С ног до головы в пыли и щебёнкой в бороде, он выглядел так, будто только что из забоя вылез.
И грязен он был настолько нарочито, что я призадумалась, не является ли сей образ тоже „парадным“ для незваных посетителей: уж очень старательно была натёрта землёй физиономия безо всяких следов трудового пота, живописно украшена мелкими камушками растительность под ней и неосмотрительно чисты сапоги.
Выразительно пыхтя, гном выбрался из почтительно раздвинутых Маркином кустов и, демонстративно игнорируя верховых эльфов, направился к расположившимся на противоположном конце поляны оркам и Моррину: лошади никак не могли привыкнуть к присутствию хищников, вне зависимости от ипостаси.
Очередной раз бесплодно дёрнув Зариэля за штанину, я махнула на него рукой и пошла послушать, напоследок поинтересовавшись:
-А дал бы взятку, если бы взяли?
-Куда бы делся? – процедил тот сквозь зубы.
К месту очередного высокого собрания я подоспела как раз, когда гном заканчивал выражать своё возмущение.
-И сидять нагло на страхоилах своих четырёхногих, морду крутять! – это он точно об эльфах – предположила я. – Моррин, Пиус, вас мы уважаем и нальём завсегда, потому как вы нелюди сурьёзные и обстоятельные, а этим – нет нашего уважения!
Тут он наткнулся взглядом на возникшую рядом меня.
По-моему, если бы перед ним только что обвалился весь проверенный полукилометровый лично им вырытый штрек, гном бы не так возмутился.
-Здравствуйте, – жизнерадостно поздоровалась я.
-Человек... – строительного дизайна борода встала дыбом от возмущения и из неё посыпались элементы натюрморта.
-Алёна, – поправила я и пошла напролом методом „от обратного“. – Моррин, я тут подумала, зря мы побеспокоили этих добрых гномов. Посмотри на меня: я с тебя проклятие снять помогла, - оборотень было открыл рот, дабы заткнуть мой личный, но я быстро ему подмигнула, призывая к молчанию. – Так теперь даже в моём мире не спрятаться. А ну, как пропустят нас гномы через владения свои беспрепятственно, глядишь и на них ведьма озлится и неприятности чинить начнёт? Поедем лучше в обход. Может, через пару месяцев до цели и доберёмся. Жаль, только, заняться в походе нечем. Эльфы, вон, от безделья даже снижение пошлин ввозных на изумруды планировать начали. Хотя, дорога длинная, может ещё и одумаются.
К концу моей речи опешили все.
-Опасно в наше время соседям помогать. Своё бы добро сберечь, – нравоучительно закруглилась я.
Моррин с громким стуком захлопнул варежку, по-моему, мысленно держась и за сердце и за голову одновременно, Маркин спрятался за дерево, Пиус вжал голову в плечи, а у гнома от напряжённых размышлений едва не воспарила каска.
-А над имиджем оторванного от работы горняка получше поработать надо бы, – нахально наклонившись к его уху, интимно прошептала я.
-Над чем поработать? – ошалело взглянул на меня коротышка, окончательно впадая в прострацию.
-Пот трудовой где, спрашиваю, – я протянула ему карманное зеркальце, доводя
ситуацию до логического окончания. Гном покосился на своё отражение в поисках доказательств тяжкого труда в забое и приуныл.
-Но я никому ничего не скажу,- улыбнулась я. – А эльфийские зануды всё равно ничего в этом не понимают.
-Грун вон Торн, – поразмыслив, представился горняк.
-Глава старейшин, – просипел из-за дерева Мар.
-Без стакана и не выговоришь – пробурчала я, пожимая протянутую руку.
От последнего комментария гном промахнулся походной фляжкой мимо рта, потом злорадно ухмыльнулся и протянул её мне.
Нашёл, кого алкоголем пугать!
Я, даже не понюхав, выдохнула и отважно сделала долгий глоток.
Какой студент не пивал медицинского спирта, а житель деревни – самогона?
Вопрос риторический. Тут главное – не выдыхать сразу.
-Твоё здоровье, – я вернула Груну и улыбку и собственность.
Гном неожиданно рассмеялся и хлопнул меня... ну, куда дотянулся, туда и хлопнул. У меня колено подломилось. Это круче ущемления икроножной мышцы будет.
-С пошлинами Зариэль пусть не торопится. Энто дело сурьёзное и обсуждения достойное, -он тоже приложился к фляжке.
-А Зариэль в курсе? – очень тихо поинтересовался Моррин. Я хихикнула.
-Пойду, поставлю в известность, – и пошла к остроухим, по-прежнему делавшим вид, что они вообще не с нами.
Услыхав благую весть, Зариэль едва не сверзился с лошади и с трудом удержал на лице прежнее выражение.
-ЧТО мы хотим?
-Сам же сказал, что дал бы взятку, если бы взяли, – напомнила я. – Вот и дай. Индиректно. Всё равно никто ничего не поймёт.
Пораскинув мозгами, эльф со вздохом спешился и поплёлся на „бизнес-конференцию“. Я же с чувством выполненного долга выбрала свободный от муравьиного трафика пригорок и задремала.
Снилась всякая чушь. Типа, стою я в ЗАГСе в белом платье, замуж, стало быть собираюсь. Народа вокруг – тьма тьмущая: и эльфы, и орки, и оборотни, людей тоже порядком. Жених запаздывал, а я между делом в догадках терялась, за кого же вообще сподобилась. Тут ко мне подходит Пётр Николаевич с бичом в руке и говорит:
-Жених твой, Алёна, на улице стоит и в здание не идёт, говорит – жениться передумал.
Я, как и полагается в таких случаях – в слёзы. А он из зала вышел. Смотрю – через пару минут возвращается, и жениха кнутом перед собой погоняет. Пригляделась я – Люсиус, собственной персоной, в парадном костюме, при галстуке, букет чертополоха в руках сжимает и вопит:
-Я передумал! Не пойду против благородных традиций – не женюсь на человеческой самке!
-Женишься, как миленький, – приговаривает Пётр. – Портрет с девицы написал, вот и женись теперь, как порядочный нечеловек.
А я стою, рот открыв, и размышляю, как это меня так угораздило.
Смирился орк, встал со мной рядом, вошла дама в очках и учительской причёской и начала:
-Друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы сочетать узами брака Мартынову Алёну Николаевну и Люсиуса... Так, а это что за самодеятельность? Молодой, вас же предупреждали: вписать полное фамилию-имя-отчество в бланк заявления, а не просто имя. Идите, и заполняйте как полагается. И паспорт не забудьте.
Тут я слёзы вытерла, и Люсиуса в бок пихаю.
-Блин, не мог правильно заявление написать, не пойду за тебя замуж.
Тут Зариэль из толпы выходит, тоже в костюме и при галстуке, и строго так говорит: