Он сделал выбор.
— Мои ребята не хуже. Будем работать за двадцать. Амина чего не взять, ты Флюгера поймай!
— Кто это Флюгер? — спросил.
— А это тот, кто на вас стрелков наслал.
— Теперь это твоя головная боль!
— Моя, если с предоплатой.
— Фишмана знаешь?
— Леву Цехового?
— Он занесет… И еще, ты должен понимать, что договор заключен. Переметнешься…
— Не пугай.
— Завтра достань мне обрез.
— Зачем?
— На охоту собираюсь…
— Оружие в руках дилетанта — легкая добыча для налетчика!
— Завтра…
Надо сказать, что подполковник Лукашев свое обещание сдержал. Работал на одну сторону профессионально. За то он имел немалый достаток и новенькую черную «Волгу». Рулил тему между братвой и новыми русскими грамотно, как дипломат. Где надо — лаской, а где надо и силой. Неуемных братков после первого предупреждения сажали на копчик, лишая смысла жизни.
Два года рыбного бизнеса они спали в одной комнате втроем. У каждого под одеялом грелось по обрезу.
Два раза он выезжал из Сочи в Москву, где встречался с бывшим руководителем. Никаких денег, камни и золото — лучшие подарки к Новому году.
На последней встрече руководитель пожал руку и сказал, что в Сочи прибывает смена. Продадите бизнес нашим людям, займетесь в Москве другими делами.
Все произошло как нельзя вовремя.
Подполковника Лукашева завалил его собственный брат, которого в придачу заставили отрезать менту голову и положить ее в центральный круг футбольного стадиона, вместо мяча. Звезда сочинского футбола Лямкин, обнаружив у мяча глаза, заглянул в них с удивлением…
Когда команда переехала в Москву, он на второй же день узнал, что комсомольского руководителя убили. Взорвали в собственном «Мерседесе» вместе с семьей. Вычеркнули социалистическую ячейку…
Он остался один. Сам себе голова, сам себе хозяин… Первые дни мучительно привыкал к независимости…
А потом он решил, что нужно создать банк. Потратили на все про все миллион долларов… Он стал главой банка, Снегов определил себя в вице-президенты структуры, а Лева Фишман руководил коммерческой частью…
Теперь наступило время съездить в Швейцарию, посмотреть, что там в сейфовой ячейке комсомольцы оставили.
В Цюрих он прибыл в бордовом пиджаке, с кейсом в руках. Один, без сопровождения.
Швейцария как страна ему была мало интересна, и он сразу отправился на Фсдералплац, 12.
Все прошло гладко, в чем и уверял умерщвленный руководитель.
Его проводили в депозитарий, где служитель вставил свой ключ в замок ячейки и предложил ему сделать то же самое со своим ключом. Они синхронно повернули ключи, и замок открылся.
Ловко придумано, оценил он.
Служитель с профессиональным отсутствием интереса удалился, а он вытащил из сейфа плоскую коробку, открыв которую обнаружил лишь визитку комсомольского руководителя, на обратной стороне которой был аккуратным почерком написан номерной счет и пароль к нему.
Он положил визитку в накладной карман пиджака, закрыл ячейку и поднялся в операционный зал.
Как и все из его поколения, он никогда не рассчитывал на посещение Швейцарии, а также любой другой капиталистической страны, а потому английский знал в пределах песен группы «Битлз».
Он попросил информацию о счете.
— One seconds, — отозвалась миловидная женщина с очень белыми зубами.
Он вспомнил про свои зубы, коротко улыбнулся зеркалу… Его зубы были зубами всего народонаселения Советского Союза. Больше улыбаться он не собирался.
Операционистка набрала необходимые вводные в компьютер и заулыбалась еще приветливее.
— One seconds, — вновь попросила она.
Прошло десять, и рядом с ним вдруг материализовался человек в отличном костюме с ниткой люрекса и с такой широченной улыбкой, будто рекламировал зубную пасту.
— Здравствуйте, — заговорил он по-русски с сильным немецким акцентом. — Я вице-президент банка Райнер Майснер.
«Как Снегов, — подумал он. — Коллеги».
Если у вас есть секунд, то я пригласить вас на кофе в офис…
— Что-то не в порядке?
— Все корошо! — успокоил Майснер. — Для меня большой честь пить с вами кофе!
— Кофе так кофе, — согласился он и прошел за вице-президентом в небольшую комнату, по его пониманию, обставленную дорого и с потрясающим вкусом…
Потом они пили кофе и разговаривали о переменах в России.
— Мне нужна информация о моем счете, — неожиданно для Майснера сказал он.
— Конешно, — профессионально отреагировал тот.
Вытащил из внутреннего кармана перьевую ручку и начертил на листке цифры. Пододвинул листок к нему.