— Какой рубль?..
— Ну, рубль… Когда мы решили валить из Запорожья?
— А, который ты сам соорудил?
Слон кивнул.
— Мы еще тогда нажрались, как свиньи! — Кран хохотнул в ответ, вспоминая родной город. И здесь до него дошло. — Ты что же, сам эти бабки?..
Слон продолжал улыбаться.
Кран выхватил из рук друга пачку, переломил ее и вытащил наугад из середины купюру. Посмотрел на свет, понюхал, лизнул даже.
— Сам?
— Ага…
— Бляха-муха!.. — Крану не было так весело, как Слону.
— Бляха-муха, — повторил. — Да за это же расстреливают, парень!! Ты понимаешь, дружила?!! В башку тебе за это пулю вгонят!
— Да я так, Вован, только попробовать!.. Ты же знаешь, меня только металл интересует!
— И много ты таких настрогал?
— Тысяч двести… Кажется…
— Это в особо крупном! — Кран выглядел не на шутку испуганным. — И зеленку на лоб намазать не успеешь!.. Где хранишь, парниша?
— Здесь же, — Слон кивнул, указывая глазами под кровать.
Кран рыбкой нырнул в указанное место и вынырнул из него с картонным чемоданом. Щелкнул запорами и поглядел на аккуратно уложенные пачки денег. Косые глаза его сейчас смотрели удивительно прямо… Наглядевшись, Кран с почтительностью закрыл чемодан, затем встал.
— Пойдем!
— Куда? — удивился Слон.
— Есть у вас здесь мусорка?
— За общагой…
Пока фальшивые деньги горели, Слон с упоением рассказывал другу о том, что ему лишь хотелось попробовать, сможет ли он? Есть ли талант?
Под едкую вонь фальшивок он рассказывал, как в алюминиевой кастрюле варил бумагу, смешивая ее с перетертой тканью, как резал металл чуть ли не год, создавая клише…
— Смог? — поинтересовался Кран, глядя на догорающее богатство.
— Смог.
Слон рассказал, как в сберкассе разменял сторублевку. Купюру придирчиво рассматривал в луну сам заведующий, а потом взамен отсчитали десять червонцев. Еще подозрительно поглядели на него, не спер ли!..
— Смог.
— Обещай мне, что больше не будешь! — попросил Кран, растирая подошвой ботинка тлеющую бумагу.
— Я же тебе говорю, не интересно мне это! Я попробовать хотел!
— Не будешь?!
— Я сам хочу делать деньги, свои!
— Что значит свои?
— Ну, чтобы я их придумал! Чтобы нарисовал сам!.. Понимаешь, Вован?! — Слон с надеждой заглянул в глаза друга, но его, уже отчаянно пьяного, чуть не стошнило от встречного косого взгляда. Он шумно подышал ноздрями, как лошадь. — Но главное, чтобы монета моя была! Чтобы я от начала до конца ее изобрел! Сплав, дизайн и все такое! Я теперь уже могу!
Слон вытащил из кармана серебряную мелочь и показал Крану. Тот пожал плечами, монетки как монетки, обычные гривенники, пятнашки и двадцатикопеечные.
— И чего?
— Да смотри же ты лучше! — разозлился Слон. — А то один глаз на север глядит, а другой на юг!
— Не хами!
Монеты перекочевали из ладони в ладонь. Кран вновь пожал плечами, хотел было вернуть мелочь, но тут его косой глаз отметил некую необычность… Одна монетка, достоинством в пятнадцать копеек, лежала орлом вверх. И, о Господи, вместо серпастого и молоткастого герба, а также слова «СССР» красовался герб Соединенных Штатов Америки и слово «США». Кран судорожно принялся переворачивать монетки решкой вниз… Мама дорогая! На каждой из них был вырезан герб какой-то страны, только не СССР. Кран таких гербов и не знал!..
— Это — Франция, это — ФРГ, — объяснял Слон. И сияла на его лице улыбка блаженного, когда он касался кончиками пальцев своих монеток. — Это Великобритания!..
Кран огляделся. В его глазах застыл ужас.
— Ты понимаешь, что это такое? — прошептал он.
— Понимаю… Монеты…
— Это… Это же политика!.. Это не просто деньги фальшивые печатать, это Родине изменять!..
— Да чем же?.. — удивился Слон.
— Да как же ты мог!
— Да что же?
— Я тоже бабки тырю, но Родине не изменяю!
Оба были изрядно пьяны, но Слон видел, как косой глаз Крана зажигается недобрым светом, как сжимаются его кулаки… Слон не успел увернуться от удара. Кулак Крана смял его нос, так что губы залило кровью.
— Это тебе, дружила, наука! — пропыхтел Кран.