Я лежала в постели и не могла заставить себя встать с неё. Сегодня сон Мориэллы не принёс боли. Как если бы сердце её очерствело и больше в нём не осталось места для страданий и сожаления. А вдруг Мать исцелила его, окружив её по-настоящему материнской заботой, какой не получила ведьма от Магды? В любом случае, я знала точно: жизнь воина, предназначенного ведьме самой судьбой, оборвалась не в сегодняшнем воспоминании. Фернис говорил, что она убила своего суженого сама.
Но возможно ли это? Я взглянула на руки, закрытые чёрными перчатками, и точно знала, что тени за эту ночь стали больше. А потом прикоснулась к груди, на автомате потерев едва выпирающий шрамик. Здесьтеплело, когда Эл оказывался поблизости. А теперь было холодно. Даже сейчас.
Я подумала о том, что испытывала похожие чувства при виде Аластора.
Мой дом там, где ты.
Я начинала забывать всё, что увидела, но эти его слова ещё звучали в голове. Они напоминали мне бабулю.
Мне было шесть, когда мы с ней уехали из родного города, где жили мои родители. Пришлось переехать из большого дома в однокомнатную квартиру, где ничего не напоминало о прошлой жизни. Только бабушка и пара любимых игрушек.
— Я хочу домой, — говорила я, вытирая мокрый нос.
И тогда бабуля присаживалась на корточки и утирала мои слёзы своим платком:
— Твой дом там, где о тебе думают, пирожочек. Мой уже здесь, не так ли?
Она улыбалась, смешно прищуривая глаза, и тогда я тоже верила, что всё снова станет хорошо.
Я потянулась, выйдя на террасу, и посмотрела на лабиринт сверху. Вчера я была так расстроена, что даже не стала ждать конца испытания, а теперь столкнулась с тем, что ни черта не знаю. Тогда мои внутренности скрутило от непонятных чувств из-за Аластора и его разговора с Лисаной. И если среди них была ревность, то я — самый худший и эгоистичный человек во всех Сферах. Стало до жути стыдно. На ревность я не имела никакого права, впрочем, как и на принца. Он ведь и не нравился мне раньше? Что я за девушка, если мне так легко вскружить голову одним-то спасением и проявлением интереса? Стыдоба.
Если пойду на поводу у своих чувств и у Аластора, желающего ещё встреч, то лишь всё испорчу. Дам надежду и ему, и себе.
В конце концов, я могла наплевать на договор с котом, договор с королём и даже на клятву Мориэллы, но я не могла наплевать на жизнь принца, которой придёт конец, если совершу ошибку и лишу его истинной пары.
В отличие от меня он не испарится из этого мира, когда всё закончится, а останется один на один со своими проблемами и разрушающей его магией. И расхлёбывать тоже будет один, проклиная тот день, когда встретил меня.
Одна на отборе — судьба, другая — враг.
Сейчас на врага больше всего походила я сама со своим эгоизмом.
— Фауна, — тихо позвала я, ленясь идти за колокольчиком. И, как ни странно, служанка тут же откликнулась, выплыв ко мне из комнаты. — Расскажи, что вчера было. Кто ещё победил?
— Я, — ответила она без эмоций. — Камилла, фея Фавилорра, Бургильда и…
— Достаточно, — буркнула я, делая глубокий вдох. — Скажи, есть ли способ скорее узнать, кто из оставшихся невест может быть истинной судьбой принца?
«Кроме Лисаны» хотела добавить я, но прикусила язык. Как раз она была первой претенденткой ещё со времён представления невест в королевстве. И как бы я ни хотела видеть её врагом, но манипуляция ещё не делала её плохой или недостойной короны и сердца Аластора.
— Что вы имеете в виду, госпожа?
Я почесала подбородок, подумав о Мориэлле. Сегодня во сне она думала о том, чтобы отравить Эла своей кровью, не прибегая к магии. Получается, для проклятий и всяких волшебных штук не всегда нужна сама магия.
— Может, есть какой-то эликсир, что поможет понять невестам и мне быстрее, кто из них предназначен принцу? Что-нибудь безобидное…
— Я могу поискать, госпожа, — неуверенно ответила девушка, и я покосилась на неё.
— Бургильда вот очень скромна и скованна, к слову. Ей бы такое точно не помешало, — я подумала о бедной девушке и поджала губы. — Если дать подобное зелье невестам и принцу, они сразу всё поймут? Истинная пара найдётся?
— Думаю, это подтолкнёт пару друг к другу, — задумчиво проговорила Фауна, и я сделала глубокий вдох, отрезая для нас с Аластором все пути. Он принял желаемое за действительное там в саду, а я настолько глупа, что приняла это на свой счёт, и это решение будет самым честным по отношению к нему. Да и ко мне. Устрою все дела с женитьбой, похороню свои зарождающиеся чувства и отправлюсь домой зализывать раны от первой глупой влюбленности.
Проклятие, король, кот, куча других невест и… Черт возьми, я в чужом теле и в другом мире! Без шансов.
А дома займусь своей личной жизнью и найду хорошего парня. Не принца.
— Действуй, — сказала я Фауне. — Найди его и подмешай всем завтра утром, когда соберёмся в обеденной зале. Справишься?
Служанка кивнула и без слов уплыла обратно в комнату ведьмы. А я опёрлась руками о перила и задумчиво оглядела зелёный двор внизу перед тем, как принять решение о прогулке. Судя по всему, времени у меня здесь осталось не так много.
В моём мире я еще никогда не дышала так свободно, воздух не был так чист, а солнце — настолько ярким. Ходя по местному саду и дыша полной грудью, я словно попала домой. Не туда, где жили мы с бабулей, а в то место, которое я совершенно не помнила, но которое отзывалось во мне обрывками воспоминаний где−то в потёмках запертых на тысячи засовов воспоминаний.
Тепло чужой кожи греет и убаюкивает, но настойчивый свет пробивается сквозь закрытые веки, и тяжело продолжать сон. Носа касается запах мяты, свежей выпечки и чего−то еще, неуловимого, тайного, но живого и родного. Должно быть, так пахла мама. Говорят, человек может воссоздать в памяти даже самые старые воспоминания с помощью запаха, если почувствует его вновь. Я пока не могла. Лишь иногда, очень-очень редко, в полудрёме точь перед сном я словно переносилась в другой мир, без воздуха, гравитации и звуков, где витал тот самый запах, нотки которого мне так и не удалось узнать наяву. Резко срывалась вниз по закрученной лестнице, и дыхание замирало. Я открывала глаза. Запах исчезал, как и мои воспоминания о нём.
Со мной оставалась лишь мелодия, пришедшая из самых дальних уголков воспоминаний. Голос безликой женщины пел мне её и утихал, как только я проваливалась в сон.
Мысли занесли меня за ворота замка, и я поразилась красоте статуй у входа издали. Они всё так же стояли по обе стороны от двери и тянули друг к другу руки, смыкая их в круг прямо над центром огромной двери. И только теперь я видела между ними разницу, что не бросалась в глаза, когда высеченные из белого камня богини были совсем рядом. Взгляд девушки справа был устремлён точь на круг солнца из сомкнутых рук, был полон силы и гордости. А вот лик второй был печален, голова её опущена чуть ниже, как и уголки губ.
Снаружи зелень и яркость голубого неба всё так же били в глаза своей яркостью, а вот людей почти не было. Я увидела девочку в белом сарафане с развевающимся от ветра подолом чуть поодаль: лицо её было устремлено вверх, взгляд − прямо на солнце.
− Нельзя смотреть так долго на солнце, − сказала я обеспокоенно, приблизившись к ней. — Глаза же будут болеть, так и до беды недалеко.
И девочка обернулась. Ветер подхватил её растрепавшиеся светлые волосы, но она не спешила убрать их назад.
− Солнце? Они не чувствуют боли, − сказала она медленно, и я приоткрыла рот, чтобы возразить, а потом тут же захлопнула его, когда присмотрелась к её лицу. — А я чувствую тепло Алмари и Цилии, прямо здесь.
Она тронула пальцами щеки и потянула руки вверх, словно хотела собрать еще тепла для себя. Глаза её были мутные, белые и без зрачков. И совершенно точно невидящие. Я подавила вздох.
− Алмари и Цилия?
− У нас два постоянных светила, госпожа.
− Можешь называть меня Мориэллой.
− Вы пришли со стороны замка, я слышала. Значит, госпожа.
Я не ответила, не найдясь, что возразить.
− Моя мама ушла к вашему целителю за травами для меня, − продолжила девочка, смыкая руки за спиной. — Её зовут Мари, мы пришли с деревни неподалёку.
− Знаешь, − сказала я, нервно обернувшись. — Думаю, ей не понравится, что ты разговариваешь с незнакомкой.
Девочка мотнула головой и посмотрела точно в моё лицо. И сквозь него.
− Я чувствую тепло вашей души, она светлая. А вот, — она нахмурила светлые брови. — ваше сердце, оно… Его… Вместо… — девочка запнулась, и я сделала глубокий вдох.
− По правде сказать, я ведьма, − призналась я ребёнку, чтобы не возникло недопонимания. Девочка мне понравилась, и я не хотела пугать или обманывать её.
− О, − рот её приоткрылся, и она тыкнула указательным пальцем вверх. — Тогда вам, должно быть, удивительно видеть их, госпожа ведьма. Я слышала, что ваше светило находится очень далеко, и оно всего одно. Почти как наш Мицар, − девочка произнесла это с сочувствием. — Зато у вас есть спутник, который озаряет алым свечением ваш путь почти круглые сутки, это представляется мне красивым.
Девочка подбадривающе хлопнула в ладоши, и я не смогла сдержать улыбки.
− Я думала, у вас два светила.
− Постоянных, они сменяют друг друга, − уточнила она серьезно. Я подумала о том, что несмотря на слепоту девочка для своих лет была очень смышленой. А возможно, именно благодаря ей. Не имея возможности изучать этот мир глазами, она черпала знания о нём из всех доступных ей источников. — Третье можно отчетливо услышать лишь раз в шесть лет. Но оно наверняка прекрасно! Дети со всей Сферы с радостью ждут свой первый Мицар.
− Красивое название, − сказала я осторожно, вспоминая, где уже могла его слышать. И светлые брови девочки нахмурились.
− Вы звучите так, будто не знаете о нём. Мицар — сын нашей богини Цилии, госпожа ведьма. А вот уже в честь неё названо одно из постоянных светил, она создала его для нас. Или нас для него, − задумчиво проговорила девочка, тронув пальцами подбородок. — Но Мицар — вовсе не название, это имя.
Я захлопала глазами, не понимая, в чём ошиблась.
− Цилия — это одна из статуй у входа в замок?
Девочка вновь нахмурила брови и осуждающе поцокала.
− Вы звучите, как взрослая, но ничего не знаете. Наверное, вы тоже родились не такой, как все остальные люди, госпожа ведьма? И над вами тоже потешаются? Я вас понимаю.
Так тонко еще никто не намекал мне о моей тупости. И я не могла винить в этом маленькую девочку. Я подавила тяжкий вздох и заприметила тень у большого дерева совсем рядом. Пот уже катился по моей спине, но девочке почему−то было совсем не жарко.
− Хочешь рассказать мне об этом? — я сделала паузу, поняв, что не знаю её имени.
− Диана, − подсказала она.
− Пока не вернулась твоя мама, Диана. Пойдем присядем у дерева?
− Только вы меня отведете, − сказала она, и я улыбнулась, бережно подхватывая девочку под локоть.
Расправила юбки платья, присаживаясь в тени и облегченно выдохнула, чувствуя каплю прохлады.
− Давным-давно, когда полотно неба было ещё черно, а на нем не вспыхивали светила, − тут же начала Диана, понижая голос, − когда на месте нашей Сферы была зияющая пустота, а души наши ещё расколоты на мелкие частицы, летающие в невесомости в расстоянии тысяч наших Сфер… Боги затеяли спор.