- Алкоголичка, на мою голову, - вздохнул чернявый и тут же налил во все пять чашек.
- За вас, Борис Кузьмич, - жеманно поклонился Крапивников. - Дай вам Бог счастья и свободы. Чего куксишься. Ига? Тебе разве не понравился реферат?
- Понравился, - промычал Игорь Александрович. - Но вообще-то...
- Если критикуешь, не пей, - сказал чернявый.
- А мне понравился и я еще налью. - Он пододвинул к тахте ломберный столик. - Вот, мать, не могла найти посуду поменьше.
- Не торопись, товарищ прокурора придет, - улыбнулся хозяин.
- Тогда тем более поторопимся. Ваше здоровье, лейтенант. И пусть доцент сам горючее приносит.
- Ты несправедлив, Серж, - сказал хозяин. - Товарищ прокурора никогда не скупится.
- Вы об Алешке? - спросил Курчев.
- О нем, - ехидно кивнул Бороздыка. - Сейчас скажете, что Марьяна Сергеевна - следователь.
- Брось. К чему детали? - величественно махнул рукой Крапивников.
- Это из "Воскресенья". Я знаю, - сказал Борис.
- Опасный чеовек, - засмеялась женщина. - Тойко, пожауйста, нас не г'азобачайте.
- Пустяки, - актерски размахивал руками Крапивников. - Алеша наш друг и товарищ. Наш, а не какого-то прокурора. И ты, Ига, не ревнуй. Ему, Борис Кузьмич, понравился ваш опус. Правда, Ига?
- Я уже сказал. Во всяком случае больше, чем писанина доцента.
- А вы напечатайте.
- Где? - засмеялся Крапивников. - Где? Укажи мне такую обитель?! Не надейтесь, Борис Кузьмич. Вам на роду написано не печататься.
- Вы меня утешили.
- Это действительно так, - кивнул Бороздыка. - Вам, лейтенант, не светит. Вот вашему кузену...
- Не ревнуй. Я просил... - повторил Крапивников.
- Это что... про Ингу? - спросил чернявый.
- А ты о ком думай? О ней, об очаг'овательной Инге. У Юи - амуы, у Иги - веиги, - продекламировала женщина.
Все засмеялись.
- Вы правы, - сказал Крапивников, - но только насчет вериг. Ига женится.
- На Инге? Вот счастливчик! - вздохнул чернявый, но Крапивников тут же внес ясность:
- С Ингой Антоновной я еще сам, грешник, не развелся. А Ига женится на очаровательном существе, представительнице братского татарского народа Зареме Хабибулиной.
- Моодец! - воскликнула гостья.
- Татарское иго в миниатюре, - буркнул ее скептический муж.
- Поосторожней, - вспыхнул Бороздыка.
- Пайдон, пайдон, как сказала бы моя жена, - засмеялся чернявый. - А Инга, выходит, свободна. Или товарищ прокурора...?
- Вы, как об обмене жилплощади, - не выдержал Курчев, но все-таки постарался придать голосу максимум безразличия.
- О, кругом сплошные высокие чувства! - воскликнул чернявый. Лейтенант тоже соискатель.
- Кони вороные, нам не ко двору, - отмахнулся Борис.
- Г'ысаки, Г'ысаковы, - попробовала скаламбурить гостья.
- Бросьте вы. В конце концов она моя жена, - сказал Крапивников.
- Привет от Александра Блока, - сказал чернявый. - Тебе, Юрка, гарем, а евнухом и для учета - Игу.
- Заткнись или выйдем в коридор, - сказал Бороздыка.
- Пожаейте его, Игочка, - всплеснула руками гостья.
Курчеву стало жалко Бороздыку, такого тощего, хилого и взъерошенного.
- Однако доцента нету, - миротворчески вмешался Крапивников. Откупоривай вторую, Серж. Вы, лейтенант, не против не ждать кузена? Он обязательно принесет. Явится с мадам. Они разводиться собираются.
- Шутка? - не понял Борис.
- К сожалению, нет.
- Давай мы тоже г'азведемся, - сказала гостья.
- Если хочешь, - ответил муж, и Курчев понял, что у них тоже не все ладится.
- У вас тут, как в нарсуде, - сказал, чувствуя, что в своем легком подпитии переходит границы, отведенные человеку, впервые попавшему в незнакомую компанию.
- Да, - подхватил хозяин, - Суд не суд, но что-то вроде церкви. Остается в попы постричься.
- А что? - сказал чернявый. - Она падает на колени, а Юрка гладит ее и приговаривает: "Крепись, дочь моя".
- Перестань, - крикнул Бороздыка. - Не тебе надругиваться...
- Над святыней? Знаю. Достоевский на Тверском бульваре.