- Господин Макфинли, господин Логарт просит его принять.
- Проси.
В комнату, как тень, скользнул Рони и остановился у стола Эрхарда.
- Слушаю тебя, лейтенант, - произнес тот.
- Господин Макфинли, - Логарт говорил так тихо, что Хенинкс из своего кресла еле слышал его, - прослушав ряд разговоров между госпожой Синти и ее сыном, мы можем с уверенностью сказать, что деньги, уплаченные за аренду и дом, добыты неизвестным нам способом: это - ни зарплата, ни наследство, ни грабеж, ни сделка.
- То есть, они появились ниоткуда, - уточнил Макфинли.
- Примерно.
Неожиданно, растягивая слова, будто думал над каждым из них, из глубины кабинета заговорил Хенинкс:
- Послушайте, господин Логарт, а когда была снята охрана с виллы Охо?
- Через пять дней после пожара, - не задумываясь, ответил полицейский, - хотя на шестой день мы ездили туда еще раз.
- Не нашли ничего необычного?
- Нет, ничего. Разве что Лука - это наш сержант - обратил внимание на то, что железная тумбочка, которую он не удосужился открыть в первый раз, теперь была открыта.
- Что еще? - оживился адвокат, - какие-нибудь следы.
- Следы? Ах, ну да, были отпечатки детских ног, но мы не придали этому...
- Вот! - чуть ли не заорал Хенинкс, - вот. Ну, слава Богу! Мы спасены.
- Ты о чем, Самуэль? - слегка раздраженный радостью адвоката, оборвал его Макфинли.
- Да ведь все совпадает! - возбужденно заговорил тот, - смотрите: через пять дней после пожара на вилле снимают охрану. Все это время Фабио ведет себя, как обычно, но именно со следующего дня ни Ллойд, ни Лео его больше не видели, хотя никаких известных нам причин для этого нет. Кроме того, полиция обнаружила открытую тумбочку и следы детских ног, а они не могли там появиться в другое время, нежели именно на шестой день. И, наконец, в долине нет больше мальчишек, кроме наших с Эрхардом сыновей и Фабио. Но никто из наших не лазил на пожарище, о чем мы знаем достоверно, а это означает, что Фабио...
- ...украл шкатулку на вилле Охо, - закончил за него Макфинли.
- Если бы, - откинулся в кресле адвокат с видом ученогопервооткрывателя, - если бы... Он нашел там нечто, что дало ему возможность создать эту шкатулку, а также изменить неведомым образом решения судей, и, наконец, получить из воздуха деньги для уплаты за аренду и дом, а также послать мне в компьютер миллион долларов.
- Я об этом ничего не знал, - буркнул под нос Логарт.
- Допустим, - поддержал Хенинкса Макфинли, - что же дальше?
- А дальше вот что..., - развивал логическую цепь адвокат, - события вокруг самого Охо заставляют предположить, что он незадолго до пожара создал некий прибор, позволяющий творить чудеса. Я до сих пор разбираюсь с бардаком в делах за прошлый год, когда владельцем долины, неведомо как, стал Охо. А потом вдруг, в одночасье, по неведомым нам причинам, все стало на свои места, будто кто-то взмахнул волшебной палочкой. И произошло это как раз перед пожаром.
- Верно! - кивнул Логарт.
- Так, каков же вывод? - торжествующе спросил у слушателей Хенинкс.
- Мальчишка украл прибор! - отпечатал Логарт.
- Вот именно! - закончил свое выступление адвокат.
- Да, и у нас появляются все основания для повторного обыска, мрачно сказал Рони.
- Постойте, Логарт, - окликнул Макфинли направлявшегося к двери полицейского, - к чему спешить? Я не хочу, чтобы этот прибор, если он существует, попал в руки властей. Нам всем это совершенно ни к чему, не так ли? - он дождался молчаливого согласия собеседников, а потом продолжил, - я думаю, мы имеем возможность без шума взять то, что нам нужно.
- Я тоже так думаю, - подхватил Хенинкс, - тем более, что я уверен: прибор находится в сарае в какой-нибудь куче хлама.
После этих слов в течение двух минут все трое мужчин были прикованы к своим местам, и только испуганно озирались по сторонам, а в комнате звучал, переливался, искрился смех малыша Фабио.
В комнату без стука вошел Оливер, оглядел удивленно помещение, сказал:
- Это какая-то мистика, господа, - и снова вышел.
Остальные молчали, пока Хенинкс снова не заговорил, но теперь его возбуждения как не бывало.
- Это то, о чем я тебе говорил, Эрхард. Он все слышал, и все про нас знает, а кроме того располагает силой, которая нам неведома. Оставь его.
- Ну уж, нет! - взвился Макфинли, - слушай, ты, сопляк, если ты меня слышишь: лучше будет, если ты отдашь мне прибор, пока я не спалил все ваше хозяйство, а тебя с мамочкой будут долго искать в горах, но вряд ли найдут. Ты понял меня?!
И снова переливистый смех. Лицо Макфинли налилось кровью, он ртом начал хватать воздух, судорожно разорвав ворот рубашки. Упав в свое кресло, он понемногу пришел в себя, и сказал лейтенанту:
- Господин Логарт, выполняйте свой долг.
- Да, господин Макфинли, - полицейский вышел.
Через двадцать минут в кабинет без стука вбежал Оливер и кинулся к шторам, распахнув их со словами:
- Господин Макфинли, смотрите!
Эрхард и Самуэль увидели, что в месте, где находился дом Синти, набирает силу смерч, который, немного постояв, двинулся затем в сторону особняка хозяина долины. Все трое, как зачарованные, смотрели за вихревым столбом, пока тот не достиг поляны прямо перед домом. Они уже вознамерились бежать, когда смерч исчез, оставив на поляне шестерых полицейских, которые, охая и отплевываясь, начали подниматься с земли.
Через пару минут в истрепанном мундире, без фуражки и с грязным лицом Ронни Логарт сбивчиво рассказывал о том, что произошло.
- Мы только подошли к дому, как вдруг нас закрутило, ух! поежился он, - завертело, а потом мы оказались здесь. Черт! - в сердцах изумился он невероятности этого события.
- Проклятый мальчишка! - обругал Фабио Макфинли, - что же делать?
- Хм! - улыбнулся адвокат, - меня все время интересовало: что же он предпримет. Я тебя поздравляю, Фабио, - обратился он в пустоту кабинета, - юриспруденция бессильна против природных явлений, и доказать ничего невозможно, несмотря на то, что в этой долине никто и никогда не видел смерчей.
В комнате повисла тишина, ожидающая реакции невидимого собеседника, и она последовала:
- Вам не надоело играть в дурацкие игры, господа? - детский голос был совершенно серьезен, - господин Макфинли, отныне на каждое ваше действие против моей семьи вам будет отмерено семикратно. Если вам не жаль всего, что вы имеете, можете продолжать начатую вами войну.
Эрхард побагровел до кончиков волос, и на его шее вздулись жили, но он все же отыскал в себе искру ума, чем немало удивил Хенинкса, примирительно сказав:
- Фабио, Фабио, не надо горячиться. Все мы знаем, что в твоих руках мощное оружие, а с ним надо быть очень осторожным. Ты же еще ребенок.