые он для меня проводил, были просто волшебны.
Как он рассказывал про убийство Распутина в Юсуповском дворце! Я будто присутствовала в той комнате, где великий старец ел отравленные пирожные, и своими глазами видела, как он смакует их, не подозревая о дополнительном ингредиенте в любимых сладостях.
Мои уши слышали выстрелы, которыми заговорщики добивали чрезмерно живучего старца и его хрипы на ступеньках комнаты. А щеки кололо студеным ветром с Невы, когда его мертвое тело тащили по сухому декабрьскому снегу. От голоса Аметиста мороз шел по коже, и красочные картины вставали перед моими глазами, затягивая в жутковатую реальность тех давних событий.
Когда я спросила давно ли он работает гидом, Аметист лукаво улыбнулся:
– Региночка, быть гидом не работа, это мое хобби. Я имею дело только с особенными, эксклюзивными людьми. И вы одна из них, Регина Гарольдовна.
«О, как!» – восхитилась я. Таких слов мне еще никто не говорил. Максимум, могли назвать необычной, а чаще просто – дурковатой. Оказывается, люди просто ничего не понимают в неординарных личностях моего уровня.
После такого комплимента настроение подпрыгнуло и даже ноги, гудящие от бесконечных перемещений по музеям и дворцам, гудеть стали потише. И я в который раз подумала, что Аметист Вольдемарович просто душка и во всех отношениях приятный мужчина. Если бы не его пунктик с крышами, то просто идеал. Хотя, надо отдать должное, Аметист уже несколько дней даже не заикался о них, видимо поняв тщетность своих усилий.
Поэтому я расслабилась, с удовольствием досматривала еще неосмотренные завлекательные уголки города и прикидывала, как провести оставшиеся два дня моего фантастического вояжа.
Мы с Аметистом как раз обедали на террасе ресторанчика с видом на Неву, когда за соседний столик присела компания замученных музеями туристок, и девушки принялись делиться впечатлениями об их экскурсии на… крыши.
Я закатила глаза, а Аметист захихикал в кулачок, бросая на меня странные взгляды.
– Ну, что вы так смотрите, Аметист Вольдемарович? Я только-только расслабилась, не слыша ваших дифирамбов этому виду экскурсионной программы, а тут – на тебе!
– Регина, я от всей души хотел показать вам эти волшебные виды и помочь прикоснуться к той части истории города, о которой ни в каком музее не расскажут, и ни в каком путеводителе не напечатают. Но раз вы так боитесь, то я не смею больше настаивать.
Аметтист выставил в мою сторону ладони, будто отодвигаясь, и покачал ими из стороны в сторону, ясно давая понять, что с такими безнадежными он больше не связывается.
– Я не боюсь, просто не люблю, – буркнула сердито. Хитрец Аметист прицельно наступил на мою ахиллесову пяту: стоило кому-то обвинить меня в трусости, и все – я была готова хоть по карнизу пятиэтажки пройтись с закрытыми глазами, но доказать свою смелость.
Аметист Вольдемарович кашлянул, отвернулся от меня и ловко вклинился в разговор за соседним столиком, рассказав потрясающе интересный факт из истории одного дома, на крыше которого девушки как раз побывали. Девицы завороженно слушали, и даже пару раз ахнули в самых горячих местах. И еще долго перешептывались между собой, когда Аметист умолк.
Закончив обед девушки, жарко поблагодарили моего спутника, а одна тайком от меня сунула ему свою визитку. Вот, нахалка малолетняя! Нет, мне лично все равно. Но тем не менее, вдруг бы я ему женой приходилась? Законной и с тремя щекастыми детишками в комплекте?
Карточку Аметист взял довольно равнодушно, но в карман все-таки сунул, и потащил меня к следующему «интереснейшему архитектурному объекту».