-Именно, но на этом люди деньги делают, – вздохнула я, ибо такой дурой и оказалась пару раз.- А почему зеркало отказывается это воплощать?
„Может, потому что мы не носим нижнего белья? А зачем ты такое надела?“
Тут уж задумалась я.
-Знаешь, иногда приятно по улице идти и всем длинный нос в мыслях показывать. Да и не жмёт нигде.
Волчица вдруг подскочила на месте.
„Заболталась я с тобой. Ужин подадут через час“
-Может, я здесь перекушу? – малодушно заныла я.
„Нет уж, спускайся вниз - безжалостно отрезала она.- И, пожалуйста, закажи в зеркале платье“
ГЛАВА 6
За следующие две недели нам вшестером удалось навести подобие порядка в библиотеке. Немало помогли оба оборотня, чисто по мужски, решавшие силовые и времяёмкие задания с помощью магии. Нам оставалось „только“ рассортировать книги и поставить в ряд, а мне – указать, куда именно я их хочу поставить. Поначалу я отнеслась к этой идее скептически, зато потом оценила преимущества колдовства в полной мере, а, попутно, пролистывала кажущиеся близкими по тематике тома, но о путешествиях между мирами информации не нашла. Тот же Мор, кстати, в похвальном порыве „помочь боевому товарищу“, сотворил для меня светляк, заливающий помещение ярким дневным светом, и оба братца от души повеселились, наблюдая за моими попытками загнать его по окончании работы в шкатулку полотенцем. Надо ли добавлять, что от полотенца практически ничего не осталось?
Скучать не приходилось ни секунды. К тому же, Маркин всё-таки показал мне ещё раз их „научный“ кабинет, где они изучали и восстанавливали досмертные записи. Как оказалось, замок перенёсся в Мальву вместе с ними, только вот пергамент очень пострадал, и архив приходилось склеивать практически из пыли.
-Кто же этим занимается? – на учёного Мар не походил ни по характеру, ни по складу ума.
-Мор, конечно, – тот посмотрел на меня, как на недалёкую девчонку. – Он их при жизни с папой составлял, потом один, а потом и тут, пока мёртвая вода не закончилась. Ну и потом, иногда.
-Это как? – меня уже выставили из кабинета и мы вернулись назад в библиотеку, а я всё не могла успокоиться. – Моррин, как можно лапами что-то написать так, чтобы потом ещё и прочесть удалось? Или ты в зубах перо держал? Требую демонстрации.
Воррок-старший, выглядевший намного здоровее, нежели две недели назад, оторвался от изучения какого-то фолианта, найденного лично мной в пыльном углу не далее, как позавчера, и озадаченно уставился на меня своими жёлтыми глазищами, отбросив назад длинную прядь волос. Хорошо, что я уже успела привыкнуть к его новому облику и не тормозила, как поначалу. Так, клинило иногда, но в приемлемых масштабах.
-Почему лапами? Это ты опять в критику ударилась? Что на этот раз? Почерк не устраивает?
Ну, водился за мной такой грешок. Когда мне надоедала серьёзная мина старшего оборотня, я начинала его всячески доводить.
-К почерку претензий нет, – и впрямь, всерьёз придираться к каллиграфически выписанным рунам было бы вопиющей несправедливостью. - Отсюда вопрос – кто писал?
-Сам он и писал, – вмешался Мар. – Во время лунного затмения Мор мог перевоплотиться на пару дней. Ну, и когда вода была, разумеется.
-Так что? – прищурилась я, - Подожди я чуток с полевыми работами, то подошёл бы как воспитанный человек и нормально объяснил суть проблемы, вместо того, чтобы на дерево загонять?
-Придушил бы я тебя, и дело с концом. С твоей панамкой, – захлопнул книгу оборотень. – Да и сейчас иногда очень хочется, да всё руки не доходят.
-Запиши на бумажке,- посоветовала я. – В твоём возрасте, до склероза – один шаг, и тот неполный.
-А ремнём? – прищурился потенциальный склерозник. – Даже юбку задирать не понадобится.
Население замка, кстати, между делом уже привыкло к моей манере носить обтягивающие брюки, единственное, что удалось отвоевать Маре – это платье за ужином. Тут она стояла насмерть.
-А на шапку? – дежурно отозвалась я.
-Вот-вот. Подумай о платье в таком разрезе. И прилично и наказать проблематично, – упомянутая Мара вплыла в библиотеку и уселась на край письменного стола.
Когда я их видела вот так втроём, становилось особенно заметно, насколько они не люди. Вроде, по антропоморфным признакам заметных отличий и нет, красивы каждый по разному, у меня каждый день эстетический шок случается. Шок проявлялся в виде ощущения хорошего удара под дых при виде Мора (это если без моральной подготовки встретить), а Мару, так я вообще бы на картине запечатлела, будь у меня талант в наличии.
Это на первый взгляд. А по мелочам... Прикус явно нечеловеческий: идеальные, радующие Голливудской белизной, зубы, по первости, шокировали слегка удлинёнными резцами на обеих челюстях (на нижней они были чуть покороче), а они их ещё и выпускали по мере необходимости, как и когти. Это выборочной трансформацией называется. Кожа тоже отличалась от моей полным отсутствием какой-либо растительности, кроме как на голове (я в своё время Маркина очень хорошо рассмотрела, пока он передо мной голышом разгуливал), повышенной упругостью, а температура тела по моим прикидкам приближалась градусам этак к сорока одному (для констатации двух последних фактов я нахально облапала Мару, воспользовавшись первым же удобным случаем). И ещё эти их глаза: одинаково жёлтые, с вертикальным зрачком и прямыми волчьими ресницами. И светились в темноте. Мар меня как-то почти до обморока перепугал, когда я вошла в библиотеку, а он там книжку читать изволил. Без света, разумеется.
Я потому себе строго настрого запретила и думать о том, чтобы понравиться одному умнику. Особенно учитывая вторую (или первую?) ипостась. Я, конечно, девушка современная, но не до такой степени. Хотя странно это. Воррок-младший, к примеру, не вызывал у меня вообще никаких эмоций. Да, красавчик, да, брюнет (а я их всегда любила), а вот нет. Смотришь, как на картину в Эрмитаже и всё.
-По поводу панамки, – чёрт меня дёрнул рассказать анекдот про Красную Шапочку. Помните -бабушка, почему у тебя такие большие уши, и так далее. Так вот. После заключительной фразы „Это не хвост – сказал волк и густо покраснел“ в библиотеке воцарилась тишина, которую пару секунд спустя взорвал грохот опрокинутого кресла. Потом Маркин сдавленно хихикнул и тут же сделал вид, будто закашлялся.
-Оказался бы хвост, не пришлось бы триста лет у бочки с мёртвой водой отираться, – бесстрастно прокомментировала Мара, продолжая индифферентно сидеть на столе.
Я с удивлением воззрилась на сжавшего кулаки Воррока-старшего. Тёмная краска медленно заливала точёные скулы, поднимаясь ко лбу. Жёлтые глаза полыхали очень неприятным светом.
-Кто посмел... – кое-как совладав с собой, он очень спокойно поставил кресло на место.
-Мор, она же не знает, – заступился прокашлявшийся Мар.
-Алёна, не важно, откуда тебе эта история известна, но в моём доме я приказываю её никогда не упоминать.
-Да что случилось? – продолжая сидеть на полу (да, села, да, испугалась) спросила я. – Это всего лишь шутка.
-Шутка?! – прошипел Моррин, сняв выросшими когтями стружку с морёного дуба, из которого был сделан стол.
-Ну да. Анекдот. Вот смотри, есть история про Машу и трёх медведей. Потом садятся трое умников, типа нас, напиваются, и история заканчивается на „Гасите свет и всем спать“.
-Это как? – заинтересовалась Мара, совершенно не впечатлившись вспышкой брата.
Я рассказала, начав с предыстории.
Маркин хихикнул громче.
-А есть анекдоты про Красную Шапочку,- продолжила я.
-Больше предупреждать не буду, - горка стружки на полу заметно увеличилась.
-Там не про хвост, – заверила я и, покопавшись в памяти выудила ещё один.
„Куда? – спросила Красная Шапочка. – В корзинку, что ли? В шапочку?“ – я изобразила, будто полирую ногти.
Несколько мгновений все трое молчали. Первым заржал Мар, за ним – сестра. Уголок губ Моррина дёрнулся вверх. Потом он фыркнул и слегка расслабился. По крайней мере, когти втянул и больше меня не пугал.
За ужином я потребовала ввести меня в курс дела.
С молчаливого согласия старшего брата, роль рассказчицы на себя взяла Мара.
Как много скрывают и недоговаривают сказки.