В самый полдень девятого дня наших широкомасштабных боевых действий мне срочно понадобилось подкрепление… И я отлично знал, где его можно найти…
— Шумаков! Нагибин! — прокричал я, сложив ладони рупором в направлении дембельского стойбища. — Идите-ка сюда!
Вокруг костра разом смолкли стариковские разговоры и после непродолжительной заминки в мою сторону направилось два солдата. Впервые в своей жизни я почувствовал себя удавом… И не какой-то там пародией из мультфильма про 38 попугаев… а настоящей бразильской анакондой… Вернее, удавом Каа… Ибо ко мне медленно подходила парочка оцепеневших бандерлогов… С выражением застывшего ужаса в глазах и на еле гнущихся задних лапках…
— Вот что, боевые вы мои! — издалека начал я. — На всех фронтах борьбы с боевиками наши войска одерживают уверенные победы! Молодые бойцы сражаются как львы! Но в моей группе не хватает двух самых опытных разведчиков, чтобы прикрывать наш тыл. Поэтому готовьтесь! Сегодня вечером вы вдвоём пойдёте вместе с нами!
«Дзинь…» Это из нагибинских рук выпал армейский котелок с ложкой… Но солдат и не подумал нагнуться, чтобы его поднять… Зато в следующую секунду Шумаков и Нагибин синхронно двинули своими кадыками вверх-вниз… Первым опомнился Гиббс…
— Зачем, товарищ старший лейтенант? — внезапно охрипшим голосом спросил он.
— Что значит «зачем»? — недоумённо хмыкнул я. — Мне в тыловом дозоре не хватает двух человек, понимаете?.. Молоканову надоело постоянно сзади плестись, вот он и рвётся в открытый бой… Половину боевиков он разорвёт руками, а другую часть затопчет ногами… Понимаете? Насмерть затопчет!.. Что тут такого неясного?.. А мои тылы кто будет оберегать?..
Тут сзади послышался громкий смех… Я недовольно обернулся и увидел хохочущего Бычкова и того самого «душегубца» с фамилией Молоканов. Обычно сдержанный и невозмутимый контрактник в этот миг смотрел на меня выпученными в изумлении глазами… И с раскрытым ртом… Словно буква «А-а» крепко-накрепко застряла у него меж зубов…
— Правильно я говорю, Молоканов? — спокойно поинтересовался я. — Чего ты застеснялся?..
— Да… Нет… Ничего… — вконец растерявшись, проговорил мой «слоновотелый» подчинённый. — Как скажете…
— Вот я и говорю! Разорвём и перетопчем! — при этом мне даже пришлось закусить изнутри щёку, чтобы не рассмеяться вслед за Бычковым.
— Так точно! — бодро доложил Молоканов, вернувшись в своё обычное состояние.
— Молодец! Хвалю! — поощрительно высказался я и подмигнул контрактникам, после чего повернулся к дембелям. — А вы в самый разгар сражения будете прикрывать наш тыл. Ясно?..
— Так точно! — глухо произнёс Шумаков. — Разрешите идти готовиться?
Его выдержка мне всегда импонировала, но отпускать я их не спешил.
— Подожди! Возьмёте по два боекомплекта, меховые варежки и белые подстилки от спальников. У кого из вас ночной прицел?
— У меня. — ответил Шум. — Тоже взять?
— Конечно! — сказал я. — Вот и всё! С песнями и гиканьем можете идти…
— Есть! — ответили два дембеля и пошли обратно к своему костру.
Их там поначалу встретили весёлыми подковырками да прибаутками, но через минуту среди дедушек наступило всеобщее уныние… Несколько любопытных голов даже оглянулось в мою сторону, но заметив меня мигом развернулись обратно…
— Ну, ты даёшь! — с улыбкой произнёс Пуданов, когда я вошёл в палатку. — У Молоканова чуть челюсть не отпала…
— Он уже подобрал её! — рассмеялся я. — А видел, как у Нагибина руки затряслись?! Аж котелок выпал?..
— Да они даже не дойдут до места засады… — предположил Мишаня. — Инфаркт схватят…
— Ничего-ничего-о-о!.. — хорохорился я, усевшись у печки. — Спишем на боевые потери! А то ишь ты!.. Расслабились тут!.. Пусть хоть в крайнюю засаду сходят с молодыми…
На мой чисто командирский взгляд присутствие двух «борзых» дембелей в тыловом дозоре сыграет очень положительную роль в становлении мужского характера и бойцовских качеств у молодых разведчиков, которые будут находиться на передних боевых рубежах… Да и мне следовало держать своё слово… Ведь я же пообещал дембелям, что обязательно возьму их с собой на боевое задание… Хоть они и намекали про «случайный» выстрел в мою спину, но мне было плевать… Пусть сидят в тыловом дозоре… Сзади… То есть как раз за моей спиной.
После обеда все молодые бойцы завалились дружно похрапеть. Прилёг и я… Ведь рабочий график у нас всех был крайне насыщенный… К тому же и трудиться приходилось в основном по ночам… Поэтому крепкий и здоровый сон нам абсолютно не мешал наслаждаться боевыми буднями…
В 18 часов нас разбудил дневальный и начались уже привычные сборы в очередной военный поход по вражьим тылам да неприятельским коммуникациям. Молодёжь экипировалась без лишней суеты и спешки, уверенными движениями подгоняла амуницию и облачалась в белые маскхалаты… Нагрудники теперь надевались на горное обмундирование и только после этого наступал черёд зимней маскировки…
А снаружи рядом с бронёй стояли два дембеля — Нагибин и Шумаков. Они не проявляли никакого энтузиазма по поводу предстоящего выезда и соответственно вели себя очень пассивно… Словно уже обречённые на заклание жертвы… Пришлось их даже слегка взбодрить…
— Ну, и чего вы пригорюнились? — я даже похлопал их поочерёдно по плечу. — Идёте в тыловом дозоре! Почти последними в походном порядке…
— А почему «почти последними»? — насторожился Гиббс. — За нами кто-то ещё будет идти?..
— А за вами будет находиться целая разведгруппа майора Пуданова! — с усмешкой ответил я. — Наше прикрытие… На блокпосту…
Оба дедушки грустно вздохнули, а я пошёл застраивать группу для предкрайней проверки… Перед погрузкой на боевые машины…
А крайняя проверка произошла уже на первом блокпосту, когда мы в 19.30 высадились с БМПешки. Как обычно показывают в художественных кино, каждый боец попрыгал на месте, чтобы убедиться в том, что у него ничего не звенит или бренчит… Но в этом плане всё было в порядке. Всю мелочь уже давным-давно выложили… Только под их подошвами противно хлюпала жидкая грязь.
Затем я уточнил новые радиосигналы со старшими троек и с Пудановым… Рядом с ротным сейчас стоял начальник блокпоста, с которым Иваныч уже успел хорошо сдружиться… Что было неудивительным, учитывая общие интересы… Пехотный командир уже столько дней слышал о наших засадах, но так и не видел ни разу то, как же именно разведгруппа спецназа выходит ночью на задание… Что ж… Сегодня ему однозначно повезло…
«Дай Бог, чтоб он увидел наше возвращение…» — подумал я, оглядывая напоследок своё войско…
И вот настал заветный миг…
— Бычок, вперёд! — вполголоса скомандовал я и трое дозорных осторожно пошли по дороге…
Я надел на голову «Квакер» и стал смотреть вслед бычковской тройке… Когда их белые силуэты удалились метров на тридцать и стали почти незаметны, в боевой путь тронулось ядро группы… Когда со мной поравнялся Молоканов, шедший самым крайним в колонне, я обернулся к дембелям…
— Идёте сзади! Не отставать и близко не подходить! Чтобы вы могли еле-еле различать фигуру Молоканова. Ясно?..
— Так точно! — дуплетом ответили дедушки и я быстро побежал на цыпочках вперёд…
Метров через тридцать хлюпаящая грязь исчезла и теперь можно было перейти на обычный шаг. Возглавив ядро, я несколько сбавил темп передвижения… Сегодня разведгруппа выдвигалась к другому Т-образному перекрёстку, причём который мы проезжали три раза… В первый, когда в первый день выхода наша маленькая колонна совершая свой боевой марш в 166-ую бригаду свернула с трассы на Шали. И два раза, когда мы сопровождали колонну «Центрподвоза»… То есть туда и обратно!.. Нынешняя наша ночная засада должна была перекрыть автостраду Грозный — Шатой…
Дорога, по которой мы шли, хоть и была грунтовой, но очень широкой и отлично укатанной. Попадались большие лужи с ледяной каёмкой, однако грязь практически отсутствовала. Данное обстоятельство меня радовало, так как мои дерматиновые кроссовки уже трещали по швам, ведь обувщики-кооператоры даже и не предполагали, что их ширпотребовской продукции придётся переносить такие серьёзные нагрузки…
Через километр мы подошли к заброшенным производственным строениям ангарного типа, расположенными за бетонным забором. Разведчики ступали почти бесшумно по укатанной глине и мы без каких-либо происшествий миновали эти бесхозные здания… А за ними простирались бескрайние чеченские поля… Как слева, так и справа…
Через пару-тройку километров мы наконец-то добрались до нужного нам перекрёстка… В моём наушнике послышался шёпот Бычкова.
— Мост.
— Есть. — ответил я.
Остановив ядро, которое сразу же присело, я отправился к Бычкову… Пройдя мост через канал, я оказался рядом с дозором. С нашей стороны дороги была лесополоса, тогда как за другой обочиной виднелись лишь чахленькие деревца. Быстро оглядевшись по сторонам, я определился с общим местоположением группы и стал подбирать позиции для бойцов… По правую руку за невысоким кустарником разместилось трое головных дозорных. По левую сторону от грунтовки заняли огневые рубежи все остальные наши тройки. На самом левом фланге оказалась тройка Молоканова.
Затем я по мосту вернулся к тыловому дозору и указал им позиции в десятке метров от грунтовки… Это была неглубокая канава. Совершенно пустая…
Мне не хотелось терять драгоценное время и ценные указания выдавались быстро:
— Прямо перед вами Старые Атаги! До них километра четыре или пять… Основное направление именно в эту сторону. Но не забывайте периодически влево и назад смотреть. Ясно?
— Так точно. — ответил Шум и дембеля стали устраиваться поудобнее в своей канавке.
Я вернулся в ядро и принялся уточнять боевые задачи каждому солдату. В случае появления на трассе автомобиля следовало подпустить его поближе, чтобы он оказался в секторах стрельбы. По моему приказу снайпера с Винторезами и автоматчики с АКМС с ПБС открывают бесшумный огонь по двигателю, чтобы вынудить машину остановиться. Если же по нам открывают ответный огонь из кабины или кузова, то тогда за бесшумников заступаются все остальные разведчики… И в конце-то концов мы должны победить всех врагов…
На своём огневом рубеже, который находился за крепким деревом, я ещё раз огляделся по сторонам… Прямо перед нами в нескольких метрах тянулась автострада. Справа к асфальтовому покрытию примыкала грунтовая дорога, по которой мы и пришли. Позади нас находился широкий канал, почти до половины наполненный водой, что создавало нам дополнительную защиту. И влево тянулась густая лесополоса, высаженная когда-то давно между автомагистралью и каналом… Собственно говоря, мы и разместились-то именно в этой лесополке[11]
В эту ночь я не стал брать с собой ни минёров, ни Скрёхина с его «плеером». Мины здесь ставить практически незачем. Надёжнейшая связь нам особо и не была нужна. Мы сами сюда притопали, а значит и обратно уйдём без посторонней помощи… Но в случае чего майор Пуданов примчится к нам на подмогу при первой же опасности… Уж этому «братья-Овны» не препятствовали…
Поначалу погода была вполне приличная… Для ночной засады!.. Но через час всё небо затянуло тяжёлыми чёрными тучами… Почти сразу же вслед за этим пошёл мелкий снег, который стал белым и холодным порошком оседать на всём… На тёмном стволе моего Винтореза, на плечах и капюшоне маскхалата, на согнутых в локтях руках и зябнущих коленях… Данное обстоятельство конечно усиливало нашу замаскированность и помогало разведчикам полностью слиться с окружающей местностью… И через часик все бойцы превратились бы вотдельно лежащие вытянутые к дороге сугробы… С торчащими из снега оружейными стволами и глядящими в ночь горящими глазами… Но командовать примёрзшими к земле Снеговиками мне не хотелось… Эдак мы до самого рассвета будем отдирать их скрюченные фигурки…
С трудом дождавшись того момента, когда толщина снежного покрова достигнет солидной величины, я энергично стряхнул его с себя и с оружия. Затем медленно и осторожно обошёл свои «владения», раздавая всем необходимые указания…
— Можете лежать на одном боку… Или же сидеть на корточках… Чтоб ничего не отморозить!.. Снег стряхивайте, но очень тихо…
Тройки тут же начинали копошиться… Мне вообще-то было приятно от того, что молодые бойцы терпели все эти погодные неурядицы до последнего… Однако к экстремальным условиям следует привыкать постепенно… Во всяком случае именно такой точки зрения придерживался я лично. Ведь однажды обмороженный человек потом всю жизнь мёрзнет даже при малейшем холоде… А у молодых солдат ещё многое ведь впереди!
Но и засевшие в тылу дембеля были приятно удивлены моим визитом. Шумаков доложил, что наблюдение они ведут по всем направлениям, но ничего подозрительного пока не обнаружили…
А вот гранатомётчик Кяйс, который был в моей боевой двойке, сейчас мучился с выбором боевой альтернативы… Ведь на предыдущих засадах он был артиллерией нашей разведгруппы. Пусть и с тремя гранатомётными выстрелами. Однако на этом крайнем задании молчаливому эстонцу захотелось чего-то большего.
— А мне из чего стрелять первым? — громким шёпотом спросил он. — Из гранатомёта или автомата?
Я подумал немного, просчитывая все варианты, и только потом ему ответил.
— У тебя же не бесшумный автомат! Если по нам будут стрелять один или два боевика, то ты сначала применишь свой АКС! Хотя нет! Ты лучше подожди и не выдавай свои позиции. Автоматчиков у нас хватает! А если боевиков будет побольше, то ты сразу же готовишься к выстрелу из гранатомёта! Лёжа или сидя!.. Но лучше целиться из лежачего положения! В общем взял их на мушку и ждёшь! Когда я крикну тебе: «Кяйс»! Гранатой!» или просто «Кяйс!» Вот Тогда и влепишь в них своей бандурой! Целься в того, кто будет отстреливаться в середине! И сразу же смещаешься в сторону метра на три! Затем быстро готовишь второй выстрел. Когда граната окажется в трубе, крикнешь мне: «Готов»!.. Ну, и так далее… Прицеливаешься и ждёшь. Но запомни! Что из гранатомёта ты стреляешь только по моей команде!
— Да это я уже знаю! — спокойно произнёс Кяйс и смёл рукой снег с портпледа.
— Молодец! — похвалил его я в надежде на хорошую «работу» в будущем.
Его РПГ-7 со вставленным в ствол кумулятивным выстрелом лежал рядом с разведчиком. А присоединённый к оружию оптический прицел ПГО вместе с ударно-спусковым механизмом был прикрыт сверху меховыми рукавицами. Обычно их мы подкладывали под свои нижние конечности, чтобы уберечь тело от холода с земли… А вот рачительный солдат Кяйс нашёл им другое применение…
«Похвально!.. Похвально!..» — подумал я, устраиваясь поудобней на своей белой подстилке.
Лично для себя я меховых рукавиц на засады не брал, считая их слишком уж большими и тяжеловатыми. Ведь в боевой обстановке руки должны быть готовы к стрельбе в любую секунду. В этом плане моё предпочтение было навсегда отдано солдатским парадным перчаткам, сшитым из фланели почти телесного цвета. Когда я в январе месяце уезжал из Аксайской бригады в командировку в Моздок, то тогда мне посчастливилось случайно обнаружить в ротной каптёрке последние две пары, причём самого малого размера. Но этот недостаток оказался очень хорошим преимуществом. Перчатки настолько плотно обтягивали мои пальцы и ладони, что я не ощущал никаких неудобств даже при стрельбе, не говоря уж про замену пустых магазинов на полные… Правда, снимались они с некоторым трудом, и мне приходилось буквально вытягивать из них по очереди каждый свой палец… И непременно в два захода: сперва до середины второй фаланги и только потом окончательно. В третий приём перчатка стягивалась с кисти…
Ну, и надевать эти перчатки мне тоже приходилось в три приёма. Эта процедура мне напоминала натягивание и стягивание узких лайковых перчаток с аристократических ручек… Целая морока, конечно! Но зато в этих солдатских перчатках моим рукам было очень удобно и тепло… Не то что посиневшим «сарделькам» доморощенных рейнджеров из других военизированных ведомств, разъезжающих на броне в кожаных перчатках с обрезанными «пальцами»… Они возможно насмотрелись голливудского «Снайпера» и думали, что именно так и должны выглядеть настоящие мужчины… Тогда как я помнил совершенно другое кино… И в таких полуобрезанных перчатках щеголяла какая-то древняя старушенция… То ли Черепаха Тортилла, то ли какая-то иная Бабушка Божий Одуванчик…[12]
— «Что ж… Каждому своё…» — думал я, привычно совершая плечами круговые движения.
Ночь становилась всё холоднее и холоднее. Мелкий снег шёл не переставая и сейчас меня немного радовало то, что ветра почти нет. Надо мной слегка колыхались верхушки деревьев, но внизу было тихо и спокойно. Лишь только где-то очень далеко слышалась дежурная стрельба. Это наверняка на наших блокпостах часовые занимались самовнушением и самоуспокоением. Дескать, бойтесь нас, чеченские боевики! Мы сейчас не спим и патронов у нас видимо-невидимо! Ну, и так далее.
«Ого-го-о-о-у!» — невольно улыбнулся я.
В напряжённом ожидании прошёл ещё один томительный час. Обстановка вокруг нас оставалась прежней: свинцовое ночное небо и безостановочно сыплющийся сверху снежок… Отдалённая перестрелка и разыгравшийся в верхушках деревьев ветерок… Холодная тяжесть ночного бинокля и одинокие огоньки ракет на горизонте… Лёгкие потрескивания в радиоэфире и усиливающийся с каждым часом мороз. Ну, и… Мёрзнущее тело и стынущие конечности… Периодически растираемые скулы с кончиком носа и торопливо прячущиеся под мышки ладони в парадных перчатках… В общем… Обычная ночная засада в зимних предгорьях Ичкерии.
Около двенадцати часов со стороны Грозного послышался слабый звук, быстро перешедший в нарастающий шум мчащегося автомобиля. Судя по всему, этот шум приближался именно к нам…
— Внимание! — громко произнёс я. — Оружие, к бою!
Мой «Квакер» уже различал в темноте две слабые светящиеся точки, яркость которых усиливалась с каждой минутой… Без всяких сомнений… Автомобиль мчался в нашу сторону… И звук бешено мчащегося автотранспортного средства приближался уже с каждой секундой…
— Повторяю! — напоминал я скороговоркой. — Сначала стреляют бесшумные стволы! По двигателю! По кабине — не стрелять! Водилу пока не трогать! Если открывают огонь в нашу сторону, то начинают стрелять все!
Автомобиль приближался к месту засады. Безо всяких сомнений он уже был обречён… Сперва на поражение из нескольких бесшумных стволов… А затем возможно и на беспощадный обстрел изо всего остального вооружения группы. Судя по звуку двигателя это было что-то солидное.
Свет фар стал ярче и от этого с моей оптикой произошла засветка. Я быстро надел на две линзы «Квакера» резиновые колпачки с миллиметровыми отверстиями по центру, с которыми можно применять этот целеуказатель и днём… Но свет автомобильных фар оказался куда сильнее… И так уже ослабленное колпачками изображение стало вновь вспыхивать и затухать… «Квакер» опять засветило… Я решительно сдёрнул его с головы, поскольку оптика стала досадной обузой… И стрелять теперь предстояло без лазерного целеуказателя… А через обычный открытый прицел… Как в добрые и старые…
«Ну-у…»
Автомобиль приблизился уже метров на пятьдесят… По внушительным размерам стало видно, что это была не легковая машина, а грузовик…Пор-ра…
— Огонь! — скомандовал я сквозь стиснутые зубы и первым нажал курок.
— Пык! — «заговорил» мой Винторез.
— Пык-пык-пык-пык!.. — «затараторили»
вслед за ним два других Винтореза и пять АКМС с ПБС.
— Дзинь-дзинь-дзинь… Вз-з-з-з… — «отозвался» грузовик…
Я продолжал размеренно вгонять пулю за пулей в решётку радиатора, успевая отмечать для себя то, как стреляют молодые разведчики во главе с Бычковым. Лупили они с азартом и наперебой, делая как и положено ПБСникам по одному выстрелу… Но в этом «хоре» отчётливо слышались и очереди…
— Пык-пык!.. Дзинь! Вз-зи-у!
Сразу с первыми же попаданиями автомобиль резко сбросил скорость и дальше ехал уже по инерции… Наши пули с лязгом высекали из металла снопы искр, чтобы затем с пронзительным визгом или солидным жужжанием улететь дальше… Это были рикошеты… Когда пули под разными углами встречаются с целью… Прямые попадания, как правило, сопровождались лишь звонким скрежетом… Или глухим ударом…
— Нэ стрэ-лай!.. Сва-и-и!
Это из своей кабины заорал водитель… Но кавказский акцент и гортанное произношение нас абсолютно не убедили… Мы добивались полной остановки этого подозрительного автотранспортного средства… Хоть к этому дело и шло… Поскольку грузовик последние метры своей жизни тащился уже на предсмертном вздохе… Но практически бесшумная стрельба продолжалась… Пока автомобиль не остановился окончательно… И произошло это как раз напротив центра наших позиций…
— Отставить! — закричал я, стараясь перекрыть клацанье затворов, приглушённые хлопки выстрелов и лязг попаданий.
Стрельба прекратилась почти сразу… Два-три раза «пыкнули» запоздавшие выстрелы и всё затихло… Но продолжала светить одна уцелевшая фара, создавая нежелательный антураж для всей картины… Я быстро прицелился и одним выстрелом «погасил» ненужное освещение…
Вдруг послышался звук открываемой автомобильной дверцы… Это водитель выбирался через правую сторону кабины…
— Бух! — громыхнуло справа.
— Бля-а! Кто стрелял?! Отставить! — громко и непристойно выражался я.
Хотя по звуку я сразу определил СВДешку, которой вообще-то полагалось сидеть втихомолку… До поры, до времени…
— Бычок! Вперёд! — приказал я.
Досмотровая подгруппа быстро рассредоточилась и стала подходить к грузовику сзади, тем паче что автомобиль проехал мимо их позиций. В красном свете задних стоп-сигналов проскользнуло три белые фигуры. Сержант принял правильное решение и скрылся за кузовом… Впереди горело два подфарника и в их белом свете очень хорошо смотрелся продолжающий сыпаться снежок. Мелочь… А всё же красиво!
Подходить к автомобилю следовало сбоку… И я медленно двинулся вправо… Так сказать, в обход… Чтобы моя командирская персона не оказалась освещённой подфарниками… А то мало ли чего взбредёт в голову этому водиле!.. Недаром ведь в кинофильмах умирающий вражина, ну, никак не упустит возможность подстрелить насмерть самого хорошего парня… И только лишь после этой своей последней пакости бесславно откинуть свои копыта…
— Ты чего стрелял? — спросил я, опознав в темноте лежащего снайпера с СВД. — Я же говорил… Водилу не трогать!
— А он через правую дверцу выскочил! И хотел убежать! — виновато сказал боец. — Вот я и стрельнул!
— Ну, ты… И молодец! — осуждающе проворчал я. — Только трупаков нам тут не хватает!
— Да я сверху стрелял! — оправдывался снайпер.
Я посмотрел на автомобиль, который стоял аккурат напротив позиции СВДешника. Хоть клиренс был очень большим, но стрелять «сверху» никак не получалось…
— Вернее… Я по ногам… — тут же подправил свой рассказ солдат.
Но я уже не слушал его, а осторожно шёл к грузовику, очертания которого становились всё чётче при каждом шаге… Мои подозрения вполне оправдались… Поражённой нами мишенью оказалась водовозка…
«Ох… Слава тебе Господи!..» — облегчённо вздохнул я.
Если бы это была ассенизационная автомашина… Стасюга меня бы заклевал…
— Товарищ старший лейтенант!
Из белой снежной круговерти, подсвеченной снизу выжившими подфарниками, появилась фигура с голосом Бычкова. В руке был какой-то документ…
— Что у тебя? — спросил я с нескрываемой досадой. — Живой хоть?!
— Живой! — быстро ответил сержант. — Это милиционер! Местный…
— Да вижу… Уже… — отозвался я.
На левой водительской двери красовался желто-красный круг, разделённый пополам горизонтальной линией… Но ещё лучше были видны три большие буквы… эМ… Вэ… Дэ… Эта эмблема мне уже была знакома.
— Не понос… Так золотуха! — проворчал я и сквозь капюшон с шапкой основательно поскрёб затылок…
С тихим шорохом сыпался с неба меленький снег… Рядом шипел воздух из шины… Из простреленного автомобиля с бульканьем вытекала какая-то жидкость… По характерному запаху я определил, что это была солярка… Значит, пробит топливный бак.
Пройдя несколько шагов вперёд я при свете подфарников внимательно изучил удостоверение сотрудника чеченской милиции… С соответствующими случаю фамилией, именем и отчеством… Маленькая фотография с колоритнейшим лицом тоже подходила к имеющимся условиям… Без всяких сомнений! Документ был самый настоящий… То есть не поддельный… Машина с эмблемой — тоже…
— Он ранен… — ещё больше «порадовал» меня Бычков.
— Ох, ты… — вздохнул я. — Давай его сюда! Куда хоть его?
Так и не успев мне ничего ответить, сержант уже исчез за машиной… Вскоре под «белы от страха» да дрожащи рученьки привели подстреленного водителя, одетого разумеется в армейский камуфляж и ботинки с высоким берцем.
— Кто такой? — строго спросил я. — Куда ехал так поздно?
— Я вадытел… В милиции работаю… В Грозном… — отвечал перепуганный «сотрудник МВД».
Ну, это мы уже и так отлично знали по его документу… Да и по эмблеме на дверке и обмундированию…
— Почему так поздно ехал? — ещё строже поинтересовался я. — Куда ехал?
— Началник сказал… Нада была паехат на Сэвэрный… Отпустыл поздно… В Старые Атагы сэйчас ехал…
Это в общем-то духовское село находилось не так уж и далеко… Значит, до родного дома этот «мылыцыонэр» не намотал на спидометр каких-то пять километров…
— Понятно… Оружие есть? — я продолжал «опрашивать пострадавшего».
Ответ последовал мгновенно:
— Нэт!
Было видно, что «мылыцыонэр» не врёт… В другой ситуации я бы сразу удивился, но тут всё было ясно-понятно… В критической ситуации правда так и прёт… Так и прёт… Из любого, пожелавшего выжить…
— Куда ранен? — спросил я уже помягче.
Без лишних разговоров водитель стащил с ноги правый ботинок… Когда сняли намокший носок, стала видна неглубокая рана на подъёме голеностопа. Пуля по касательной скользнула по ноге, вырвала самую малость мякоти и унеслась вдаль… Ни кости, ни даже сухожилия не пострадали… Кровь естественно текла… Но и не так уж обильно…
— Перевяжите его. — приказал я сержанту.
Надо же было спасти жизнь сотруднику Министерства Внутренних Дел Российской Федерации… Как никак… Но всё же рядом стоящее ведомство… Бывают конечно среди них не очень-то хорошие личности… Особенно среди ГАИшников и ВеВешных замполитов… Но остальные же сотрудники не виноваты в этом…
Пока молодой солдат Фатеев оказывал первую медицинскую помощь невинно подстреленному водителю водовозки, я досмотрел кабину с правой стороны, а Бычков — с левой… Но ничего подозрительного, а потому очень уж нам желанного, внутри не оказалось…
— Витя!.. Виталик! Отключи подфарники! — попросил я контрактника.
Иллюминация нам уже не требовалась… Бычков пошарил по панели, послышалось несколько щелчков… Вслед за последним нажатием подфарники погасли…
— Товарищ старший лейтенант, а куда этого?.. — сержант кивком головы показал на местного шофера.
Его дальнейшая судьба и так была вполне понятна… Иначе зачем же его тогда перевязывали?.. Тратили на него наше военно-медицинское имущество… Целый индивидуальный перевязочный пакет… С новенькой булавкой внутри.
— Пусть садится в кабину. — сказал я. — Надо бы цистерну проверить…
Бычков всё сделал как надо. Притихший милиционер занял своё законное место за баранкой. Двери кабины осторожно закрыли… Но влезть на цистерну не получилось… Она была слегка приподнята спереди и добраться до её горловины не представлялось возможным… Солдатские ботинки лишь скользили по металлу… И нам пришлось поверить на слово… «Чэстное водытэльское» слово, что внутри ничего нет… Даже воды…
Но доверие доверием, а сержант с двумя своими дозорными прошёлся по правой обочине вплоть до того места, где они «настигли» отползающую добычу… И даже обшарили всё вокруг… В поисках табельного пистолета, который милиционер мог отбросить подальше от себя… Но снега навалило уже предостаточно, вследствии чего наши усилия оказались безрезультатными…
Мы вернулись к водовозке, которая под углом застыла на дороге… На всякий случай, следовало всё привести здесь в нормальный вид… А вдруг ещё кто-нибудь захочет прокатиться с ветерком по ночной автостраде Грозный — Шатой?.. А тут такая неприглядная картина: расстрелянная водовозка с тёмными лужами под собой, да ещё и перегородившая дорогу в самой интересной автомобильной позе… Ни вбок её не протаранить, ни сзади подтолкнуть…
— Эй! Отгони машину на обочину! — сурово приказал водителю сержант Бычков.
Честно говоря, мы даже не надеялись на возвращение к жизни насквозь прострелянного детища Горьковского автозавода. Хоть и с цистерной, но автомобиль был самой последней модификации: с прямоугольным капотом, дизельным двигателем и просторной кабиной… И всё же наши пули калибра 9-миллиметра, а также 7,62-миллиметра… Все они автомобильного здоровья этой водовозке не прибавили…
В кабине уже выполнялось приказание сержанта Бычкова. Сначала включились знакомые нам подфарники, что нас вообще-то не удивило… Водитель продолжил свои шоферские манипуляции. Вот-вот… Внезапно ожил стартер, который с большими усилиями и громким скрежетом стал прокручивать коленвал… Морщась как от зубной боли, я слушал эти медленные потуги израненного мотора, готового «крякнуться» в любую секунду… Но вот обороты коленвала стали более быстрыми и менее скрежещущими… Несколько раз «чихнув», двигатель всё-таки завёлся и постепенно набрал высокие обороты. Водитель тут же включил передачу, медленно отпустил сцепление и ГАЗон буквально «прополз» ещё десяток метров вперёд и вправо… Затем шум работающего мотора оборвался… Подфарники потухли… Задние габаритные огни тоже погасли… И наступила относительная тишина…
«И окошечка нет!..» — с удовлетворением подумал я, предварительно бросив взгляд на верхнюю часть отъезжавшей цистерны.
Узкого и вертикального смотрового «иллюминатора» не было абсолютно… И попавшаяся нам автомашина на все сто процентов являлась обычной водовозкой…
«Хоть в этом нам «подфартило»… А засада будет рвать и метать… Рвать и метать…»
Сержант Бычков уже подошёл к кабине, дверца которой тут же открылась, выпуская наружу только лишь голову милицейского водителя.
— Сидишь здесь! И молчишь! Понял?
Сержантский тон был очень решителен и поэтому сотрудник милиции не стал ему возражать… А тихонечко закрыл за собой дверь… И затаился в кабине.
Мы разошлись по своим позициям… Но через пять минут я прошёлся по всем тройкам… Всё у них было нормально и я вернулся к «своему» дереву, из-за которого стоя и вёл огонь по приближающейся цели…
Слабенько пискнув, напомнила о себе радиостанция…
— Это Шум! Вы можете подойти?
— Иду! — кратко ответил я и отключился.
Но к заскучавшим дембелям я пошёл не сразу… Надо было обдумать дальнейшие варианты развития ситуации. Если эта водовозка и была проверкой маршрута, то теперь со стороны Грозного вряд ли кто появится. Хотя маловероятно, что она являлась «приманкой»… И всё было бы хорошо, если б не этот выстрел из СВДешки! От Чечен-Аула тоже ждать гостей не приходилось… Но эти злосчастные Старые Атаги с их блокпостом на мосту представляли собой самую интересную версию развития обстановки… Там наверняка слышали шум мчащегося автомобиля, который оборвался резко и слишком уж подозрительно… Многочисленные хлопки бесшумных стволов и скрежет попаданий до них может и не донёсся… Но грохот одиночного выстрела снайперской винтовки Драгунова боевики слышали очень даже точно… И теперь оставалось мне попробовать просчитать их последующие действия…
Большая часть этих мыслей обдумывалась мной уже на ходу… Ведь стареньких «дедов» тоже надо было уважить.
— Что у вас тут? — спросил я, подходя к тыловому дозору.
— Товарищ старший лейтенант, там проехало две машины с потушенными фарами… — чуть возбуждённо докладывал Нагибин, указывая на Старые Атаги. — Одна, а через минуту вторая… Ехали медленно…
— А почему с потушенными фарами? — уточнял я, поднимая к глазам их ночной бинокль.
Ведь мой персональный «Квакер» слабоват для дальнего обзора. А их БН подходит для этого как нельзя лучше.
— Обычным взглядом их не видно! А в бинокль очень хорошо! — сказал Шумаков. — На дальний или ближний свет не похоже. Значит, с подфарниками ехали…
— Молодцы! — отстранённым голосом похвалил я дембелей, наблюдая за селом, но затем резко насторожился. — Ага… Вот они… Опять едут…
И в самом деле… Невооружённым взглядом я ничего не различал в ночной мгле… Но в ночном бинокле очень хорошо были видны слегка рыскающие лучи двух автомобилей, которые направлялись от левой окраины Старых Атагов к нашей автостраде… Скорей всего, это были легковушки…
— Это боевики объезжают село по периметру… — догадался я. — Дороги снегом покрыты. Вот они по свежему и едут… Проверяют, может кто в село забрался… Патрулируют…
затем я огляделся вокруг… Там всё было спокойно… И безмятежно…
— Наблюдайте дальше! — приказал я, возвращая дембелям их бинокль. — Только повнимательнее. А то они слышали этот выстрел…
— А что там у вас было? — с заметным интересом спросил Шумаков.
— Да!.. Ничего хорошего… — усмехнулся я. — Одна водовозка… И то милицейская… Ну, я пошёл… Смотрите!.. Особое внимание — на вашу сторону канала… Духи могут с этого направления подойти, чтобы сзади нас обстрелять… Если вы их не заметите, а они откроют по нам огонь… То вам нужно разбежаться влево-вправо и короткими очередями долбить по боевикам… Чтобы они оказались меж двух огней! А там и Пуданов подъедет…
Уточнение боевой задачи дембеля выслушали внимательно и молча. Дополнительных вопросов не прозвучало и я мягко зашагал обратно…
Ещё один час мы прождали на этой дороге… Затея моя, хоть и являлась немного рискованной, но могла себя вполне оправдать… Боевики уже не раз сталкивались с разведгруппами спецназа, а потому имели некоторые познания о нашей тактике ведения боевых действий… Как правило, после перестрелки, а стало быть «засветки», разведчики немедленно покидают место установки засады… Чтобы избежать перехода военно-театрального сюжета из жанра «оперетта» в жанр «драма»… О «трагедии» и говорить не стоит…
А в нашем конкретном случае боевики тоже могли предположить, что мы быстренько убрались восвояси с их законной территории… В погоню они конечно не бросятся, но прибыть к месту происшествия могут… Чтобы оказать посильную помощь своему односельчанину, который обычно каждый вечер возвращается из Грозного на своей, то есть милицейской, водовозке…
«Странновато получается… Село полностью духовское, даже блокпост имеется на одном-единственном выезде… А их односельчанин мало того, что работает в Грозненской милиции, так ещё каждый вечер возвращается домой на служебном автомобиле! Интересно, что он говорит боевикам на блокпосту?.. Как там было?.. «Пскапския мы…» Или «Брат Митька помирает, а ухи просит…» Э-эх… Цирк, да и только…»
Но чеченский милиционер, наверное, уже позабыл эти славные эпизоды из старых советских кинофильмов[13], а потому обратился к нам с другими словами…
— Камандыр!.. — послышалось из кабины. — Камандыр!..
Я и не думал отзываться на такую фамильярность, ещё и с неправильным произношением… Да и обнаруживать себя не хотелось… Пусть думает, что нас здесь уже нет…
— Камандыр! — продолжал взывать «мылыцыонэр». — Атпусты меня-а… Я сам пэшком дайду… Я Старых Атагах жыву… Камандыр…
Я молчал… Но водитель попался нам упрямый и настырный… И жалобные вопли из кабины продолжали терзать наши уши…
— Камандыр… — уныло канючил сотрудник. — Атпусты…
Наконец-то не выдержал Бычков и выдал милиционеру достойный ответ…
— Ещё одно слово!.. И отпустим так!
Хоть сержант и не уточнил последующий ход своей карающей мысли, но его суровый тон подействовал более чем понятно… Водитель замолчал и дальше не издал ни звука…
Даже через час… Когда мы подошли к его кабине, он поначалу никак не мог покинуть своё надёжное убежище… Пришлось прикрикнуть…
— Сейчас идёшь в свои Атаги! По середине дороги! По краям стоят мины… Понял?
Милиционер промычал что-то в ответ и кивнул головой. По видимому это означало положительную реакцию…
— У тебя есть там кто-нибудь с трактором? — продолжал пытать его я. — Чтобы твою машину на буксир сейчас забрал?
— Ест. Сасэд. — с трудом сказал водитель. — Трактор… Бэларус…
Это меня по-настоящему порадовало. Ведь «улика» будет убрана с дороги.
— Прямо сейчас ты вместе с соседом на тракторе приезжаешь сюда! — тут я начал прямо-таки диктовать ему свои условия. — Цепляете твою водовозку! И уезжаете! Понятно?
Мой ультиматум был безоговорочно принят. Водитель оказался толковым «дипломатом»…
— Панятно! — согласился он. — Забэром… Сразу…
— Маладэц! — одобрил я. — Мы сейчас уходим отсюда. А на рассвете будем проходить здесь. Если твоя водовозка будет стоять тут, то мы её полностью взорвём! Понял?
— Прам сэйчас забэру… — горячо пообещал нам сотрудник.
Я понимал, что в своём положении он может нам даже гарантировать немедленный капитальный ремонт двигателя… И то, что машина своим ходом уедет ещё до наступления рассвета… Но замести следы своего варварского отношения к автомобильной технике Министерства Внутренних Дел всё же стоило… Хотя бы попытаться…
Затем мы вывели водителя на середину дороги, где я показал ему на еле просматривающуюся белую разделительную полосу. Кое где снег сметало на обочину и она была достаточно видна.
— Слушай сюда! Сейчас тебе нужно идти вот по этой белой полосе! Понял? Вперёд!.. Ну!.. Иди давай!..
Сержант подтолкнул сотрудника в направлении Старых Атагов… И тот медленно пошёл по этой полосе… Даже очень медленно… И не потому, что у него была перевязана нога… Ботинок сидел на ней вполне нормально… А потому, что милиционер через каждые два шага испуганно оборачивался на нас… Наверное, он ожидал выстрела в спину… Или целой очереди…
— Иди!.. Не бойся! — крикнул ему я. — Стрелять не будем…
Мы и в самом деле не собирались его убивать… Потому что это не имело абсолютно никакого смысла… А брать грех на душу просто из «баловства» не очень-то и хотелось…
Милиционер прошёл вперёд ещё десяток метров, оглянулся на нас в последний раз… И со всех ног пустился наутёк! Да ещё так быстро… Что только топот стоял в ночной тишине!.. От его стремительного бега…
— Вот тебе и ранение в ногу! — рассмеялся я. — Мчится как этот самый… Ну, как зовут этого канадца?.. Который бегает быстрее всех?..
— Бен Джонсон! — подсказал Бычков. — Спринтер…
— Во-во!.. — ухмыльнулся я. — Пора и нам отсюда сваливать! А то он ещё обратно прибежит… С оравой духов… Вот прикол-то будет! Обиженный милиционер привёл за собой толпу односельчан-боевиков!.. Ну… Давай-ка быстрее!..
Сержант уже окликнул своих дозорных с боевых рубежей, дождался их быстрого появления и вместе с ними пошёл в сторону первого пехотного блокпоста. А я отдавал негромкие команды другим своим подчинённым… Через две минуты в обратном направлении выдвинулась близлежащая тройка Дарьина… Следом Филатов с сотоварищами… Затем Молоканов…
Я стоял на перекрёстке и опрашивал каждого проходящего разведчика, проверяя его укомплектованность… Вот ко мне подошёл боец, по громоздкому вооружению которого можно было догадаться, что это Кяйс…
— Товарищ старший лейтенант. — обратился ко мне эстонский гранатомётчик. — Разрешите и мне один раз выстрелить?! Пожалуйста!..
Я невольно улыбнулся, поскольку отлично его понимал…
— Нельзя! — объяснил я. — Это же милицейская водовозка! Мы и так уже её расколошматили! Но отремонтировать ещё можно! А если ты по ней долбанёшь?! От неё нихрена не останется!
— Ну, товарищ старшнант! — с лёгкой обидой произнёс солдат. — Сколько таскаю этот гранатомёт, а ещё ни разу не выстрелил…
— Нельзя! — повторил я. — Ещё неизвестно… Может быть и мне нахлобучат по шапке за эту водовозку! Она же государственная… Понимаешь?..
— Понимаю! — разочарованно ответил Кяйс. — Разрешите идти?
— Давай! Догоняй!.. — сказал я и ещё раз посмотрел на нашу «жертву».
МВДешная водовозка сиротливо стояла на обочине, отчётливо выделяясь на белом заснеженном фоне… Очень хорошая мишень для гранатометчика… Но увы… Государственное имущество полагалось беречь… И даже не расстреливать!..
На грунтовой дороге меня уже поджидал тыловой дозор…
— Всё нормально? — спросил я дембелей. — Ничего не забыли?
— Нормально… — ответил Шумаков. — Пора возвращаться…
— Да!.. — с философским настроем изрёк я. — Это была ваша последняя война… Интересно?..
— Отлично… — отвечал Нагибин. — Потому что последняя…
— Понятно… — усмехнулся я. — На контракт не хотите?
— Нет! Нет! — хором отбрыкнулись дедушки. — С нас хватит! Домой пора…
— Ну, и ладно… — сказал я и побежал вперёд.
На пехотном блокпосту нас встречали как национальных героев! Ведь все слышали и рёв автомобиля и дальнейшую стрельбу… Впервые в своей жизни молодые разведчики «дали результат»… А вот дембеля из пудановской группы особенно бурно приветствовали Шумакова и Нагибина, возвратившихся живыми и невредимыми с последнего выхода… Каждый «дед» считал своим долгом обоих обнять и затем похлопать по плечу…
— Что у тебя там было?
Этот самый первый вопрос, прозвучавший из уст майора Пуданова, интересовал и капитана Скрёхина, и лейтенанта Волженко, да и всех их солдат, всё это время остававшихся на блокпосту.
— Уничтожена одна «вражеская» автомашина! — бодро доложил я.
— Да ты что! — изумился Иваныч и лишь затем восхитился. — Не может быть!
— Стоит пока на перекрёстке! — рапортовал я. — Можем съездить… Посмотреть… Пока её духи не утащ-щили… На буксире… Я водителя отправил за трактором…
Всё их любопытство застыло на лицах… А всевозможные вопросы буквально застряли в голосовых связках… Но немая сцена продолжалась лишь несколько секунд… И первым спохватился разумеется командир роты…
— Зачем отпустил? — недоумевая совершенно и абсолютно, спросил он.
— Мы задолбили водовозку! — улыбаясь, пояснял я. — В количестве одной штуки… И притом милицейскую…
И опять наступила долгая пауза… Но не очень…
— А зачем же вы её!.. — осторожно поинтересовался Скрёхин.
— А нех_я ездить по ночам! — беспечно ответил я. — Мы же не знали, что это ментовская водовозка! Мигалок на ней не было! Мотоциклетного экскорта тоже… Вот и получила по заслугам…
Моя безмятежность, хоть и казалась очень наигранной, но зато вполне оправданной… Ведь по всей Чечне объявлен комендантский час! И с наступлением темноты, а вернее после 20.00 никто не имеет законного права передвигаться вне пределов населённых пунктов… А внутри них тем более… И поэтому все добропорядочные и законопослушные граждане должны и обязаны сидеть в это время по домам…
— А кто ночью не спрятался — спецназ не виноват!
Вообще-то данное правило известно уже всем… И я ничего нового не придумал… А то, что водитель милицейской водовозки рискнул на свой страх и риск проехаться по ночной автостраде… Так это уже его личные проблемы… Ну, и его непосредственного начальника, который так поздно его отпустил… А автотехника, кстати, служебная должна находиться на штатной стоянке в автопарке, а не разъезжать чёрт знает где… Прожигая без служебной необходимости государственное топливо… Износ деталей и так далее…
— Всё правильно… — сказал ротный. А я бы её…
— Да жалко! — перебил его я. — Мой гранатомётчик так просился пострелять по ней!.. Но я не дал… Можно же отремонтировать…
— Да ну… — изрёк командир с вполне оправданным скепсисом. — Менты — это самая богатая организация у нас в стране… Эту спишут и сдадут на металлолом, а новую получат…
— А-а… — махнул я рукой. — Это уже их дела…
Неподалёку мои солдаты обсуждали все детали ночной стрельбы… Донельзя счастливые обладатели бесшумных стволов с азартом рассказывали своим менее удачливым коллегам о том, кто куда целился и что из этого получилось…
— Я по фаре как дал! — увлечённо говорил владелец Винтореза. — Так она сразу же потухла! И на мелкие кусочки разлетелась…
— Борисов! — окликнул его я с некоторой долей ревности. — Чего это ты заливаешь? «По фаре!» Это же я в неё попал…
Хоть и раздался негромкий смех, но бесшумный снайпер ничуть не растерялся…
— Ну, товарищ старшнант! — заявил он без тени смущения. — Это вы вторую… Когда машина уже стояла! А я в первую попал! Когда она ещё двигалась! В левую!.. Я первым выстрелом в неё попал! Чтобы не светила так сильно!
— А-а-а… Тогда всё понятно! — сказал я. — Вопрос исчерпан… Молодец!
Тут ко мне подошёл один боец, который виновато доложил о том, что он забыл на своей позиции меховые варежки… Возвращаться за ними уже не хотелось… Да и сильно ругать солдата тоже…
И я ему подсказал другой выход:
— Завтра будем проезжать, тогда и заберем! Только не забудь мне напомнить!
Через несколько минут все разведчики разместились на броне… Механики уже прогрели свои двигатели и БМПешки быстро помчали нас к нашей горячо любимой палатке…
По окончанию ночных засад она нам была особенно желанна и мила… А сейчас тем более…
Ведь война-то закончилась!!! Ур-ра-а-а!!!
Лесополосе.
То ли из кинокомедии «Новые амазонки», то ли из фильма «Один дома»
«Мы из Кронштадта» и «Чапаев»