- Вы всерьез? - обрадовался он. - Да нет... Неудобно.
- Отчего же? Я каждый день бываю напротив.
- Ах да, третий научный!..
- Он самый, - улыбнулась девушка. - Давайте письмо.
- Ловлю на слове, - осмелел лейтенант и, приоткрыв чемодан, достал конверт.
"Хорошо, - подумал, - что заклеил!"
- Слушайте, - вдруг вовсе расхрабрился, - а машинку не возьмете?
- Тоже туда отнести? - усмехнулась девушка.
- Да нет. Просто у себя дома оставьте. Мне ее сейчас деть некуда. Я мачехе вез. Печатайте сколько хотите...
- А вы в камеру хранения сдайте, - удивилась своей находчивости аспирантка.
- Я уж думал, - покраснел лейтенант. - Но там только пять суток держат, а у меня неделя ареста и еще, наверняка, добавят, - объяснил, смешавшись, боясь, что аспирантка подумает, будто он с помощью "малявки" пытается упрочить знакомство. - Мне раньше чем через двадцать дней не вырваться.
- Да нет, пожалуйста, - уступая напору, сдалась девушка. - Только тогда телефон запишите. Но я редко бываю дома.
- Мне не к спеху. В полку она мне ни к чему.
- А вдруг передумаете и другой реферат напишете?
- Нет, - покачал головой и тут же поезд остановился на станции "Комсомольская".
21
Запахи позднего пустого метро - резкие запахи подтаявшего снега, влажного сукна, мокрого меха и сырой кожи - были последними для лейтенанта запахами города и до одури кружили голову.
- Все-таки как-то неловко, - вздохнул, подымаясь рядом с девушкой по желтой от снега и опилок лестнице.
- Ну, как хотите... - пожала плечами аспирантка.
Он посмотрел в ее лицо, охваченное темно-алым башлыком. Черты были правильными и ресницы длинными, почти как у Вальки Карпенко, но вся она была другая, и лейтенант ее слегка пугался.
- Я всегда считала, что военные - народ решительный, - улыбнулась девушка.
- Да какой я военный, - сказал Курчев. - Но все равно я очень благодарен вам... И за письмо, и за машинку. А то мне ее хоть прямо в урну кидай.
- А я думала, вы ее жалеете...
- Вообще-то жутко жалею. Но сегодня я, как Епиходов... Двадцать два несчастья.
Они поднимались по недлинному эскалатору.
- Записывайте телефон и давайте ваше сокровище, - сказала девушка.
- Я провожу...
- Зачем? Вы торопитесь, а она вовсе не тяжелая. Мне ведь близко.
- Раз с машинкой в порядке, то не тороплюсь. Мне бы только одну минуту - узнать, когда последний паровик, - заторопился он. - Или вы очень спешите?
- Нет. Мне близко, - повторила девушка. Она прошла с ним вдоль вокзального здания, мимо камер хранения и залов для транзитников.
- До... - буркнул он в слепое сонное окошечко пригородной кассы и тотчас обернулся к девушке.
- Там живете? - вежливо спросила она. - Или это военная тайна?
- От этой военной тайны еще восемнадцать километров и всё пешком.
- Ого, - откликнулась девушка. - А вы еще не хотите в аспирантуру.
- Рад бы, да грехи...
- Какие там грехи?! У вас отличная работа. Я даже хотела у вас попросить экземпляр для мужа.
- Вы замужем?! - вдруг обрадовался Борис.
- Что - не похоже?!
- Да нет. Чудно... Нет, извините...
- Вас словно это радует, - сказала Инга.
- Ага, - засмеялся он, как человек, разом потерявший страх. - Правда, не торопитесь? - спросил теперь уже совершенно свободно и спокойно. - А то я с полдня не ел. Может, посидим? - кивнул на длинное здание вокзала. - Или это неудобно?
- Нет, - снова зябковато пожала плечами. Курчев заметил, что этим движением она как бы себя подбадривает.- Удобно. Просто мне трудно следить за переменами вашего настроения.
- Это от смущения, - улыбнулся он. - Тогда пошли. А то меня сегодня подвергли остракизму и я почти не запитывался.
Теперь ему было с ней легко, почти так же, как с Гришкой Новосельновым или с Федькой. Не надо было искать слов. Они сами весело выскакивали, как патроны из автоматного рожка, когда разряжаешь магазин, и звонко раскатывались по квадратному столику между тарелок и фужеров. В безвкусном грязноватом заставленном пыльными пальмами ресторане для транзит-ников было пусто и тускловато, и Курчев, не стыдясь своего мятого засаленного кителя и огромных сапог, сидел напротив девушки так же непринужденно, как у себя в проходной комнате финского домика. Официант работал споро, заказывать было почти не из чего - и теперь в ожидании бифштексов с луком они ели холодную рыбу, запивая красным вином.
- Выбирайте вы. Я не голодна, - сказала Инга и возвратила Курчеву меню, и только теперь, заказав еду и вино, он вспомнил, что к рыбе положено белое.
- Извините, у нас полтораста с прицепом пьют. Это я от Сеничкиных кое-чего поднабрался, - засмеялся Борис. - А Теккерёя (он сделал ударение на предпоследнем слоге), если честно сказать, я не читал.
- Прочтите. Он ничего. Должен вам понравиться.
- Конечно, понравится. Не сопливый?
- Нет, это Диккенс.