Главную залу король распорядился украсить светящимися шарами, сапфирами, что сможет унести с собой каждый гость, пришедший поздравить его и весь Дом Света в этот добрый день. Столы ползли далеко за пределы дворца и ломились от угощений, золото и дары щедро валились с них и наполняли карманы проходящих мимо. Музыка звучала из каждого уголка Дома, и королю казалось, что он слышит её и из соседнего королевства Эйвиниум. Ведь именно там он нашел самый ценный дар своей жизни.
Вино лилось рекой, пустовал лишь кубок королевы.
Король любовно гладил округлившийся живот и целовал жену в светлую макушку, перекладывая её золотистые косы. Двумя днями ранее придворный маг оповестил, что в этот мир придёт мальчик. Желанный наследник от любимой женщины короля. Долгие годы Катария не могла привести на этот свет дитя, и сейчас была она счастливейшей во всей Сфере. Синие глаза её, что так любил король, блестели, как блестели и синие камни на перстнях её. Сапфиры в короне и сапфиры на рукавах платья, в прическе и на золотом кубке, что пустовал на столе − король щедро одаривал свою королеву, ведь её подарок ему был намного больше. Любовь, граничащая с безумием, и будущий сын Лучезариев. О большем король и не мог мечтать.
− Выпьем же за прекраснейшую женщину Трёх Звёзд! — громогласный крик разносился на всю залу, и ответом ему были громкие выкрики с каждого уголка его замка. Празднества не кончались, как не кончались и гости, тянущиеся со всего королевства. Каждый считал своим долгом поздравить счастливых будущих родителей. У королевы это был первенец, и она с благодарностью слушала добрые пожелания. Улыбка светилась на её прекрасном лице и когда к ней подошла молодая девушка в белом плаще поверх желтого платья. Такого же желтого, как и цветы в венке на её голове. Волосы её были белее снега, а взгляд лучился лаской и мягкостью.
− Моя королева, − склонила голову девушка, и Катария поприветствовала гостью, с небольшим укором посмотрев на своего мужа. Тот опрокинул в себя залпом содержимое кубка — зарычал, вытирая бороду, и потом со звоном опустил его обратно на стол, тут же подзывая рукой слугу. В зале стало еще шумнее. — У вас будет прекрасный здоровый малыш, а вы станете ему ласковой матерью.
− Спасибо тебе, дитя, − улыбнулась королева, прикладывая руку к животу. — Уверена, богини тоже услышат твоё пожелание. Воздастся тебе за твою доброту. Садись за наш стол и раздели с нами еду, собери дары.
− Это не пожелание, − тихо сказала девушка, пока позади неё народ пел и танцевал, но королева наклонилась ближе, чтобы расслышать её. — Я провидица, Ваше Величество.
Катария встрепенулась, и глаза её загорелись восторгом, надежда мелькнула в их глубине и жгучее любопытство.
− Ох, милая, расскажи же мне! Что еще ты видела? Каким будет мой мальчик? Что его ждёт?
Девушка улыбнулась и поклонилась своей королеве, из венка её рассыпались по полу замка желтые лепестки.
− Его Высочество будет смелым и справедливым, как его отец. Сердце его будет полно любви, как у его матери. Даже тень горделивости и высокомерия не коснётся его светлой души, моя королева.
− Большего я и желать не могла, − Катария утерла выступившие слёзы из уголков глаз и любовно посмотрела на мужа, но он не услышал слов провидицы.
− Подданные будут любить его, другие Дома — уважать, − продолжала та, и голос её затерялся в песнях гостей, − Но…
− Но? — испуганно пролепетала королева, прижав руку к своему животу. — Милая, подойди же!
Катария поманила её рукой к себе, пока запал и веселье толпы в зале лишь нарастали, заглушая тихий голос девушки.
Провидица нежно улыбнулась и подошла к своей королеве, присела подле неё на корточки и заглянула в сапфировые глаза.
− Но? — поторопила её королева, и девушка прикрыла веки, как если бы прямо сейчас заглядывала в жизнь принца, далеко−далеко вперёд. И губы её тронула легкая улыбка.
− Но он будет тем еще сорванцом, моя госпожа, − произнесла провидица. — За таким глаз да глаз.
− Ах вот что, − засмеялась королева, и на лице её отразилось облегчение. — Наверное, мы с моим королём ужасно его разбалуем.
− Еще как, − глаза провидицы загорелись алым. — Позволите?
Она протянула руку, нежно касаясь пальцами белой ткани, топорщащейся на большом животе королевы, а потом, увидев одобрительный кивок, прислонила к нему свою руку.
− Благословляю это дитя, моя королева. Да будет великим его путь, да обойдут его стороной горести и печали. Пусть всегда его улыбка дарует радость вашим родительским сердцам.
− Спасибо, − тепло поблагодарила королева, и провидица поднялась, принимая от неё сапфиры и золото. Король обнял свою Катарию, и вот уже не глядела она в сторону доброй провидицы, слушала мужа и звонко чему-то смеялась, уворачиваясь от его шепота на ухо.
Полнились карманы девушки всю дорогу от королевского дворца, окружали её песни и танцы, и натянутый на голову капюшон не мог отгородить от шумной веселой толпы. Растворилась она лишь тогда, когда девушка ступила на заброшенные земли. Мост ветхий тянулся от Дома Света до ничейных земель перед Домом Эйвиниум, но не боялась провидица изгоев, обитавших там.
Она посмотрела с моста вниз, прежде чем отпустить в ровную гладь блестящие монеты и драгоценные камни, один за другим. Пошла рябь по воде, принимая в свои пучины королевские дары.
Провидица глядела в отражение своё, а потом сняла капюшон, стягивая с себя чужой лик и улыбку вместе с бледностью волос. Заполнились они вновь ночной мглой, лишь одна прядь так и осталась пронзительно−белой.
* * *
− В хаосе всегда есть место порядку, а в порядке — хаосу. А если нет, − Мориэлла любовно огладила плоское светящееся блюдо, в котором сейчас отражались земли Трех Звёзд, Дом Света и обливающаяся потом роженица, в которой легко можно было узнать королеву Катарию, − я добавлю в скуку светлых земель капельку хаоса.
Темнокожая девочка рядом с ней посмотрела в отражение с сочувствием. Тени ведьмы струились по телу женщины каждый раз, как та тужилась и кричала в потолок королевского замка. Намия кинула взгляд на Мориэллу: в лице той было предвкушение скорой победы. Но оно тут же сменилось разочарованием, стоило служанке в отражении приложить к груди королевы её новорожденного сына. Красные губы ведьмы изогнулись.
− Госпожа, смотрите, − прошептала Намия, опираясь ладонями на край стола, чтобы заглянуть в блюдо поглубже. — Тени пляшут на его теле!
− Спокойнее.
− Ва−а−а−а! Госпожа, смотрите же!
Но Мориэлла и так смотрела в своё блюдо, не отрывая взгляд и не моргая:
− Прими же тень в свои объятия, светлое дитя, − шепнула она.
Золотые волосы королевы липли к её бледному лицу, в синих глазах горел страх. Намии было интересно, за себя ли или за своего сына. Но ответ на этот вопрос не пришлось долго ждать: королева−мать приложилась потрескавшимися губами ко лбу своего чада, обнимая его из последних сил, и Намия застыла: теперь тени переползали с тела плачущего ребенка на её собственное! Освобождали его от проклятия ведьмы, стекали с кожи сантиметр за сантиметром, пока на оказались на его матери. Лишь малая часть их осталась на коже малыша.
И это взбесило Мориэллу почти так же, как взгляд Катарии, наполненный любовью и нежностью к своему дитя. Королева родила его, потому что хотела. Выносила, потому что любила. И забрала себе его проклятые тени, чтобы спасти.
Намия знала это, знала мысли своей ведьмы и чувствовала её нутром, и это помешало ей убрать из взгляда сочувствие до того, как Мориэлла его заметит.
− Жалкое зрелище, − процедила женщина, прищурившись, а потом покосилась на ученицу. — Даже не вздумай сказать что−то.
− И в мыслях не было, госпожа.
− Что ж, так даже лучше, − сказала наконец Мориэлла, после того как синие глаза королевы закрылись навсегда. — Незачем убивать его во младенчестве, ведь тогда король просто настрогает себе новых наследных принцев. Она забрала на себя львиную долю, но не всё, со временем ему придёт конец. Я умею ждать.
Мориэлла повела рукой над блюдом, после чего мертвая королева с плачущим ребенком исчезли с его дна. Оно вновь стало зеркальным, и ведьма чуть запоздало выкинула руку вперед, чтобы закрыть глаза своей подопечной. Все зеркала ведьма убрала из своего дома именно из−за нее, и Намии её жест кое−что напомнил. Она задала вопрос, который крутился у нее на языке весь вечер, пока они наблюдали.
− Госпожа, а такая смерть… То есть, это ведь похоже на брачный ритуал, да? Если две разных магии встречаются и смешиваются в одном теле… Смерть во время брачного ритуала будет выглядеть так, если пара не подходит друг другу?
Мориэлла нахмурила брови, а потом вздохнула и посмотрела на девочку из−под полуприкрытых век.
− Нет, не похоже. При брачном ритуале у тебя есть выбор.
− Н−но ведь…
− Тебе нечего бояться, пока я рядом, − сказала она ей и взмахнула рукой, поднимая со стола блюдо. Оно завертелось в воздухе, взмывая вверх, а потом улетело на верхний этаж, минуя лестницу. — И без меня, − добавила ведьма, немного подумав. — Ты достаточно сильна для того, чтобы самой преодолеть своё испытание и убить любого, кто покусится на твою свободу и жизнь.
− Нет! — воскликнула Намия, уцепившись за прозрачный рукав Мориэллы. — Никогда не оставляйте меня, госпожа! Я не смогу без вас…
− Довольно, − отрезала ведьма, вырывая руку. Намия опустила глаза, и они тут же наполнились слезами.
Она не видела своих глаз уже добрую сотню лет. В воспоминаниях остались злые слова её матерей и сестёр из Протании — цвет гнили расцветал в её взгляде, цвет болезни и разложения под белыми ресницами. А Мориэлла однажды сказала, что глаза Намии, как листья дурмана, толчённые в ступе вместе с крошкой жемчуга. И Намия поверила: она взглянула на себя, а потом… В тот день Мориэлла избавилась от каждого зеркала в своём доме, а Намия перестала взрослеть, застыв в бессмертии рядом со своей ведьмой.
Она хотела что−то сказать, а потом взгляд уцепился за капли крови, блестящие на чистой поверхности стола, и жгучая ярость поднялась в теле Намии:
− Госпожа, как вы могли!
Мориэлла закатила глаза, смахнув свою кровь рукавом на пол, но это только разозлило девочку еще сильнее.
− Ва−а−а−а! Что же вы за ведьма такая! В моей Сфере вас бы никто замуж не взял и за огромное приданое!
− Как жаль, что я сейчас не там.
Намия зашипела сквозь зубы, а потом кинулась в кладовку. Она была уверена, что Мориэлла без неё и дня не проживет: будучи сильной в магии и уме, она была совершенно беспомощна в собственном доме. Взгляд на её жилище до прихода Намии убил бы её матушек и сестёр на месте, если бы они когда−нибудь решились навестить её.
— Что сейчас важнее, — сказала Мориэлла, наклоняя голову и останавливая свою ученицу. — Ты успела заглянуть в глаза ребенка? Сможешь увидеть его будущее? Он умрет до того, как его коронуют?
— Думаю, что не смогу, — Намия потёрла подбородок, прищурившись. — Его глаза затянула ваша тень, госпожа. С ним дела будут обстоять так же, как и с вами. Простите.
— Ничего, — Мориэлла кивнула. — Мы завладеем их землями и без твоего дара, Намия. Побереги силы для турнира богов.