Одевшись потеплее и с удивлением обнаружив, что его обычная зимняя одежда стала какой-то тесной и неправильной, он вышел из дома. Искать замок он даже не пытался, просто задвинул деревянную щеколду, которая долж'на была показать, что дома никого нет, и вышел на улицу.
Нет, что ни говори, а такого плотного снега на Земле никогда не было. Шагая в центр, Ростик поглядывал на небо. Привычная серая пелена теперь сделалась более разнообразной, в ней появились разводы, образованные снежными вихрями, зарядами бурана. Впрочем, нет, настоящего бурана не было. Воздух тут был слишком тонок. По этой же причине в Полдневье и ветра настоящего никогда не бывало. Ростик подозревал, что и море тут, когда они до него доберутся, будет спокойным, вялым, без приливов и мелким, очень мелким. Может, метров десять, может, и того меньше. Жаль, забыл вчера спросить Перегуду: что он об этом думает?
В городе в последнее время всегда было на удивление тихо - не тарахтели моторы машин, не звенели трамваи. Но снег вообще сделал все Полдневье бесшумным, почти умиротворенным. Идти было приятно. Ростик подумал, если бы не угроза неминуемой всеобщей гибели от голода и насекомых, тут можно было бы вполне счастливо жить... Вот только отца иногда очень не хватало.
Потом снегопад прекратился, и солнце, пробивая лучами мутные, снежные тучи, появилось на своем обычном месте - строго над головой.
Прямо на перилах университетского филиала сидели нахохленные воробьи. Вот они-то пострадали совершенно зря, могли бы и на Земле остаться. Гардероб не работал, людей в здании почти не было. Ростик сразу пошел в библиотеку. Рая Кошеварова была одна и встретила его с распростертыми объятиями. Она заставила его скинуть пальтишко, поставила чайник на устроенную в центре читального зала буржуйку. Чай, конечно, был не настоящий, а какой-то липовый, но ее радушие и удовольствие принимать гостя заменило все остальное. Обменявшись десятком фраз, он спросил главное, из-за чего пришел:
- Рай, где Люба? Я смотрел на их дом, у них даже ставни закрыты. Рая погрустнела, но ответила уверенно:
- Она работает на аэродроме с Кимом. Они там все собираются запустить какой-то самолет. Он почему-то еще не взлетел, но уже падает.
Как всем и всюду, Рае хотелось послушать новости. Поэтому Ростик рассказал ей кое-что о заводе, о последних боях.
Когда чай кончился и он поднялся, раздумывая, как бы ему сподручнее добраться до аэродрома, в читальный зал вдруг вошел Рымолов.
Он был таким же, как тогда, когда они познакомились в обсерватории. И узнал Ростика сразу же. Создавалось впечатление, что профессор даже специально зашел сюда, чтобы поймать его. Подозрения лишь усилились, когда Рымолов заметно обрадовался, осознав, что Ростик собирается уходить. Ростислав, не заглянете ли ко мне в кабинет?
- Загляну, - согласился заинтригованный Ростик, - если вы будете обращаться ко мне, как все остальные, - на ты.
В кабинете у Рымолова оказалось довольно уютно. Главным образом потому, что было много книг и очень большие окна выходили на заснеженный теперь садик позади главного учебного корпуса. Не дожидаясь расспросов, Рымолов стал пояснять:
- В помещении политеха теперь, как вы знаете, находится главный госпиталь. Вот мне и пришлось перебазироваться... Тем более что тут свободных кабинетов оказалось в избытке. - Он с довольным видом огляделся. - Не могу без рабо чего места, это дисциплинирует.
Ростик отошел от окна, сел. На столе Рымолова, как ни странно, лежали листы грубой серовато-коричневой бумаги, которые они уволокли из завода зеленокожих. Это была та самая схема, с устройством непонятной механической черепахи. Впрочем, Рымолов не стал распространяться, почему этот лист тут оказался. - Ох, простите, - извинился он. - Чаю?
Ростик отказался, он только что напился у Раи. Это Рымолова вполне устроило, он не хотел терять время. Своим мягким, интеллигентным голосом он принялся расспрашивать Ростика о последних его приключениях, а потом вдруг предложил:
- Может, тебе лучше перейти к нам? Сформировано спец подразделение при наших научных группах, вот только люди там должны служить с вполне научной любознательностью, а таких нелегко найти. Я попрошу Дондика, он сейчас к нам хорошо относится, наверняка не откажет.
- Вы с ним общаетесь? - Ростик посмотрел на седоволо сого профессора с интересом. - После... Того, что с вами не когда произошло? Рымолов все сразу понял.
- Ты думаешь, после лагерей у меня отвращение к голубым погонам? - Он потер тонкие, сухонькие ручки. - У меня отвращение к людям определенного типа. А он - почти нормальный. Может, еще станет совершенно нормальным и даже лучше, чем мы с тобой. Ростик вспомнил все, что выслушал вчера и сегодня утром.
- Скорее всего, нет, профессор, не станет. Скорее всего, голодные насекомые обглодают наши косточки.
Эта картина настроение Рымолова никак не изменила. Может быть, он знает что-то, что его обнадеживает, спросил себя Ростик.
- О том и речь, - сказал Рымолов. - Положение у нас тяжелое, и нам нужен кто-то, кто уже знает, где не следует до пускать ошибки. - Где же мы такого человека найдем?
Не человека, а целый город. Помнишь триффидов? Ты еще о них рассказывал мне и Перегуде? - Кого? - спросил Ростик.
Подумав мгновение или просто вспоминая, где у него что лежит, Рымолов полез на верхнюю полку одного из шкафов и снял довольно-таки потрепанную английскую книжку с зелеными трехногами на бумажной обложке.
- Вот эта книга называется "День триффидов". Последнее слово в переводе означает - трехноги. Похожи на наших приятелей из того города, верно? - Рымолов с удовольстви ем погладил книжицу. - Отменный роман, жаль, ты не чита ешь по-английски.
Ростик взял у него из рук слабую, хрупкую книжицу. Она была издана в Лондоне, фамилия автора ему ничего не говорила. - Это про нас? - Нет, конечно, тут все - фантастика. Но кое в чем похоже. Английский, романы... Как-то все это стало неактуально, решил Ростик. А потому следовало упростить ситуацию. - Конкретно, профессор, что вы предлагаете?
- Я предлагаю, - Рымолов посмотрел на Ростика зоркими, очень спокойными глазами, - снарядить к триффидам посольство. И включить тебя в его состав. Как охранника и специалиста по нашему противнику, то есть по насекомым.
Ростик подумал. О такой возможности он ни разу даже не задумывался. А должен был, идея могла оказаться выигрышной. В самом деле, триффиды, или как их там, знали что-то такое, что делало нападение на их город невозможным. Этому секрету они могли научить и людей. - Вы думаете, они пойдут на переговоры?
- Что они теряют? - спросил Рымолов. Логики в его от вете не было ни на грош, но он звучал в какой-то мере убедительно.
- А если?.. - начал было Ростик, но докончить не успел.
- Если потребуется создать небольшое давление на воз можного союзника, тогда вы расскажете им, что их воин ственные восставшие червяки договорились с насекомыми и, похоже, те помогают им. А это значит, у нас с триффидами есть общий враг. Это уже что-то. - Рымолов не спускал с лица Ростика глаз. В них мелькнуло что-то отцовское, может, затаенная усмешка? Ну, так как, поедешь?
Ростик набрал побольше воздуха в легкие, потом разом выдохнул: - Вы еще спрашиваете?
Часть V
Саранча Полдневья
Глава 25
Подготовка, против ожиданий Ростика, заняла почти две недели. Это были не очень даже хлопотные две недели. Он просто приходил в здание райкома, слонялся по коридорам, иногда заходил в другое крыло, к Дондику. Если тот бывал на месте, он всегда информировал Ростика о том, как идут дела по отправке посольства в Чужой город. Если его не бывало, Ростик обедал в столовой, потому что пропуск давал ему такое право, и шел в здание универа. Тут его встречал Рымолов.
Вот профессор был нетерпелив. Он хотел провернуть отправку побыстрее, и едва Ростик докладывал ему последние новости, которые, как правило, не очень отличались от вчерашних, начинал писать раздраженные записки.
В начале третьей недели энтузиазм Ростика сменился вдруг, в одночасье, глубоким презрением ко всей советской бюрократической машине. Раньше у него были хоть какие-то надежды, теперь они развеялись в пух. Получилось так потому, что Дондик радостно сообщил: - Кажется, все в порядке. Мы нашли тебе шофера. - Кого? - спросил Ростик.
- Помнишь, с нами в город на БМП ездил, по фамилии Чернобров? Отлично помню. - Вот его.
Рост набрал побольше воздуха, появилась у него такая привычка, чтобы не злиться или, наоборот, не дать вырваться на волю эмоциям.
- И это все, чего я добился за три недели хождения из кабинета в кабинет? - Разве три? - Дондик почесал нос, полистал настольный
календарь. - М-да, в самом деле, больше двух. - Он постучал карандашом по столу. - Погоди-ка. И исчез на полчаса.
Ростик постоял, походил, посмотрел в окно, взял какой-то том комментариев к непонятному закону, изорванный, очевидно, для растопки очень аккуратной буржуйки, которую Ростик еще в первую неделю своего хождения сюда обнаружил в маленькой, незаметной комнатке за кабинетом. Еще там стояла кровать с пружинным матрацем, висело несколько полотенец и пара шинелей. На одной были погоны голубого цвета, на другой - милиционерские.
Потом дверь распахнулась и в комнату влетел Дондик. За ним плелся высокий, совершенно блеклый и невыразительный солдатик с голубыми погонами на плечах и с карабином в руке. - Вот он еще с тобой поедет, - пророкотал капитан.
- Как со мной? Мы же ждем, когда утвердят фигуру главного посла. Я всего лишь наблюдатель и... - Ростик не знал, как закончить.
- Теперь ты назначен старшим и можешь отправляться хоть сегодня. Найдешь машину в гараже, там Чернобров иг рает, поди, в козла с другими шоферами.
Тогда Ростик и понял, что система заслуживает только презрения. И даже воевать с ней - нелепо, просто потому что война с ней недостойна сил здорового, нормального человека. Жаль, думал Ростик, что я об этом раньше не догадывался. Я бы сюда ни ногой...
- Ну, нет, - сказал он вдруг, вероятно, под влиянием последних своих соображений. - Я один не поеду. Если что-то пойдет не так... Я требую еще одного человека. Да так и солиднее выйдет.
- Хорошо, - легко согласился капитан. Кажется, он был даже доволен, что Ростик начал торговаться. - Сделаем, что в наших силах.
- В ваших, - заверил Ростик. - Мне нужен секретарь и свидетель. На эту роль я предлагаю... - У Ростика было не сколько кандидатур, но все они были весьма занятыми людьми. И лишь одного человека, по его мнению, можно было без ущерба для города взять с собой. - Эдика из "Известки".