− Отец! Пусти же меня, пусти! — голос Аластора врывался в моё сознание урывками. Словно сквозь толщу воды был слышен он, гул толпы, а еще шаги, отдающие глухими ударами по всему телу. Я поморщилась, пытаясь приоткрыть глаза. Вышло не очень. Колени упирались во что−то твердое и холодное, а шею тянуло вверх, и я попыталась позвать на помощь, но губы, покрытые плотной коркой, треснули, и рот заполнился кровью. Я откашлялась, а потом разлепила наконец тяжёлые веки. Рёбра болели, дыхание давалось с трудом.
Толпа гудела в тронном зале, где я впервые попала в тело Мориэллы. Я попыталась убрать с лица налипшие волосы, но рука дёрнулась и повисла в воздухе, а следом за этим по полу со звоном заелозила цепь. Я с ужасом огляделась, и сознание едва ли не покинуло меня снова. Тяжесть была на моей шее, тяжесть была на моих руках, тянула кисти вниз, к земле. Браслеты с морганитом на руках и ногах, ошейник, цепь от которого не давала мне упасть на холодный пол и тянула голову вверх.
− Карина! — откуда−то донёсся яростный голос принца, и губы мои задрожали. — Пустите меня, чтоб вас всех! Отец! Она не виновата!
Браслеты, цепи и ошейник. Мой мозг начинал работать. Пустовала лишь… рука. Вот чёрт!
− Ведьма подделала кольцо, Ваше Высочество, − еще один голос, и я узнала в нём королевского мага, Кизария. Сглотнула и дёрнула головой, пытаясь стряхнуть волосы с глаз. Цепи натянулись, и я зашипела от боли.
− Д−дайте… − прохрипела я, смотря на украшение в руках мага. Только оно могло помочь.
− Отец, прошу! Это не Мориэлла, клянусь, я клянусь! Она моя пара, отец! Я умоляю… Я сделаю всё…
− Ведьма околдовала тебя, сын мой, − громкий бас короля разнёсся по зале, и гул толпы утих. — Её магия убила твою мать! Твоё проклятие отступило, потому что оно — её рук дело! Тебя тянуло к ней, потому что с рождения в тебе живёт часть её магии, только и всего! Вот почему ты признал в ней пару. Она будет казнена.
− Нет, − заплакала я, беспомощно дёргая цепи. Тело онемело, и я вспомнила слова Люцитора. Морганит вытянет жизненные силы у любой живой души, кроме ведьмы. Казнят меня или просто оставят с этими штуками — я труп. Хотя я и без этого чувствовала себя не очень живой. Без медицинской помощи после феи я долго не протяну. Я прикрыла глаза, а потом повернула голову в сторону Аластора.
В отличие от меня с ним не церемонились и не заковывали в цепи, а просто запихнули в клетку, как животное. На руках его были широкие браслеты с гелиодором, на талии — пояс, но тени всё равно извивались по его телу, пожирая. Больше их ничего не могло удержать. Парень словно не замечал их и не прекращал попыток разомкнуть стальные прутья и выбраться. Взгляд его был обращён ко мне, а рот раскрывался в криках, но в ушах моих звенела тишина. Я сглотнула, пытаясь сконцентрироваться. Люцитор сидел возле клетки, но даже не думал пошевелиться. Его будто забавляло происходящее.
− Она убила твою мать, Аластор! — взревел король, и залу озарил свет его магии. — Мою Катарию!
На миг парень затих, а потом лицо его исказилось от боли, и он принялся бить по клетке еще яростнее.
− Это ложь, отец! Пусти, или я отрекусь от тебя! Отрекусь от короны и Дома Света, клянусь тебе сердцем моей покойной матери! Ты хочешь казнить девушку, что сама богиня избрала мне парой! Я люблю её!
− Глупец, − король сплюнул. — Твоё проклятие развеется в тот миг, как я снесу ей голову! И ты скажешь мне спасибо!
− НЕТ! — взревел он.
Кровь стекала с подола моего платья, сочилась с пробитой насквозь руки и лица. Всё, чего я хотела — это чтобы всё прекратилось. Не чувствовать ничего, не чувствовать боли.
Теперь я видела низ плаща короля. Подняла глаза вверх и встретилась с ним взглядом. Лучше бы я смотрела в пол.
− Я не сберёг его мать, но спасу сына, − пророкотал король. — Ведьма убила королеву! — толпа зашумела, и их голоса взорвались в моей и так тяжелой голове. — Ведьма привела наше королевство в упадок! Привела к войне! — еще вспышка воплей. — Ведьма нарушила договор и убила принцессу Долины Смерти прямо на нашей земле! Она прокляла наследника в чреве его матери и собиралась заключить договор на мою жизнь, вашего короля! Хотела завладеть нашими землями!
Толпа отвечала ему громким скандированием.
Убить! Убить! Убить! Убить! Убить!
− Я приговариваю ведьму к смерти! Снести твари голову!
Убить! Убить!
Крики толпы окружали меня со всех сторон, но я смотрела лишь на Аластора. На его лицо, полное страданий и боли, на его руки, по которым змеями струились тени и бугрились от напряжения мышцы. Умрёт ли Мориэлла, если её обезглавить? Она вырвала сердце и не поморщилась. Умру лишь я, а её душа найдет для себя лазейку в пустующем теле. Его питает магия, которой у неё просто гигантские резервы за тысячу лет жизни. Даже снеси они ей голову — Аластора это не спасёт. И осознание этого испугало меня сильнее собственной смерти. Будь я Мориэллой, как бы я могла снять это чертово проклятие?! Думай! Думай! Яркая вспышка белого листка перед глазами почти ослепила меня. Заклинание отмены. Это единственное, что я помнила из снов идеально, а рука повторила почти сразу. Неужели Мориэлла сама оставила эту лазейку?
− В теле ведьмы нет ни капли магии, − между тем говорил король, смотря на мнущегося возле трона стражника с мечом наперевес. — Она нарушила договор и убила. Теперь она в нашей власти.
Ни капли магии. Она и не требуется для магии крови, Мориэлла не раз говорила об этом в моих снах. Лишь кровь, вобравшая в себя тёмную силу, хоть возможности её и были ограничены. Она не оставила ни следа, когда убила тех девочек. Она не оставила ни следа, когда стёрла барьер самой Матери. И её не чувствовал Эл, когда ведьма пыталась использовать её на нём, он уворачивался лишь из−за своих инстинктов.
Руки были скованы, но я чувствовала капающую с пальцев кровь. Не думала, что скажу это, но спасибо, фея. Я подтянула ногой юбки платья и сделала вид, что пошатнулась от слабости.
Стражник с мечом медленно двинулся в мою сторону под крики и подбадривания толпы. Я почувствовала, как в мою спину прилетело что−то тяжелое, но не издала ни звука. Всё моё внимание было сосредоточено на пальцах. Я выровняла дыхание, воскрешая в памяти каждую чёрточку и каждый символ в ведьмовском круге. И вычерчивала их достаточно мелкими, чтобы никто не заметил шевеления под тканью платья Мориэллы.
Аластор сорвал голос. Прутья клетки его были изогнуты, и к нему кинулись четыре стражника под молчаливое одобрение короля. Он кивнул и сел на трон, занимая лучшее место для наблюдения за казнью. Стражник был уже близко.
Я слабая, и я полюбила принца, подвергнув нас двоих опасности. И я знала, что придётся нести ответственность рано или поздно, но теперь ни о чём не жалела. Я отдам жизнь ради блага Аластора. Двоим нам не спастись, но… Я сморгнула слёзы и увидела в толпе испуганное лицо Лисаны. Единственная оставшаяся из невест.
Молю, пусть она любит его так, как полюбила я. Пусть заставит забыть все ужасы, что он пережил. И меня.
− Живи. Будь счастлив, Аластор, − прошептала я, дочерчивая круг и смотря на палача, что приближался, занося свой меч. А потом закричала изо всех сил, что только у меня остались. — Отмена! СНЯТЬ! СНЯТЬ!
Я завопила и зажмурилась, ожидая острого лезвия палача на своей шее. И всем сердцем надеялась, что последнее моё желание исполнится, и Аластор сможет жить нормальной жизнью. А потом услышала крик. Смех со стороны клетки. Шипение. И булькающий звук совсем рядом.
Туман укрыл пол. Подол платья Мориэллы взметнулся прямо перед моим носом.
− Не размахивай возле меня этой штукой.
Ногти её стали длиннее и острее и отсекли руку стражника за долю секунды. Сначала раздался звон упавшего оружия: рука с мечом, оставшимся в сжатых пальцах, упала на пол, но ведьма уже подбирала меч, чтобы вонзить его в грудь мужчины прямо через чертову кольчугу. Потом ушей моих достиг глухой стук: ведьма вытащила лезвие обратно без малейшего усилия и отсекла голову палача. А следом зазвучал мелодичный женский смех, заполнивший собой тишину залы.
Первая моя мысль: вот как нужно было ими пользоваться.
Вторая: …
− А−а−а−а! — я бешено завопила, отползая от крови и частей тела.
− Что такое? Первый раз мужчина теряет голову при виде тебя, паразитка? − усмехнулась ведьма. А потом прищурила свои голубые глаза, полыхнувшие злобой. — Как осмелилась ты рыться в моих воспоминаниях? Бить меня по лицу!? — последнее она произнесла так грозно, что я завизжала. − Я убью и тебя! − закончила Мориэлла, а потом внезапно с блаженством потянулась вверх, разминая спину. — Но как же чертовски приятно вновь чувствовать своё тело.
− И не говори, Мори, − согласились с ней за нашими спинами, и я в шоке уставилась туда, где еще недавно сидел Люцитор. Мориэлла была удивлена не меньше. Красивое лицо женщины исказилось злобой.
Эл хрустнул шеей и широко улыбнулся, взлохмачивая свои черные волосы левой рукой. Метка засияла на ней, как никогда прежде. Кулон с его шеи, алая сфера с полумесяцем, валялся теперь разбитый, и из него валил такой же туман, какой окружал сейчас нас с ведьмой. Я сглотнула, кинув взгляд на свои руки. Я — снова я. Люцитор вернулся из своей Сферы с этим кулоном, когда у него пытались украсть что−то ценное. В нём была заточена душа ведьмы или моё тело? Был портал в другую Сферу, чтобы Люцитор смог находиться здесь? Я помотала головой. Что важнее…
− Карина! — Аластор сидел на коленях, и из глаз его текли слёзы. Он смотрел на меня, но совершенно не замечал того, что привело меня в восторг. Его тело! Тени стекали с него и змеями ползли по полу к ведьме. Обратно. Как я и хотела. Кажется, помимо снятия проклятия с Аластора, я сняла его еще и с Люцитора и, возможно, еще и со всех, кого когда−либо проклинала ведьма.
Когда кот превратился — кулон его треснул, и это вернуло всё на круги своя. Или он сам снял своё заклинание, как и обещал мне вначале, как только освободился от своего бремени. Теперь он спокойно шагал по той же земле, что и Мориэлла, и ни капельки от этого не страдал. Что нельзя сказать о самой ведьме.
− Я спущу с тебя шкуру, гадкий кошак!
− Похоже, что уже нет, − Люцитор развёл руками.
− Но сначала… − Мориэлла обернулась ко мне, и я вспомнила, что опасность еще не отступила. — Ты узнала мои тайны.
− Я же не специально! — взмолилась я, пытаясь отползти, но чертовы кандалы тянули назад. — И била я тебя не со зла! Я всегда так делаю, когда злюсь на саму себя, честно−честно! Пожалуйста! Ты же на самом деле не такая уж плохая!
− Я принесу дорогой венок на твою могилу, как у вас принято, достаточно хороший поступок? — процедила она, и я что есть сил принялась мотать головой из стороны в сторону.
− Мори, Мори, − лениво позвал её бывший кот, а потом подмигнул, показывая на свою руку. Постучал пальцами по месту, где обычно располагаются часы. — Смотри−ка, ты убила кое−кого во дворце, а отбор еще не окончен. Тик−так.
− Клятва, − ахнула она. — Ах ты маленький блохастый гадёныш…
− Уже нет, − повторил Люцитор. — Ваше Величество? — парень посмотрел в сторону ошарашенного короля, и тот выпучил глаза, заметив белую метку на его левой руке.
− Это же…
− Да−да, это я.
− Ты меня обманул! — завопил правитель, яростно опуская ладонь на подлокотник трона. — Ты обманул всех! Эта метка наследников острова, я не могу ошибаться. Все они мертвы долгие столетия!
− И меня обманул, − поддакнула я, и Люцитор поморщился, потерев ухо.
Я вспомнила первый грех, которым попрекнули Мориэллу, стоило мне оказаться в её теле: считалось, что суженый был убит ею. И я сглотнула, подняв глаза на кота. Недостаток Люцитора — его гордыня. Напортачив с заклинанием и артефактом короля, что тот доверил ему, он не смог рассказать об этом старику. А когда его любимая обратила его в животное, он предпочёл, чтобы все думали, что он мёртв, чем знали правду. Даже сейчас он пожал плечами и беспечно махнул рукой в сторону Аластора:
− Вот тебе снятое проклятие, − протянул парень. — Вот тебе невеста для сына, − теперь Люцитор указывал на меня, а потом щелкнул пальцами — и кандалы с ошейником упали на пол, даруя свободу моему телу. — Тебе тоже тело вернулось, так какие вопросы? Даже все живы остались. Почти, − добавил Люцитор, сочувственно подтолкнув отрубленную голову палача ногой.
− Сын, − король повернул скорбное лицо к Аластору, пока тот пробирался ко мне. — Я должен попросить прощения… − слова дались ему с трудом, но принц ничего не слышал, он упал рядом со мной на колени и крепко обнял, сотрясаясь всем телом.
− Ты жива… Хвала богине, Карина, ты жива… − он целовал моё лицо и мои руки, а потом со смехом потрогал розовый рабочий фартук в горошек.
Ведьма выглядела сбитой с толку. Она смотрела на свои руки, хмурилась, но, по всей видимости, не могла призвать свою магию. Дыра в её ладони исцелилась, как и лицо, но я слышала хрипы из её груди — попытки феи убить нас всё еще давали о себе знать, а Мориэлла почему−то не могла исцелиться полностью. Я почувствовала вину: я сидела здоровая, хотя избили нас именно из−за меня, а ведьма отдувалась. Вооруженные стражники незаметно окружали её со всех сторон, а люди отступали к стенам, в их кольце оставались я, Аластор, Люцитор и ведьма.
− И всё же спасибо за помощь, Люцитор, − сказала король, и все вскинули головы. — Нарушенное слово ведьмы загнало её в угол. Магия всё так же недоступна ей на этих землях, покуда жив тот, кому она его дала. А посему… − правитель удовлетворенно улыбнулся, − она понесёт наказание.
Лицо Люцитора переменилось. Я знала, что он не хотел помогать королю, спасать принца или это королевство. Все, чего он хотел — это свою ведьму. Она тем временем била ногой по полу в безуспешной попытке создать портал, но договор сковал её по рукам и ногам похлеще ошейника с морганитом.
Аластор сжал руки в кулаки, а во взгляде его горела решимость и жажда мести. Только теперь я заметила ещё кое-что. Его чёрные глаза стали голубыми… Прямо как у его матери в моём сне. Проклятие ведьмы заполнило его тело, сердце и даже глаза тенями, а теперь он стал собой и тоже хотел её смерти.
− В моём королевстве есть заброшенный колодец, − тем временем продолжал король, смотря ведьме точно в глаза. — Мы обезглавим её и поместим тело в него, прежде чем засыпать землёй с морганитом и замуровать, − глаза короля блеснули, − Там нет места ни свету солнца, ни воздуху, она пролежит там долгие века. Вечность гниения за все её злодеяния.
− Благодарю за предприимчивость, король, − усмехнулся Люцитор, разминая шею. — Ну вот, пришлось всего−то три сотни лет похаркать шерстью, как справедливость восторжествовала.
Глаза Мориэллы заметались, а потом она наклонилась, чтобы поднять упавший меч стражника с пола. Но вокруг их всё ещё было слишком много. Как и магов.
− Г’хдоров недоумок, − пропела ведьма, улыбнувшись королю. — Да я тебя сама отправлю следом за твоей мёртвой потас…
Ругательство Мориэллы застыло на её губах, когда рука Люцитора пробила её грудь насквозь. Парень мрачной тенью стоял за её спиной, а его пальцы с острыми когтями сжались, прежде чем он вытащил их из тела ведьмы, по которому прошла дрожь. Глаза её закатились, а на моих губах застыл немой крик ужаса. В зале наступила тишина.
Я с ужасом схватилась за сердце, пока перед глазами было истекающее кровью тело. И не нащупала уже ставшего привычным шрама. В теле Мориэллы образовалась дыра, и я вспомнила, что уже видела её грудь изнутри. Только вот в ней уже давно не было сердца, оно было у Люцитора. В самом надежном месте из всех во всех существующих Сферах, потому что оберегал он его рьянее, чем своё собственное. Хоть из-за этого и продолжал быть животным и вылизывал ненавистную шерсть.
− Вот и порешали, − на губах Люцитора появился оскал. Он подхватил Мориэллу на руки и кивнул королю. — Ведьма мертва, королевство спасено, голубки воркуют в лужах крови, − он подмигнул нам с Аластором.
− Отдай её тело нам, − сказал король, прищурившись. В то время, как зала взорвалась криками радости. Люцитор ловил на себе восхищенные взгляды женщин и мужчин и был осыпан лепестками цветов, пока думал над ответом.
− Я давал много других обещаний, − наконец сказал воин. Он черкнул ногой по полу дворца, и под его ногами воссиял портал. — Но я заберу все свои вещи с собой. Был рад посотрудничать, Ваше Величество.
− Эй, постой, − закричала я, и Люцитор поморщился, нехотя поворачиваясь. Клянусь, я до сих пор видела в его красивом лице наглую кошачью морду! Даже несколько черных прядей волос его будто причудливо закручивались в уши на самой макушке…
− Чего тебе, балда? Тело я вернул, − сказал он, на секунду задумавшись. — Ах да, дом…
Он кивнул сам себе, и нити на его левой руке загорелись золотом, прежде чем стечь на пол и образовать еще один портал.
Я застыла и посмотрела в голубые глаза Аластора.
Дом там, где о тебе думают, да, бабуля? Мой дом был здесь. Мой настоящий дом и дом, который я обрела спустя долгие годы благодаря Аластору. Все они были в одном месте.
− Прощай, Люцитор, − сказала я, покачав головой. — И спасибо тебе.
Кот всё понял, и мой портал исчез. Он кивнул и ступил ногой в желтое свечение своей магии. Последнее, что я увидела, это то, с каким трепетом Люцитор смотрел в застывшее лицо своей ведьмы.
Эпилог
Я стояла напротив Аластора там, где мы встретились впервые. Где он узнал меня, а я коснулась его темного проклятия, собирая с влажной кожи и отправляя прочь.
В сад лился сияющий свет, и я ловила его руками, чувствуя магию, долгие годы недоступную моему телу и даже взгляду. Пока удавалось с трудом: я черпала свет отовсюду, куда могла дотянуться, загребала его руками и ловила, как хлопья снега, а потом подбрасывала вверх, чтобы закрыть нас с принцем пологом из лучей света. А Аластор смеялся и смотрел снисходительно, как на ребёнка, дорвавшегося до шоколадного фонтана.
Слова Люцитора ещё звучали в моей голове, но пока что я не могла воспользоваться его советом. Тогда кот пытался вытянуть из меня тёмную магию Мориэллы, и она не поддавалась мне так же, как и свет сейчас. Но присутствие Аластора всё меняло. Ведь принц и сам заново учился понимать голос своей силы теперь, когда она не была поглощена тенями.
Я бы хотела, чтобы к алтарю меня вёл отец. Хотела бы видеть рядом маму, чтобы она восхищалась этим длинным белым платьем и утирала слёзы радости. Но в саду был лишь король, дворцовый маг и посланница богини, призванная скрепить наш с Аластором союз и провести брачный ритуал, который теперь был необходим мне больше, чем принцу.
Кизарий рассказал мне о родителях. О том, как земли, лишенные магии, влияют на сферийцев со светом в крови: они могут медленно вытягивать из них магию и жизненные силы. Поэтому долго путешествуют между мирами маги только с огромными резервами, такие как Мориэлла или Люцитор, либо те, в ком магия так и не проснулась, должно быть, такой была моя бабушка. Только вот известно об опасности немагических земель было не всем, особенно если речь шла о низших сословиях, которым путешествия ни к чему.
Мужчина предположил, что родители либо покинули этот мир после нескольких лет жизни на Земле, либо отправились искать другую Сферу, но что-то пошло не так, поэтому они не вернулись за мной. Застряли в другом течении времени или потеряли путь домой. Как если бы портал выплюнул их, а потом закрылся навсегда, разделяя нас.
Я перенесла переселение на Землю лучше, так как была малышкой, и моя магия ещё не раскрылась. А потом она так и закупорилась внутри тела, не найдя выхода в немагический мир. А здесь, на родине и после ритуала с принцем она могла воссиять. Ведь задача ритуала — соединить пару навек и уравновесить её силы. Мы с Аластором стали спасением друг для друга.
− Я чувствую, что это соединит меня с родителями, − говорила я, когда мы обсуждали ритуал. — Если я почувствую свет внутри, как ты.
− Магия свяжет тебя с корнями, − отвечал Аластор, и я верила ему. Как верила и в то, что мы найдём их в бесчисленном множестве миров. Ведь если со мной будет он, то любые препятствия станут мелочью.
Принц щурился перед тем, как подмять меня под себя, утаскивая подушку из-под головы, и я обнимала его шею, заглядывая в синие-синие глаза.
− Знаешь, Люцитор говорил мне как−то про Парящую Сферу и Сферу Хаоса, − хитро продолжала я, пока мой принц сжимал меня в объятиях. — Какое свадебное путешествие ты хочешь, Аластор?
Он смеялся и целовал меня. А потом всё исчезало, оставался лишь свет его магии и тепло нашей любви.
* * *
— Отец, — произнёс Аластор, поднимаясь на ноги, когда портал исчез вслед за котом. — Я хочу достойно завершить отбор.
Парень улыбнулся, подавая мне руку. И я вложила в неё свою ладонь, прежде чем подняться. Меня ещё штормило после всего произошедшего, и на ногах удавалось стоять только с поддержкой принца. Хоть моё собственное тело и не пострадало, но на нём провисели кандалы с морганитом, что теперь давало о себе знать.
— Злая ведьма или прекрасная девушка в странной одежде, — принц вновь окинул взглядом мой розовый фартук, и подданные зашептались. — Да хоть мерзкий кот, — я прыснула и тут же прикрыла смех за кашлем, мысленно поблагодарив всех богов за то, что Люцитор не слышал его. — Я люблю её. И прошу твоего благословения, отец.
Король встал со своего трона и…
Заплакал. Слёзы текли по его лицу ручьями и терялись в густой бороде, пока он смотрел на сына. А потом поднял взгляд вверх, на слепящее даже сквозь стеклянный потолок солнце. — Прости меня, моя любовь. И ты, Аластор, — он с болью вернул взгляд на принца. — Тебе не нужно моё благословение. Если бы я только знал, что…
— Ты не мог знать, что маму убил не я, — покачал головой парень. — Я и сам себя ненавидел, в этом нет твоей вины.
— Будь я хорошим родителем, ты бы рос в любви. Будь я хоть вполовину таким, как моя покойная королева…
Фернис протянул королю подушечку с белым платком. И в маленьких его глазках мелькнула печаль, прежде чем он опустил их.
Я замялась.
— Ваше Величество, — окликнула я, кое-что вспомнив. Я попыталась сделать шаг в сторону трона, но ноги подкосились, и Аластор поддержал меня. — Прошу, подойдите к нам.
Когда король приблизился, я сделала глубокий вдох и обхватила ладонями удивленное лицо Аластора.
— Посмотрите на него. Вблизи. Видите?
Аластор непонимающе уставился на отца, когда тот сперва нахмурился, а потом рот его приоткрылся от удивления. Он издал непонятный звук, а потом плотно сжал губы, но они всё равно продолжали дрожать.
— Да, — выдохнул едва слышно король, а потом зажмурился и крепко обнял сына, прижав его к себе. — Это глаза моей Катарии.
Принц издал удивленный вопль, а потом обмяк в объятиях отца. Он ещё ничего не понимал, но я была уверена: король впервые обнимает его. Аластор поднял руки, будто хотел обнять его в ответ, а потом неуверенно опустил их вдоль тела. Я кивнула. Не всё сразу, у них еще будет время поговорить обо всём и, возможно, когда−то простить друг друга и прийти к нормальным отношениям отца и сына.
— Но как ты узнала? Разве могла ты видеть её? — спросил король.
— Это долгая и непонятная история, — я неловко посмеялась, положив ладонь за голову. — Ваше Величество, можно кое−что попросить у вас?
− Что угодно.
− Ох, − я облизнула губы и покосилась на принца, − есть одна девочка… Я бы хотела попросить вас взять её во дворец. Тут её могли бы обучить грамоте и какому−нибудь ремеслу, какое будет ей по душе.
− Конечно, дитя, − немного удивлённо ответил король, будто ждал чего−то совсем иного. — Приводи свою девочку.
− Есть одна проблемка, − замялась я, почесав затылок. — Я не знаю, где она живёт. Знаю лишь то, что её мать приходит к дворцовому лекарю за травами. Её зовут Мари.
Король подозвал пальцем Ферниса, и я пересказала ему ровно то, что уже сказала королю не без удовольствия наблюдая, как коротышка прячет взгляд. Только вот… Я заметила, что теперь Фернис стал со мной одного роста, а то и чуть выше, и это изрядно подпортило мне настроение.
− Теперь по поводу ритуала, − Аластор заглянул мне в лицо, и взгляд его потеплел. — Карина, согласишься ли ты стать моей…
− Стой! — ахнула я, и принц вздрогнул. — То есть, у меня есть еще одна просьба…
− Кольцо ведьмы?! — в один голос закричали король и принц, и я поморщилась.
− Да… То есть я очень его люблю… Ну знаете, с ним связано много всяких воспоминаний.
− Хорошо−хорошо, как скажешь, − махнул рукой принц, качая головой.
На следующий день на моей руке блестело почти ставшее родным кольцо с морганитом. Только уже не зачарованное, а самое обычное, если у кого−то повернулся бы язык так его назвать.
А еще через неделю мы стояли с Аластором перед посланницей богини.
Она связала наши руки алой лентой, символизирующей единство магии, душ и пути, и поднесла золотую чашу, заполненную лепестками роз. Они сыпались на нас и сверху вместе с ярким светом звёзд.
− Скажи, ты опять не превратишься в злую ведьму? — весело шепнул Аластор мне на ухо, пока женщина в золотой накидке монотонно перечисляла клятвы супругов. — Пока я ещё могу сбежать.
− Только если ты не будешь меня доводить, − прищурилась я, и принц засмеялся. Так, что посланница грозно свела брови и громко на нас шикнула.
Я взглянула наверх сквозь стеклянный потолок: Алмари и Цилия висели высоко в небе и освещали наш с Аластором начинающийся долгий путь. Я вздохнула и вдруг подумала о Люциторе с Мориэллой. Удалось ли коту приручить своевольную ведьму?
Наша кровь соединилась. Потом губы. Аластор сжал мою руку, повязанную алым платком.
Свет засиял внутри нас, вырвался наружу ослепительными лучами и поглотил весь сад. Замок. Сметая на своём пути лепестки роз и с силой разметая подол моего белого платья. Мой новый дом сиял как никогда прежде.
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net