Военная катастрофа надвигалась на нас медленно и неотвратимо… Какие меры мы не предпринимали, но этого было явно недостаточно… И отчаянные усилия казались нам очень слабыми и практически неэффективными… Однако мы старались не терять бодрости духа и уже на последнем дыхании шли напролом…
Ибо в случае победившего катаклизма ни командира самой доблестной роты, ни командира наилучшей разведгруппы попросту не отпустят на «случку»! И мы останемся в расположении родного подразделения… Вместо того, чтобы со спокойной уставшей душой отправиться 25 декабря в город Ростов на-Дону, встретить там Новый 1996-ой Год в кругу родных и близких людей… И вернуться обратно только 5-го января…
Случка… Это простое до неприличия слово сейчас было весьма желанным не только для четвероногих друзей человека, а также их корыстолюбивых хозяев… Оно приятно щекотало ослабшие нервишки и нашим военнослужащим, подстёгивая их добровольное стремление к служебному самопожертвованию и даже ратному подвигу… Ведь целых десять дней гражданского и даже семейного счастья способны исцелить любую военную душу, которая вдоволь успела настрадаться в чеченском кошмаре… И даже по своему окончанию эта декада могла вселить в тело военного человека не только новый заряд общеполезной энергии, а также основательную порцию неунывающего оптимизма во всё его командирское естество…
Но заветное право на это десятидневное блаженство выдавалось не всем и далеко не сразу… Во-первых: военнослужащий должен был провести в Чечне целых сорок пять суток… И не просто провалять здесь Ваньку Жукова, которому затем до зарезу приспичило возвратиться в родную деревню к постаревшему дедушке Василию Макарычу… Это уже во-вторых получается… В течении этих сорока пяти суток военнослужащий-кандидат должен выполнять свой воинский долг без нареканий со стороны вышестоящего командования, не говоря уж о наказаниях… Заслуженных или не очень! В случае неблагоприятного местоположения его зодиакального знака по отношению к другим небесным телам, а также к земным «светилам» в должности командира части… То такого неудачника непременно вычеркивали из долгожданного Приказа… В следствии чего, ему оставалось только одно — с ещё большим рвением исполнять свой служебный долг в течении последующих сорока пяти суток… И по окончанию второго круговорота событий робко сдержать дыхание и осторожно постучаться в ту же самую дверь…
Ну, а пока этот миг не настал… Как положительный, так и опять со знаком «Х»!.. Потенциальному кандидату оставалось лишь негромко и почти небрежно цедить сквозь сжатые зубы во время потаённых пьянок…
— Подумаешь!.. Случка!.. Что я?.. Кобель истосковавшийся?.. Пусть сами случаются со своими…
Именно в этом самом месте полёт недовольной фантазии прерывался резко и безоговорочно… Чтобы не искушать капризную Госпожу Удачу во второй раз… Так сказать, чтоб не сглазить… Ведь Госпожа Удача тоже «ОНА»! А женский коварно-мстительный характер так непредсказуем… Но и этих недосказанных слов вполне хватало уже другой особе — Психее, чтобы излиться чудодейственным бальзамом на израненную душевную сущность нашего брата военного… И армейский сарказм вместе с здоровой самоиронией помогали иногда продержаться второй срок…
Но мы совершенно не хотели такого неудачного поворота военной действительности, а изо всех сил стремились к тому, чтобы это издевательски-пренебрежительное слово «случка» постепенно, то есть по мере приближения к городу Ростову, уверенно трансформировалось в приятную формулировку — «краткосрочный отпуск в десять суток». Но лично у меня имелось одно небольшое затруднение — в настоящий приезд на войну я пробыл в Чечне всего тридцать восемь дней… Вернее именно столько выходило с 17 ноября и до 24 декабря включительно. И мне не хватало всего-то семи дней, чтобы дотянуться хотя бы до обязательного минимума…
— А ты скажи им, что я в следующий заход буду ждать на неделю дольше! — уговаривал я майора Пуданова, перед его походом к командиру батальона. — И то, что я тут вкалывал и днём, и ночью! Как Папа Карло… Один командир группы на всю роту!
— Я-то это скажу обязательно… — отвечал мне многоопытный ротный. — Только вот что они решат?.. И вообще!.. Тут же нету твёрдой установки — оттарабанил в Чечне сорок пять суток и сразу же без разговоров домой едешь! Здесь мужики и по два месяца ждут… И по три… Как начальство скажет, так оно и будет… Некоторые вообще… Махнули на это дело рукой и дожидаются календарного отпуска…
После такого известия наступила тишина… Но ненадолго!
— Это штабные добровольцы… И тыловые крысы… — недовольно проворчал я. — Они тут в своих каморках и КУНГах безвылазно могут хоть два года просидеть! Лишь бы побольше денег поднакопить… А боевым офицерам трудновато… С войны — в Ханкалу, потом обратно на боевой выход… И так по кругу… Нам надо отдыхать…
— Кто спорит? — вздохнул Иваныч и поднялся. — Ну… Я пошёл…
— Ни пуха тебе, ни пера! — искренне пожелал я ему вдогонку. — Не забудь!
— К чёрту! — ответил ротный уже в дверях. — Да не забуду… Семь дней потом…
Командир батальона внимательно выслушал речь майора Пуданова и даже прочитал наши рапорта… Затем ответил благосклонно, но не железобетонно-окончательно и не совсем утвердительно… Оставив себе пространство для любого манёвра! То есть решение его было почти положительным, но однозначно-хороший результат маячил пока-что лишь на горизонте… Майор Перебежкин совсем недавно прошёлся по всему нашему батальону в качестве полноправного хозяина… И расположение первой роты оставило у него неплохие впечатления… Он даже постоял несколько минут у кровати Олега Кириченко, читая на оборотной стороне его фотографии краткую биографию погибшего командира группы… Ведь лично они не встречались…
По возвращению в роту Пуданов сообщил о том, что напротив его фамилии поставлен небольшой знак вопроса… А рядом с моей — тот же сомневающийся символ, но в два раза массивнее…
— Но в принципе-то всё нормально! — обнадёживал меня Иваныч. — Он подумает немного… Проверка недавно была, он сам заходил в палатки… Так что, может быть и получится…
Однако мою душу терзали тайные сомнения, которыми я всё-таки решил поделиться:
— Что-то слишком быстро и хорошо получилось! Вот увидишь! Останется два-три дня… Если не комбат, то кто-то из замов нагрянет с комплексной проверкой… Не дай-то Бог, если Каменнюка… И тогда наступит амбец… Накроется наш отпуск медным тазом…
— Всё может быть! — не мудрствуя лукаво, произнёс командир. — Если захотят, то уже ничем не поможешь себе… Докопаться и до столба фонарного можно… И они будут всегда и во всём стопроцентно правы…
Мои сомнения оправдались… Но не совсем уж в трагичной форме…
Ведь любой командир воинской части, как и все наши цари да президенты, является самым добрым и отзывчивым человеком на свете! А потому свой целенаправленный гнев он проявляет крайне редко…[30] Ибо у него для таких карательных экспедиций существует целый штат заместителей и начальников всевозможных служб… Именно они-то и роют землю-матушку в поисках любого компромата… По мановению всего-то одного командирского пальчика…
Как мы ни наводили уставной порядок в роте… Это нас не спасло… Ведь с комплексной проверкой подразделения появился заместитель командира батальона майор Каменнюка… Он дотошно обследовал каждый уголок палатки или строений… Где имелось достаточно всяких вещей, коим совершенно не надлежало там быть… Среди вывороченного постельного белья «старатель» обнаружил разнообразные личные вещи солдат и сержантов, которые так любят класть под подушку письма родных, а под простыню — что-либо из нательной одёжки… В ружпарке вскрылись умопомрачительнейшие недостатки, благодаря чему мы могли только поражаться наличию в подразделении хоть какой-то боеготовности. Ибо соринки да пылинки, пусть и в редком количестве, но непременно грозили обязательным заклиниванием автомата или винтовки. А в автопарке… Увы, но в автопарке сам чёрт помогал бывшему командиру роты матобеспечения выискивать различные недостатки в хранении и эксплуатации бронетанковой техники первой роты…
Когда я вернулся с занятий, всесокрушающий разгром боевого подразделения уже произошёл… Но этот полнейший разгром потихоньку уже отходил в близлежащее прошлое… Поэтому предо мной предстала не вся картина. Наши дневальные уже успели кое-как навести порядок в выпотрошенных палатках… А дежурный по роте прибрался в ружпарке… В автопарке зализывал кровоточащие раны контрактник Дубовской…
А командир первой роты сидел за столом, изредка задумчиво разглядывая потолок… И что-то затем записывал… Я молча вошёл в канцелярию и сел на свою кровать… Даже говорить сейчас было не о чем… Всё и так было понятно!
— Ну, и что вы скажете? — в смешливом тоне поинтересовался Пуданов. — Лапки кверху?
— Что ты делаешь? — равнодушно спросил я, так и не ответив на вопрос ротного.
— Восстанавливаю список недостатков. — ухмыльнулся Иваныч, оглянувшись на меня. — Свой-то он с собой забрал! Повторная проверка будет 24-го декабря в девять тридцать утра… Надо поработать на славу!..
— Уж лучше на Клаву! И то приятней получится!
На мой чрезвычайно уж искушённый взгляд, появление в нашей роте майора Каменнюки уже само по себе являлось очень плохим предзнаменованием… Это Пуданов его знал всего одиннадцать месяцев, тогда как я почти два с половиной года… И зловредный каменнюкинский характер мне был известен по личному опыту общения…
Тогда капитан Каменнюка являлся командиром бригадной роты материального обеспечения, и причём весьма неплохим… Большинство автомобилей было на ходу, да и солдаты его тоже имели весьма опрятный вид, невзирая на свою мазутейскую службу… Но сонных дембелей РМО на утреннюю физзарядку могло буквально подорвать лишь появление лично капитана Каменнюки, да моя кружка с водичкой… Ведь все мы тогда обитали в одной казарме…
А в декабре 94-го началась Чеченская война, беспардонно именуемая «наведением конституционного порядка в ЧРИ»… Под самый Новый Год три группы вместе с командиром батальона попали в плен и пробыли в нём чуть больше месяца… На освободившееся место комбата был назначен его заместитель Перебежкин, а уже на эту вакансию командование бригады сочло самым необходимым поставить капитана Каменнюку. Ведь он только что вернулся с подступов к Грозному, где шли ожесточённые бои.
Мне рассказывали, что в в ночной засаде ему удалось завалить из Винтореза с оптикой передовой дозор чеченских боевиков, тайно пробирающийся по кустам с коварнейшим намерением обнаружить подходящие цели среди российских войск… Точнее, упал-то самый первый, а остальные стали отстреливаться и утащили-таки своего… подкрадывающиеся следом за ними автомобильные шасси с РСЗО сразу же сдали назад и скрылись в ночи… Российская группировка «Север» была окончательно спасена. Этим подвигом капитан Каменнюка смог предотвратить неминуемо точный артиллерийский налёт вражеских «Градов», за что и был тут же представлен к награждению званием Героя России… Однако… То ли вышестоящее командование сочло данный Наградной Лист слишком уж откровенной попыткой прославить 22-ую бригаду, ещё не вызволившую своих подчинённых из чеченского плена… То ли военная подоплека такой странноватой тактики боевиков выглядела чересчур выдуманной… Ведь натужного рёва автомобильных моторов никто не слышал, а чеченские боевики вряд ли станут наподобие бурлаков впрягаться в лямки для буксировки за собой «Градов»… То ли разнарядки на награждённых ещё не было… Но звания Героя Каменнюка так и не получил, однако стал активно предпринимать повторные попытки…
Боевой авторитет его уже находился на очень большой высоте, отчего недавний командир роты матобеспечения стал учить всех командиров разведгрупп тому, как же именно следует воевать с коварными чеченцами… Я вместе со своей группой в тот период уже находился на Моздокском аэродроме, где дислоцировалась наша бригада, и с затаённой улыбкой слушал богатейшие теоретические познания Каменнюки в военном деле… И невольно рассмеялся, когда этот выпускник автомобильного училища рассказывая моей группе тактико-технические характеристики вертолёта Ми-8, настолько увлёкся самолюбованием, что начал приводить по старой памяти данные грузового автомобиля Урал… Скорость по шоссе, количество пассажиров в кузове с таким-то расположением скамеек, запас хода и так далее… Увидев и услышав мою несдержанно-развесёлую реакцию, капитан Каменнюка тогда смутился и пошёл заниматься с другими группами, в которых командиры уважительней относятся к вышестоящему начальству… А я занялся более необходимым упражнением.
Но зато Каменнюка попытался отыграться на практических занятиях по ТСП, когда ему поручили лично провести тренировку… Я молчал стоически… Когда по его примеру мои разведчики должны были взбегать наискось на грунтовую обваловку самолётной стоянки, чтобы на гребне дико повращать глазами во все стороны, разыскивая противника… А затем сбежать обратно, но тоже наискосок и подальше… И уже здесь в страшно затаенной позе на полусогнутых ногах внимательно озираться вкруговую в поисках всё тех же врагов… И этим самым прикрывая аналогичные действия уже другого солдата…
Тогда мои подчинённые поначалу с некоторым удовольствием выпучивали глаза и водили автоматом по всем направлениям, искренне надеясь на то, что этим первым заходом всё и ограничится… Точно также думал и я… Но данная сцена оказалась лишь прелюдией… И Каменнюка приказал проводить эту тренировку уже по кругу с привлечением всех солдат и без остановки… Причём, не час, не два, а просто до обеда… Тут я не сдержался и открыто возмутился таким долбае. измом! Поскольку моей группе через три — четыре дня предстояло отправиться в Грозный и мне были нужны разведчики полные сил… И воевать мы намеревались среди городских кварталов, а не вокруг самолётных стоянок… Но тут как тут появился молодой комбат Перебежкин… И мне самому пришлось бегать по скользким склонам, старательно приседая и вполне натурально изображая военного идиота с Винторезом в руках…
Такая же незавидная участь ждала и другие группы с командирами во главе… Хотя они и не умничали… И так продолжалось не один час… Пока наши ноги не превратились в ноющие брёвна… Тогда стали открыто негодовать даже бывшие командиры танковых взводов, которые уже с полгода исполняли роль командиров групп спецназа… Всеобщие волнения привели к отмене этих дурных тренировок… К великой нашей радости… И к такому же огорчению чеченских боевиков… Представляю, что бы у них творилось на боевых позициях!.. Если бы каменнюкинская тактика была бы утверждена в качестве основополагающей!.. Увидав идиотские перемещения и страшно выпученные глаза российских солдат, дудаевцы однозначно решили бы то, что их враг всем своим великим множеством в один момент окончательно сошёл с ума… И шансы пожить минут пятнадцать у нас всё же были!.. Пока духи не отсмеются… В дикой истерике…
Но Слава Богу… Это «тактико-специальное занятие» продолжалось лишь несколько часов…
Но память у капитана Каменнюки была очень хорошая и он надолго затаил зуб на самого разговорчивого командира группы, то есть меня… И по истечению одиннадцати месяцев данная ситуация лишь ухудшилась… Я оставался на прежней должности, тогда как Каменнюка получил звание майора и превратился из временного в штатного заместителя комбата по боевой подготовке… И сейчас он ощущал себя более чем уверенно в этой своей роли…
Да и случай с Антоновым, когда он со столба взывал о помощи к проходящему мимо Каменнюке, тоже более чем отлично демонстрировал его отношение ко мне… Ведь замкомбата, ну, никак не удивить каким-либо наказанием солдата… А то ещё и подойдёт, да ещё и добавит от себя лично… Он же отлично видел всю картину, но прошёл мимо как ни в чём не бывало… Однако сразу же остановился, когда бедолага Антонов прокричал мою фамилию… Уж такой шанс Каменнюка не мог упустить… А вдруг мои действия хоть в чём-то да и незаконны?!.. И тогда есть отличный повод ещё раз продемонстрировать свою власть… Причём всласть!
«А-а-а!.. Что будет, то и произойдёт!..» — подумалось мне с чувством беспечного спокойствия..
— Ладно… — я даже хлопнул себя по коленкам, вставая с кровати. — Ну и хрен с ним!.. В первый раз что ли? Какие там недостатки?
Но командир роты был настроен серьёзнее, поскольку он не хотел упускать пока ещё имеющуюся возможность съездить в Ростов… К дорогой жене да драгоценным родителям…
— Сделаем так! — сказал он решительно. — Мы разобьём всю роту на отдельные направления. И каждый командир группы будет контролировать наведение порядка на своём участке. Варапаев займётся автопарком — он там уже неплохо поработал. Лейтенант Винокуров возьмёт на себя вторую палатку, а Михаил — третью. Плюс территории вокруг… Ты у нас будешь отвечать за первую палатку и за ружпарк. А я — за каптёрку, канцелярию и всю нашу роту полностью…
— На меня одного много нагрузки будет. — спокойно произнёс я. — И ружпарк, и палатка… Могу что-нибудь упустить. Было бы правильней… Если каждый командир группы наведёт порядок в своей пирамиде, включая оружие, связь и средства наблюдения. А мне останется навес с боеприпасами и общий порядок… Ну, и моя палатка.
— Договорились. — согласился Иваныч. — Чтоб за ними не бегать… Э-эх-х… Вперёд! Труба зовёт!..
До многообещающего 24-го декабря у нас имелось несколько дней и мы, засучив по локоть рукава, стали наводить в первой роте идеальный порядок… Причём, в свободное от занятий время… То есть после обеда и до отбоя… С подъёма и до развода…
Направляясь утром на занятие по ТСП, мы заметили этого «оборотня», который самым дьявольским образом перевоплотился из автомобилиста в боевого зама… Сейчас Каменнюка внимательнейшим образом читал какую-то брошюрку… Очевидно инструкцию по применению… Сам же электронный аппарат стоял рядом в полусобранном состоянии…
— Так и сяк твою мать! — не выдержав, заругался я. — Сколько раз просил выдать мне эту эСБээРку, так мне отказывали! В боевую группу!.. А этому бывшему автомобилисту сразу же!.. Нате… Возьмите, пожалуйста!
Мы уже отошли на приличное расстояние и теперь можно было излить накопившуюся желчь… То есть профессиональную злость… Безбоязненно…
— А что это такое? — спросил Винокуров, который продолжал вместе со мной проводить занятия.
— Станция ближней разведки! — пояснил я. — Что-то типа маленькой переносной радиолокационной станции. Обнаруживает передвигающуюся цель на расстоянии трёх или пяти километров… Даже фигуру одного человека может засечь… Полезная вещица для разведгруппы в ночной засаде! Но для мужчин — не очень!..
— Почему? — поинтересовался Александр. — Вредно?
Я даже усмехнулся от воспоминаний…
— Очень! Там же высокочастотное радиоизлучение! Если на работающую РЛС бросить кошку, то она спрыгнет на землю уже абсолютно лысая… Вся шерсть за несколько секунд повыпадает!.. И сдохнет потом кошка… Это мне сами локаторщики рассказывали… Экспериментаторы хреновы!.. А тут почти то же самое! Надо же сидеть рядом с функционирующей СБРкой, чтобы на экран смотреть… А антенна-то крутится вкруговую и методично облучает оператора… За одну ночь все волосы выпадут!.. А может и болт… Попрощаться с хозяином навеки!..
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спрашивал лейтенант. — Работал с ней?
— Нет!.. И слава Богу! — отвечал я с искренним и радостным смехом. — Это мне Златозуб проговорился… Так сказать, поделился со мной передовым опытом! Он в училище из интереса получил эту станцию… Да и проверил её работоспособность…
Лейтенант Винокуров Александр Алексеевич облегчённо вздохнул и откровенно заявил:
— Ну, он же живой! Значит, можно её эксплуатировать…
Но я всё же его слегка разочаровал:
— Э-Э-Э… Живой-то он живой! Но лыс-сый-й-й!.. Стоп!
Разведгруппа уже добралась до подходящего места… И теперь можно было приступать к занятию…
— А зачем тогда ты хочешь получить эту станцию, если она такая вредная? — спросил напоследок лейтенант.
— Почитать инструкцию внимательно! Я же сам учился в радиоинституте. Может быть это излучение… Короче, одеваем на оператора бронежилет с титановыми пластинами и две стальные каски! Одна — на голову, а другая — на его наследство! И всё это заземляем!.. Может быть поможет… Но сначала надо будет почитать инструкцию!.. Там же указаны меры безопасности и предосторожности… Та-ак… Становись!..
Группа уже вытянулась в две шеренги и можно было приступать к самому занятию. Сегодня я намеревался отработать тактику перебежек разведчика под огнём противника от одного укрытия до другого.
— Внимание!.. Сейчас мы попробуем научиться совершать очень быстрые перемещения при вражеском обстреле. Все вы уже бегали стометровку на время и должны знать то, что при этом корпус желательно подать чуточку вперёд. Так бежать легче. В этом случае ваш центр тяжести находится в вашем же теле. Вот…
По моему приказу один из бойцов продемонстрировал всё своё умение бегать на время сто метров. Затем военный спринтер, весь запыхавшийся и слегка раскрасневшийся, встал в строй, а я продолжил свои гулкие нравоучения…
— Вы уже знаете, что при перебежках нужно пригибаться как можно ниже. Чтобы противник, стреляющий в вас, видел вашу бегущую фигуру не в полный рост, а как можно поменьше… И в результате не попал… Но вам следует также преодолевать расстояние из одного укрытия к следующему ещё стремительнее… То есть гораздо быстрее, чем на стометровке. Имея при этом на себе нагрудник с магазинами и автомат в руках. Смотрите сюда повнимательнее!.. Для этого вам следует сместить центр вашего тела вперёд…
После этих слов я стал наклоняться вперёд… И когда моё туловище стало фактически падать в том же направлении… То ноги уже сами по себе понесли меня вдаль… Оставалось только более-менее сохранять равновесие… Ведь в моих руках было оружие…
Затем я занял своё командирское место перед строем …
— Сейчас я вам показал весь процесс от самого его начала и до конца. Вестибулярный аппарат человека всегда срабатывает на то, чтобы сохранить устойчивое равновесие в любой ситуации. Хотите вы этого или нет. А при перебежках на десять-пятнадцать метров вы должны лететь своим наклонённым корпусом вперёд как ракета! И при этом вам только и остаётся как можно сильнее отталкиваться ногами… Понятно?.. Если ваши ноги не будут успевать держать скорость, то вы попросту упадёте лицом в грязь… Поэтому нижними своими конечностями следует шуровать очень энергично… И желательно с нарастающей скоростью…
В этот момент разведчик Баштовенко поднял руку, желая о чём-то спросить…
— Товарищ старший лейтенант, а как же зигзаги делать?..
Хоть боец со своим вопросом немного опередил ход занятия, но я предпочёл ответить поподробнее… Чтобы все непонятные моменты устранялись по мере их появления…
— Зигзаги вы будете отрабатывать в последнюю очередь. Когда научитесь отрываться от земли, бежать вперёд, стрелять на ходу, и приземляться в падении за новым укрытием. И то!.. Если расстояние очень короткое, то злоупотреблять зигзагами не рекомендую!.. Ясно!.. Ведь вам нужно промчаться как можно быстрее, чтобы противник видел вас всего несколько секунд. Пока он прицелится, вы уже упадёте и перекатитесь в сторону… Ведь стометровку вы обязаны пробегать за тринадцать секунд!.. А здесь… Эти десять метров вы должны преодолевать секунды за три, не больше!.. Итак-с… Приступим…
И началась плановая боевая подготовка… Занятие проходило по принципу карусели, набирающей обороты медленно, но зато уверенно и неотвратимо. Стоящие с интервалом в два метра трое разведчиков по моей команде подавали корпус вперёд и дальше бежали… Как получится!.. На финише их встречал Винокуров, после чего бегуны возвращались обратно… А в этот момент уже стартовала следующая тройка… И так далее… Не обходилось конечно без падений, но это были некоторые издержки солдатской жизни…
Когда определённо положительные результаты были достигнуты, занятие перешло к очередному этапу.
— Вы лежите на земле и вам нужно совершить перебежку. Вы конечно можете встать на четвереньки, чтобы подняться… Или же, прижимаясь к земле лицом, начать подбирать под себя ноги… Оттопыривая к верху свою задницу… Но потом не удивляйтесь, если получите пулю!.. А затем и я вам добавлю пенделей… За нерасторопность!.. Движение вперёд с положения лёжа следует начинать так!.. Внимательно наблюдаете за обстановкой на поле боя! При этом ваша толчковая нога, то есть какой удобнее, должна быть подобрана вперёд… А её ступня крепко упирается в землю! Руками тоже надо упереться в землю, при этом держа автомат как следует в правой руке! Наблюдаете за полем… И как только противник прекратил стрельбу, стремительно бросаете тело вперёд! Нельзя принимать как вертикальное положение, так и положение только лишь пригнувшись!..
Я вздохнул… И всё-таки отважился продемонстрировать приём в собственном исполнении… Но место посуше и относительно почище всё же выбрал…
— Смотрите! Одновременно делаете два движения: поднимаете тело на руках и сильно отталкиваетесь от земли уже подогнутой ногой! И дальше…
Держа правой ладонью Винторез, я приподнялся на руках и в туже секунду мощным толчком ноги отправил себя любимого в дальнейший полёт… Который прошёл более-менее успешно. Благо, что мои маршевые двигатели не цеплялись друг за дружку или иные препятствия.
— Больше показывать не буду! И так уже разжевал всё до мелочей… — выговаривал я, отряхивая своё горное обмундирование. — Всё понятно?.. То есть как вас понесло вперёд, то ничего и не надо менять!.. Ваша голова — это наконечник, а тело — сама ракета! Которая летит вперёд с постоянным ускорением!.. А ваши ноги толкают корпус всё дальше и ещё сильнее! Как маршевый двигатель! Вопросы?.. Отлично!.. Тогда вперёд! Первая тройка — на старт!
Занятие продолжилось… Но уже в комплексе. Бойцы отрабатывали стремительный отрыв от земли и далее уже саму перебежку. После короткого перекура приступили к приземлению бегущего разведчика за выбранным укрытием… Затем началась фаза ведения огня при перебежке… Но через десять минут я отказался от этого аспекта… Рановато…
— Ведение огня по противнику на бегу будем отрабатывать на стрельбище! — заявил я. — А сейчас займёмся комплексной тренировкой — от начала и до конца. Вперёд!..
Группа пыхтела, сопела и отдувалась… Но продолжала изготавливаться для стремительного броска, отрываться от земли и на бреющем полёте нестись к заветному укрытию… Чтобы там плюхнуться всем телом, проскользить сколько надо и перекатиться за нужный бугорок…
Наконец-то… Для солдат… А также для командиров… Настало время окончания занятия по тактико-специальной подготовке… Время поджимало и нам следовало поторопиться…
Уставшие бойцы стали медленно вытягиваться в походный порядок… Бычков уже повёл свой головной дозор, а ядро группы ещё запаздывало… Но вот два солдата замкнули походный строй и теперь можно было отправляться в путь. Тыловой дозор пока что отдыхал…
— Надо бы выпросить у этого Каменнюки инструкцию… — говорил я на ходу, опять вспомнив об электронных средствах ведения разведки местности. — Почитать… Если надо, то и переписать самое главное…
— Неплохо бы… — ответил лейтенант Винокуров, одевая через голову полностью удлинённый автоматный ремень. — Может и пригодится!
Но на обратном пути мы не увидели ни самого Каменнюки, ни станции ближней разведки… И хотя бы мельком ознакомиться с техникой безопасности нам не удалось… Поэтому я ругался вновь…
— Получил на складе СБРку, чтобы продемонстрировать новому комбату своё рвение к боевой подготовке… И всё!.. Пусть теперь валяется под кроватью… А нам хрен с маслом!.. И как так можно служить?!..
Мы сдали оружие в ружпарк без чистки… И личный состав сразу же был направлен на устранение выявленных недостатков и предупреждение появления новых… Боевая учеба на сегодняшний день закончилась… Настала напряжённая трудовая деятельность…
К наконец-то наступившему вечеру я уже проклинал всех этих тыловиков, случайно прорвавшихся в командный состав боевой части и теперь стремящихся самоутвердиться любой ценой…
— Он же практически ни одной претензии не может предъявить нам в плане боевой подготовки! Абсолютно ничего! Ни по тактико-специальной подготовке, ни по минно-подрывному делу, ни по радиосвязи или огневой… А ведь это его прямые обязанности — заниматься исключительно боевой подготовкой! И жрать свой кусок хлеба с маслом! Каменнюка же заместитель комбата по боевой подготовке! Но он в нашем деле полный ноль! Вот и ходит теперь по подразделению и выискивает всякую херню! Трубы криво стоят… Ружпарк слишком маленький… Чтобы себе домик построить, он сразу же нашли людей с техникой, и стройматериалы… Лучше бы нам ружпарк построил! А потом выделывался!
— И чего ты так кипятишься? — спокойным тоном проворчал ротный.
— Да меня больше всего бесит такая идиотская ситуация, когда на очень важные должности ставят таких бестолковых олухов! — в запальчивости заявил я. — Ни хрена не разбираются в нашей специфике, а строят из себя таких умников! Понаберут кого угодно… Лишь бы исполняли любую волю вышестоящего командования, ну, и подчинённых своих угнетали!
— Это ты сейчас на кого намекаешь? — как-то подозрительно вкрадчиво Пуданов проявил своё любопытство. — Уж не на меня ли?
В декабре 1994 года он перевёлся в нашу бригаду из своей родной пехотной части в городе Ош, которая оказалась в составе молодой киргизской армии… Тогда Александр Иванович очень сильно разочаровался в карьерных перспективах, хоть и являлся командиром мотострелковой роты. Он сразу же отказался пить кумыс вместо национального русского напитка… И подносить в воинском приветствии правую ладонь к киргизскому малахаю тоже… А на посулы о создании гарема очень косо посмотрела уже его жена… И капитан Пуданов возвратился на свою историческую Родину… И согласился на любую, достойно попавшуюся должность… Так он стал командиром группы…
— Саня! — обратился я к нему. — Ты свою службу в спецназе начал с самой первой боевой ступеньки! И на своём горбу всё изучаешь!..
— Ну… С одной стороны это так… — честно признался ротный. — Тяжеловато конечно…
— А что делать? Кому сейчас легко? — с иронией сказал я. — А вот когда в спецназе начинают командовать непрофессионалы!.. Это хуже всего! Ни задач нормальных не поставят, ни взаимодействия организовать не смогут… Только под козырёк: «Есть, товарищ генерал!» И давай потом выкрутасы свои куролесить! А мы потом мучаемся…
— И в чём же здесь проблема? — не отрываясь от своей ротной документации, размеренно спрашивает командир. — В чём причина и каковы последствия?
— Самая главная беда заключается в том, что на вакантные должности назначают не тех людей, которые достойны этого по своим деловым характеристикам… А по принципу «свой-чужой». То есть по признаку личной преданности. Для начальства не играет особой роли то, что этот кандидат не подходит на такую должность. Ну, не специалист он в данном деле и всё! Ничего тут не поделаешь… Но зато этот человек — «свой»! И его ставят! Вот Каменнюка всю жизнь возился с автотехникой, командиром РМО был хорошим… Так его и назначьте на должность зампотеха батальона вместо Васькина! Он всю технику батальона поставил бы на колёса! Но у начальства свои интересы: лейтенанта Васькина в зампотехи, хотя он и автороты не потянет, а майора Каменнюку — на должность замкомбата по боевой!..
— Ты упускаешь один важный момент! — всё также ровно говорит Иваныч. — Что Каменнюка ни перед чем не остановится… Лишь бы выполнить приказ начальства, чтобы добиться своего звания!..
— Как же! Помню очень хорошо! — отзываюсь я, после чего цитирую незабываемую каменнюкинскую фразу. — «Мне пох. й сколько я своих людей положу! Но я стану Героем России!»
Хоть и прошло десять месяцев… Но эти слова оставались в моей памяти… Как будто вчера услышал такое «жизненное кредо» капитана Каменнюки… И до сих пор морозец нет-нет, да и пробежит меж лопаток… Ведь тогда в роли жертвенных овечек, уже готовых к закланию, была и моя группа, да и сам я лично…
— О-ох! Дай ему Бог здоровья! — произнёс я со вздохом.
Услышав мои искренние пожелания, командир роты даже оглянулся на меня и негромко засмеялся:
— Чего это ты так расщедрился? Он вроде бы и так неслабый… Силищи-то до хрена…
Я промолчал… Действительно… В майоре Каменнюке имелась мощь крепкого быка с соответствующими кулачищами. Теперь мне небезосновательно думалось то, что его и поставили-то на эту должность замкомбата по боевой подготовке в большей мере из-за его грубой физической силы… И он мог зашибить кулаком практически любого человека в нашей части. Если догонит конечно свою жертву… Или же его самого перед этим не пристрелят… Но таких отчаянных смельчаков у нас почти не наблюдалось, в следствии чего все предпочитали относиться к нему с большим уважением… А я попросту старался обходить его самой дальней стороной, чтобы не доводить дело до открытого противостояния…
Но всеобщая картина складывалась безрадостная. Ведь во времена Советской власти над всеми командирами Дамокловым мечом нависал страх… Причём в самых разнообразных своих проявлениях: страх «положить партийный билет на стол» и потерять всякую перспективу карьерного роста; страх наказания со стороны вышестоящего начальства, даже не за свой личный проступок, а за нарушения дисциплины непосредственными подчинёнными; страх навечно застрять на одной должности и в одном и том же звании, что впоследствии грозило мизерной пенсией; страх попасть в «чёрненькую тетрадочку» местного контрика и тем самым прослыть «не вполне благонадёжным»; страх оказаться уволенным из армии без выслуженной хотя бы по минимуму пенсии; страх уголовного преследования за случайную смерть одного, а тем более нескольких подчинённых, с убийственной формулировкой «по халатности командования подразделения»;
А теперь партийная составляющая исчезла в небытии, однако на это почётное первое место пришёл другой страх… Который был простым на вид, но чрезвычайно оскорбительным для любого офицера. Это страх физической расправы со стороны всемогущего начальства! Ведь у боссов и служебных прав побольше, и должностных возможностей немерено, да и военные прокуроры вместе с судьями с ними будут заодно… И на их взгляд, право силы являлось более важным, чем сила права…
Таких инцидентов у нас в батальоне конечно не было… Ведь Каменнюка уже не одному солдату сломал челюсть… В том числе и моему Винту… Это я помнил очень хорошо… Хоть и был тогда в отпуске! Да и тот бедолага, очевидно предпочел не рисковать с майором Каменнюкой, который вполне реально мог избить солдата за отказ выполнить его дурную волю… И всё-таки пошёл обезвреживать мину-ОЗМку, искренне надеясь на своё везение… Но… Увы… Ведь эту затаившуюся смерть устанавливал сам Каменнюка… И бойцу не повезло окончательно… Хоть парень и выбрал из двух зол самое меньшее по размерам… Он погиб… А «пан майор» теперь провозглашает тосты в его честь… И других своих жертв…
«Боже мой!.. Наглый цинизм руководства всегда является прямым следствием, а точнее порождением всеобщего лицемерия и двуличия!.. Действительно… Сон разума порождает чудовищ!.. Но кто же будет следующей жертвой?.. Принцип «Моя хата с краю — я ничего не знаю!» здесь уже не прокатывает!.. Этот монстр уже вошёл во вкус… И скоро он обязательно захочет свеженького мясца… Парного… Тёпленького… Человеческого…»
Может быть именно из-за этих, столь печальных результатов «тренировок да случайностей» Каменнюку и «уважали» все командиры… Что же касалось меня, то я успел бы разрядить в этого «буйного лося» хотя бы один спецпатрон из своего ПССа… Чтобы надёжно обездвижить его выстрелом в ляжку… Ведь «случайности» у всех бывают… Не насмерть же…
Но я не хотел быть ни застывшим кроликом перед этим удавом, ни безвольной невинной жертвой для его попыток самоутвердиться…
— Почему я говорю «Дай ему Бог здоровья!»? — переспросил я командира роты после некоторой паузы. — А это меня недавно одна знакомая научила! Когда нехороший человек пользуется своим высоким служебным положением, чтобы случайно или специально сделать тебе пакость или гадость… Тогда-то и надо произносить эту фразу… Чтобы потом не ходить с тяжестью на сердце…
— И что?.. Помогает? — искренне удивляется Пуданов. — От этих слов? А как это получается?..
Я немного подумал, вспоминая свою соседку тетку Люду…
— Бывают же случаи, когда какой-нибудь начальник незаслуженно кричит на подчинённого…
— Да хотя бы и заслуженно… — ворчит Иваныч. — Всё равно нельзя повышать голос на подчинённого! Он же и так уже младше по званию или положению… Чего зазря надрываться? Можно его тихим голосом наказать… И не так ему обидно будет…
Этими высказываниями командир роты меня конечно немного удивил… Но я тут-же вспомнил, что Иваныч мог наорать на подчинённых в самых крайних случаях…
— Это ты так правильно думаешь! — откровенно говорю я. — А многие командиры и начальники получают огромную радость от того, что наорали на своих подчинённых… Или же оскорбили их, или даже унизили! Начальствующих же педерастов хватает! И после такого нехорошего инцидента этот пострадавший очень долго ходит, как будто публично оплёванный!
— А так оно и есть! — со вздохом произносит ротный. — Только ответить он ничем не может! Начальник тогда его совсем заклюёт… Пидар…
Я невольно рассмеялся от такой неосознанной, но зато очень честной реакции Пуданова.
— Чего ты смеёшься? — улыбается он. — У меня были случаи… Убить хочется такого наглого…
— Да такие моменты бывают почти у каждого человека! — философствую я также открыто и без стеснений. — Такой вот урод покроет матом… Особенно при подчинённых, а ты этого мудака терпишь. Только потому что он «товарищ полковник»! И такие инциденты называют психологическим вампиризмом! Или же энергетическим… Что тоже правильно… Но я думаю, что это попытка комплексующего начальника самоутвердиться за счёт унижения своего подчинённого… Как в своих собственных глазах, так и в глазах других своих подчинённых! Тут действует принцип «бей своих, чтоб чужие боялись!»
— Это уж точно! — ухмыльнулся ротный. — Такое у нас любят практиковать! А что делать дальше?
— А всё очень просто! — отвечаю я и начинаю подробно объяснять. — Когда такой вот вампир-начальник орёт на тебя своим дурным голосом, следует смотреть ему прямо в переносицу и при этом мысленно повторять одну и ту же фразу… Дай Бог тебе здоровья! Дай Бог тебе здоровья! И эти слова нужно прокручивать через каждые две-три секунды… Ну, у кого как получится… Но смотреть следует обязательно на переносицу! В его глаза нельзя смотреть!
— Надо будет попробовать это сделать! — предвкушая что-то приятное, говорит ротный. — На вечернем совещании… Когда комбат ругается на нашу роту! И что получится из этого?
— Тут два варианта. — со смехом поясняю я. — Или он сразу же заткнётся, потому что почувствует твою моральную силу над его натурой!
— Во-о! Это очень хорошо! — Иваныч даже руки потирает, ожидая скорой победы. — Классно получится!
Но я его останавливаю:
— Дослушай до конца! Или же этот начальник разорётся ещё больше!.. Потому что ты своим взглядом и мысленными пожеланиями поставишь перед собой защитный экран… Тогда вся его отрицательная энергия, которую начальник посылал на тебя, возвратится обратно к нему! И он буквально взбесится! Сам не понимая от чего!
Командир роты очень внимательно меня выслушал, немного подумал и затем всё-таки выдал своё резюме:
— Да… Я сначала на ком-нибудь другом потренируюсь! А то… Мало ли чего…
— Да тут ничего страшного нет! — успокаиваю я ротного. — Не бросится!.. Но после нескольких таких вот противодействий он станет избегать тебя…
Однако такой вариант совершенно не устраивает Пуданова…
— Час от часу не легче! А если он мне понадобится, чтобы рапорт какой-нибудь подписать? Что мне тогда делать? Бегать за ним?
Я терпеливо продолжаю рассказывать:
— Ты не спеши выводы делать! Он потом вовек не захочет ругаться на тебя! Понимаешь? Этот начальничек почувствует свою неправоту и твою моральную силу! Может быть даже уважать начнёт! И подружится захочет…
— Вот этого мне пока-что не надо! — резонно заявляет командир роты. — Корефаниться с ним так быстро не стоит… Осмотреться надо! Мало ли какой человек?!
В этот момент дверь вагончика громко скрипит… И в канцелярию входят наши молодые лейтенанты. Они вкратце докладывают командиру роты о своих достижениях на фронтах борьбы за образцовый порядок…
— Молодцы! Спасибо… — поощряет их майор Пуданов.
Лейтенанты уже сняли куртки да шапки и теперь устало завалились отдыхать…
Видимо Иваныча всерьёз заинтересовал наш предыдущий разговор, поскольку он решил к нему вернуться.
— А если не получается в голове эту фразу прокручивать? — он вновь спрашивает меня о методике противодействия злодеям-боссам. — Ну… Отвечать надо что-то по делу… Или оправдываться, или отмазываться! Что тогда?
— А это вы о чём? — интересуется лейтенант Михаил со своего верхнего яруса.
Ротный оборачивается на него и кратко поясняет:
— Да Алик меня сейчас учит тому, что же нужно делать при разборках с начальством… Когда оно орёт на подчинённого благим матом…
— И что же надо делать? — спрашивает Винокуров. — Мне кажется, сразу в дыню! Чтоб заткнулся!
Мы с Иванычем лишь улыбаемся по поводу лейтенантской неопытности и их неосведомлённости во многих щекотливых нюансах военной службы…
— Комбату, например, можно врезать, если он при людях матерится на тебя… — искренне высказывается ротный. — Только не у всех хватит смелости… Да и сожрёт он потом с потрохами… Навалятся всей своей штабной сворой… И добьются увольнения…
У меня тоже есть что поведать молодым товарищам…
— Это не царские времена, когда за оскорбление личности вызывали обидчика на дуэль! Тогда с этим было проще и честнее! Или ты отомстил негодяю, или же тебя он убьёт… В любом случае офицерская честь будет спасена… А нынче всё по другому!.. Негодяи теперь действуют сообща… И против их оравы трудно выстоять!.. Если их вожак скажет «Фас!», то вся стая накинется…
Однако лейтенант Винокуров тоже знает о методах борьбы с подлецами и предлагает самое верное, но жёсткое решение:
— А по-моему… Надо выбрать из них самого главного и бить ему морду!.. Не обращать пока внимания на других, а долбить их предводителя!.. Пока он сам не сдастся!.. Только так надо с ними бороться!
Что ни говори, но наши собратья из воздушно-десантных войск всегда отличались высоким уровнем мужской порядочности и офицерской чести… Особенно в юном лейтенантском возрасте…
— Э-эх… Святая ваша наивность! — говорю я со вздохом. — Как на гражданке, так и в армии не так всё однозначно!.. Или белое, или чёрное, и на этом всё! А в нынешнее время это ещё более становится актуальным… Ведь именно от начальства очень многое зависит. Получение звания, перевод на вышестоящую должность, предоставление квартиры, жену на работу в часть устроить, ребёнка в садик определить, летом в отпуск поехать… А потому очень многие готовы стерпеть унижения и оскорбления шефа! И таким образом проглотить обиду!.. Чтобы твоё служебное положение или карьера остались в покое… Именно в такие рамки нас сейчас усиленно стараются загнать! И многие боятся что-то сказать против! А потом ходят с камнем на душе!.. Такие вот стрессы потом на нервах отражаются и на остальном здоровье человека! Например, начинает потом выпивать, чтобы заглушить чувство обиды…
Мои объяснения прерываются репликой командира роты… На которую я и не думаю обижаться…
— Короче, Склифосовский! Ты по существу давай! А то знаю я тебя… Будешь нам два часа мозги вправлять! Поконкретнее, пожалуйста!
— Ладно! — усмехнувшись от слов нетерпеливого Иваныча, я начинаю объяснять заново. — Говорю лаконично! Когда идиот-начальник орёт на тебя матом, то есть оскорбляет и унижает твоё личное достоинство, то следует спокойно смотреть ему в переносицу и прокручивать в мыслях одну и ту же фразу: «Дай Бог тебе здоровья!» Но делать это нужно очень искренне и от всей души! Тогда весь его негатив тут же возвратится в этого же негодяя! Он взбесится ещё сильнее, но зато потом не захочет опять ругаться на тебя…
— Всё понятно! — поторапливает меня командир. — Ты дальше давай! Если не получается…
Однако я уже не обращаю внимания на его нетерпеливые понукания и продолжаю рассказывать очень спокойным тоном…
— Если же не получается смотреть на эту переносицу и повторять в голове данную фразу, то следует дождаться окончания разбирательства… И в самый последний момент просто посмотреть в глаза начальника и произнести вслух: «Дай Бог тебе здоровья!». Эффект может получиться ещё больше, чем в первом, мысленном варианте! Шеф станет орать: «Ты что, меня больным считаешь?». И тогда следует спокойно объяснить: «Никак нет, товарищ полковник! Очень даже здоровым! Но просто желаю вам ещё большего здоровья!». Не буду сейчас вдаваться во все детали данного инцидента, но после таких откровенных слов этот начальник очень отчётливо поймёт свою неправоту! А вашу моральную силу почувствует ещё больше! И в следующий раз он постарается выражаться поприличнее…
— А при посторонних! — напоминает командир роты. — Когда разговор не был один на один.
— А при свидетелях, которые слышали вопли шефа в ваш адрес, следует тем более проявить своё противодействие! Точно также посмотреть на начальствующую переносицу и громко сказать: «Дай вам Бог здоровья!». Чтобы отстоять своё оскорблённое достоинство хоть таким способом! Чтобы люди не посчитали тебя последним трусом…
— Да сейчас к таким хамским выходкам руководства уже все попривыкли! — с откровенной иронией говорит лейтенант Винокуров. — Практически везде…
Он прав… И даже слишком… Ибо современные условия выживания буквально принуждают вполне нормального человека стойко переносить издевательства руководства… Но бороться с этим надо…
— Так-то оно так… — соглашаюсь я. — Но нельзя эту мерзость терпеть, а потом ещё и носить в себе!.. И этот полученный негатив затем обязательно выльется на ваших же близких!.. Без всяких причин муж может сорваться и наброситься на свою жену… Или на детей, что ещё хуже… Такого поворота надо избегать… И эту чёрную энергию следует возвратить в её же первоисточник!.. В тот же момент, когда она вылезла из хама-начальника… Пусть он сам расхлёбывает своё же дерьмо! Грубо сказано, но зато очень честно!..
На несколько минут в вагончике становится тихо… Командир роты продолжает писать, а лейтенанты отдыхать… Может они обдумывали мои слова… Или же размышляли о своём… О личном…
— А если этот начальник в ответ скажет: «Дай Бог и тебе здоровья!». — спрашивает сверху Михаил. — Что тогда? Не получится так, что он опять перекинет на тебя эту отрицательную энергию?
— Ничего страшного в этом нет! — поясняю я. — Во-первых: он эти благожелательные слова произнесёт не очень-то искренне… Скорее всего, просто в отместку… Что-то типа «Сам дурак!».. А во-вторых: может быть он моментально пересмотрел свои взгляды и тут же в этом раскаялся!.. Хотя… Трудновато верится… Они уже не могут жить по другому! И им нужно постоянно самоутверждаться за счёт унижения своих подчинённых… Увы… Но сейчас очень многие начальники и командиры прокладывают себе дорогу, подавляя своих же собственных сослуживцев и просто подчинённых…
— И я тоже? — со смехом интересуется майор Пуданов. — Я же тоже командир…
Я не знаю что и ответить… Однако же… Иваныч хоть и ротный мне, но истина всегда дороже… Поэтому я некоторое время обдумываю свой ответ…
— Наверное, да! — осторожно говорю я, чтобы ненароком не обидеть его. — В какой-то мере так оно и выходит… Просто ты по своим служебным обязанностям должен постоянно требовать от подчинённых соблюдения дисциплины… Ну и так далее… Не знаю пока ещё точно…
Однако командир роты уже воспринял мои слова очень близко к своему сердцу… И сразу же стал меня контратаковать…
— А ты сам-то! — фыркнул он. — Разве ты не самоутверждаешься, когда своих молодых солдат гоняешь? А Антонова кто в яму посадил? Прапорщика Меркулова кто избил? Причём самым жестоким образом!.. Ногами!
— Товарищ майор! Вы ещё позабыли про Полуничева, которому я подавил иички!.. — с развесёлой иронией напоминаю я. — И Шумакова с Нагибиным… Когда я их под чеченские танки подложил!.. В самый последний день выхода…
— Во-во! — тут же отзывается Иваныч. — И про них тоже! Издеваетесь над солдатиками как хотите! А ещё честнейшего командира роты смеете обвинять! И ни стыда у вас, ни совести… Товарищ старший лейтенант!
— Буду очень вам признателен, если я поскорее стану «товарищем капитаном»! — со смехом отвечаю я на ёрничество Пуданова. Вы очень правильно всё подметили, но не учли одну маленькую деталь!.. Не очень-то и большую, но крайне важную!
— И какую же? — бодрым тоном поинтересовался ротный. — Вы это проделывали очень искренне и от всей души?
— Поражаюсь вашей мудрости и прозорливости! — восхищённо признаюсь я, приложив даже ладонь к сердцу. — Какой у нас замечательный командир подразделения!
— Но-но! Ты не подлизывайся! — суровым тоном говорит Пуданов. — А отвечайте по существу! Зачем вы избили Полуничева и Меркулова? А-а? Мы вас сейчас выведем на чистую воду!
— Объясняю голосом и по порядку! — объявил я. — Во-первых: Прапорщик Меркулов первый начал! Без причины! Оскорблять командира первой группы, где он же и служит! И я ему ответил по его же заслугам!.. Ведь именно он спровоцировал этот инцидент, а поэтому обнаглевший прапор должен понести наказание за свой проступок. Во-вторых: уволенного солдата Антонова посадили в яму по моему личному приказанию! Но!.. Хоть он и оскорбил своего бывшего командира, однако я это стерпел! И предложил ему выбор: или он уматывает из роты в течении пяти минут, что он мог преспокойненько сделать… Или же я приму свои меры!.. Антонов предпочёл выеб. уться уже во второй раз! Поэтому и пострадал за оба своих нехороших поступка! И я его при этом не оскорблял и не унижал! А поступил согласно Устава — посадил на гауптвахту! И совершенно правильно это сделал! В-третьих: рядовой Полуничев как верблюд харкался в строю и я его предупредил по-хорошему! Но он попытался самоутвердиться ещё раз и выплюнул все свои сопельки прямо мне под ноги! То есть ещё чуть-чуть и прямо на мой правый ботинок!.. Вот и получил… А про Шумакова и Нагибина даже говорить нечего! Должен же я, как командир группы, сдержать своё же обещание взять их с собой на войну! Хоть один-единственный раз!..
— А молодые солдаты? — с непонятной мне ревностью заявил майор. — Что вы про них можете сообщить суду?..
— Военно-полевому суду я могу сказать только правду! — торжественно произнёс я. — И ничего кроме правды! Я чистосердечно признаюсь и раскаиваюсь!.. Я самоутверждаюсь, когда гоняю свою группу на занятиях по тактико-специальной подготовке! И не только там!.. Однако прошу судей учесть то, что делаю я это исключительно из благих намерений! Поскольку не только им со мной, но и мне с ними приходится выполнять вполне конкретные боевые задачи! И у меня есть огромное желание сделать из них очень хороших разведчиков, с которыми можно выполнить любой приказ командования. И при этом вся разведгруппа останется в живых! И следовательно я самоутверждаюсь как командир группы не за счёт того, что я солдат избиваю и пинками заставляю выполнять мои же команды! Это другие так работают, а я нет… Мои бойцы знают о том, что они ещё слишком неопытные разведчики. И поэтому я добиваюсь повышения их профессионального уровня подготовки. Чтобы группа получилась слаженной и все солдаты остались в живых!
— Ну, ладно-ладно! — остановил меня командир роты. — Хватит нам тут мораль читать! Опять болтуна поймал?!.. Спать уже пора!.. Вон… Молодёжь уже дрыхнет, а ты им мешаешь…
— Базара нет, начальник! — с полукриминальными интонациями ответил я. — Как прикажешь…
Иваныч уже потушил свет и улёгся в свою кроватку. Но я ещё долго лежал с открытыми глазами и думал…
Кто-то вполне искренне считает, что действиями человека руководят его инстинкты, и отчасти окажется прав… Ведь неосознанная потребность в продолжении своего рода или же необходимость в самосохранении играют свою роль в жизни каждого Гомо Сапиенса… Но не эти же чувства гонят отчаянных альпинистов-любителей на покорение следующих горных вершин…
Основным стимулом… Вернее самым главным двигателем идей и поступков человека является его стремление самоутвердиться как в своих собственных глазах, так и для окружающего сообщества. Ведь мы пытаемся доказать себе и другим то, что чего-то в нашей жизни стоим! Причём не за счёт какого-то счастливого случая, которого можно дожидаться до самой смерти и всё равно потерпеть крах. А прежде всего посредством наших же усилий и стараний! Каждодневных и упорных, изнуряюще-выматывающих до солёного пота… Но зато таких сладких в миг победы! Ведь ты своим упорнейшим трудом достиг своей вершины! А впереди столько новых высот: ослепительно-сверкающих и жгуче-манящих!.. Но ты уже заранее знаешь то, что и им придёт черёд покориться тебе! Следует лишь хорошенько подготовиться в теории, чтобы затем воплотить свою мечту в практике! При одном условии — объединении высокой мозговой активности с ежедневным тяжёлым трудом!
«Хорошенько всё обдумать и выложиться из всех сил! И победа будет за тобой!»
И только так… Поэтапно ставя перед собой вполне определённые задачи, которые ему по силам разрешить… И добиваясь упорнейшим трудом конкретных целей, человек постепенно наращивает внутри себя такой мощный потенциал! Что недосягаемые прежде вершины окажутся всего лишь небольшими холмами на его пути! На его верном пути!.. Ибо терпение и труд, помноженные на старания и стремления способны сделать из любого человека выдающуюся личность! Сохранив при этом его душу!
Так было всегда!.. И ведь совсем необязательно быть непременно Моцартом! Очень значительных успехов можно добиться в любом деле! Стать высококлассным специалистом… Тогда Госпожа Удача будет улыбаться гораздо чаще!.. Да и признание руководством профессиональных качеств вместе с уважением коллег не заставят себя долго ждать…
«Не все же вокруг Сальери!.. Честных и порядочных людей гораздо больше! Как в былые времена, так и сейчас… Хотя теперь… Временные наши правители из кожи лезут вон, чтобы сделать нас другими! Всё пытаются перевернуть вверх ногами… Старательно вдалбливая в наши всё ещё доверчивые головы то, что чёрное — это лишь с виду чёрное! А на самом-то деле — это белое! И таким вот бесстыжим образом подменяя одни светлые понятия другими… Совершенно противоположными и очень негативными! Увы…»
А ведь это действительно так и происходит сейчас… Надо лишь чуточку повнимательнее оглянуться на окружающую обстановку! Всем нам усиленно навязывается такой стереотип поведения, где основными «подталкивателями» являются весьма сомнительные и даже низкие помыслы: всепожирающая алчность, заставляющая зарабатывать всё большее и большее количество денег; иссушающая душу зависть, вынуждающая постоянно оглядываться на окружающих «сщ-щастливчиков»; злобствующая радость, моментально и самовольно вспыхивающая при виде чьих-то неудач, а то и горя; холуйская услужливость и рабская неразборчивость, подготавливающая к выполнению любой прихоти вышестоящего руководства; гадливенькое стремление «подсадить» или «подставить» более удачливых коллег…
Однако самым пагубным и крайне порочным из них является самоутверждение одной личности за счёт подавления другой… Будь то всевозможные оскорбления руководителем своих непосредственных подчинённых… Или же попытка более «старшего» и потому гораздо наглого сотрудника унизить своего же коллегу, который менее опытен в таких взаимоотношениях… Или же хотя бы публично принизить значение новичка как в его личном плане, так и для их «общего дела»…
И это негативное самоутверждение приносит колоссальный вред не только жертве, но и самому, агрессивно настроенному индивидууму… Ведь рано или поздно, но всё то зло, которое он умышленно принёс невинным людям, неминуемо обернётся против него…
«Да-а… Как там говорил студент Володя?.. Если ты плюнешь на коллектив, то он утрётся! Но если коллектив плюнет на тебя, то ты захлебнёшься!.. Правильно, конечно… Но что-то слишком долго в нас плюют!.. Да ещё и с издёвкой!.. И откровенным глумлением!.. А мы по-прежнему… Всё утираемся и утираемся!.. До-ко-ле же?»
Я тяжело вздохнул и перевернулся на другой бок… Устроился поудобнее и усиленно постарался уснуть… Но сон всё не шёл и не шёл… А мысли упрямо лезли и лезли…
Да… Действительно… Я тоже самоутверждаюсь, командуя своими подчинёнными… Как и все нормальные люди, которые стремятся достичь успеха своим упорным трудом. Просто моя работа имеет несколько специфический характер… Ведь война — это не пансион для благородных девиц! И даже не интернат для юных спортсменов-шахматистов! И я обязан быть очень требовательным к своим бойцам… Однако мной здесь движут только положительные моменты: научить солдат воевать и выживать, чтобы потом попрощаться с ними при увольнении в запас… И я это моё желание честно, откровенно объяснил своим молодым бойцам… И они вроде бы меня отлично поняли… Ведь мне достаточно лишь отдавать устные команды или же условные сигналы, чтобы они выкладывались изо всех сил… Я же не добиваюсь от них выполнения моих приказаний посредством пинков и тумаков! Как это любит делать один златозубый командир группы… Это уже его дело, как нужно обучать своих подчинённых.
А у меня есть свои подчинённые, которых я конечно и наказываю… Однако солдат при этом отлично знает то, за что именно он подвергается суровой каре. То есть за своё же нарушение или же проступок… Они отжимаются по тридцать три раза… И «джамбу» прыгают такое же количество раз… Но я их не бью… Ни руками, ни ногами…
Я бы тоже смог валять здесь дурака… С прохладцей относиться к служебным обязанностям, попивать без меры водочку, играть в карты ночи напролёт… И иногда ходить на войну с необученными разгильдяями в составе неслаженной разведгруппы… Но… Чтобы потом плакать пьяными слезами, поминая убитых подчинённых?.. Да скрежетать зубами, проклиная коварных и безжалостных боевиков?
Такие варианты меня не устраивали абсолютно… Ибо солдат должен вернуться из армии живым и невредимым!.. А его командиры обязаны приложить максимум усилий, чтобы добиться этой цели…
И поэтому… Я гонял, гоняю и буду гонять своих солдат!
«Пусть потом и обижаются на меня… У себя дома… И пугают своих родственников рассказами… Какой я был злой… И ужасно вредный…»
Если он конечно не самодур с большими звёздами!