Опытный Лонгин, свесившись с коня, дал команду воинам быть начеку. Он знал, что из четырех осужденных на казнь двое носят распространенное в Палестине имя Иисус: один – мятежник, подстрекавший народ выступить против Рима и считавшийся здесь героем, вроде римского Сцеволы, и другой – поразивший его лекарь, как многие говорили – пророк. Некоторые называли его даже «Богом», о чем он не рискнул доложить трибуну.
Услыхав свое имя, мятежник зажмурился, веря и не веря сказанному, с трудом дождался, пока тюремный кузнец собьет с него оковы, и, протягивая изуродованные пытками руки, бросился к толпе, которая тут же поглотила его.
Легионеры, возложив кресты на спины оставшимся бунтовщикам, снова сомкнули строй.
В этот момент на балконе дворца появился римлянин в белой тоге с красными всадническими полосками. Это был сам прокуратор Иудеи - Понтий Пилат. Его глаза оглядели площадь, не упуская, казалось, ничего.
Толпа вновь зашумела, заволновалась, узнав ненавистного прокуратора. Трибун поискал глазами Лонгина и увидел, что тот сам поднимается к нему по ступеням, ведя за собой иудея в голубом священническом виссоне.
- У него к тебе важное дело! – доложил он.
- Что может быть важнее решения прокуратора, объявленного им? – нахмурился трибун. – Чего тебе нужно, жрец?
- Ты велел вести преступников по главной улице, через весь город? – с подчеркнутой вежливостью уточнил иудей, отводя взор от богини на груди язычника.
- Да, чтобы всем неповадно было!
- Прошу тебя, вели гнать их кратчайшим путем и как можно быстрее!
- Странная просьба! – вслух удивился трибун и с подозрением покосился на иудея: - Зачем это тебе?
- Мне? Нам!
Священник обвел рукой площадь и с горячностью зашептал:
- Здесь собрались истинные друзья римского цезаря! Но если о приговоре узнают те, кто называет царем этого… - его тонкий, холеный палец указал на согнувшегося под тяжестью креста Иисуса. – То ни твое оружие, ни мой сан не спасут нас! Чтобы не дать совершиться непоправимому, синедрион заседал всю ночь, утро, принял все меры безопасности! – Иудей пробежал глазами по табличке, которую, ухмыляясь, обмотал вокруг горла Иисуса скриба, и ахнул: - Что это «Царь Иудейский»? Позволь сделать в этой надписи одно уточнение!.. Пусть напишут, что это Он сказал, что Он – царь иудейский!
- Лонгин, веди центурию кратчайшим путем! – скомандовал трибун. – А что касается титулума, жрец… - Он со значением показал глазами на опустевший балкон. – Его заполнял лично прокуратор, с ним и разговаривай!
Снова запела труба. Раздались подстегивающие окрики конвоиров. На площади хорошо было видно, как приподнялись, заколыхались кресты.
Самих приговоренных не было видно. Их закрывали рослые легионеры первой шеренги. Они шли, не торопясь, звеня доспехами – подлаживались под нетвердые шаги несущих кресты.
Жители Иерусалима и приплывшие, приехавшие, пришедшие со всех концов Ойкумены на праздник паломники – иудеи, финикияне, эллины – вставали на цыпочки, некоторые даже подпрыгивали. Но видели лишь красные плащи и шестигранные щиты, украшенные связками молний...»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Прозрение
Глава первая
Крушение надежд
1
- Ник?! И, правда, ты! – ахнул Стас.
В картины и голоса древней Иудеи ворвался и загулял по комнате один из самых привычных звуков начала 21-го века – сигнал мобильного телефона. Стас радостно подскочил на кровати, услышав мелодию, которая так понравилась Лене. Что Ленка – ему самому она еще никогда не была так приятна!
- Ну наконец-то!
Стас бросился к телефону, схватил, взглянул на цветной экранчик – и лицо его разочарованно вытянулось:
- Ничего не понимаю…
Это были не родители.
Да и сам номер оказался незнакомым. Мало того, что не московским, так еще и международным. Судя по нему, очень даже международным! Звонили не меньше, чем из Англии или Америки…
"Неужели у Ленки есть подруги в дальнем зарубежье, и они тоже решили ее поздравить? – мелькнуло в голове Стаса, и он мстительно ухмыльнулся: - Ну сейчас я им такой юный Новый год покажу - до Старого в себя приходить будут!"
Стас нажал на кнопку принятия вызова и удивился еще больше. Вместо девического голоса он вдруг услышал юношеский басок с небольшим акцентом:
- Алло-у! Стас?
- Да… - растерялся Стас. - Кто это?
- А ты угадай!
- Что я бюро прогноза погоды? – буркнул Стас, но в трубке не унимались:
- И все-таки попробуй с трех раз: кто я и где? Спорим, что не сумеешь? На один рубль!
- Это я не сумею?
Стас сдвинул брови, прикидывая, кому бы мог принадлежать этот голос. Что-то было в нем знакомое, совсем из недалекого детства, причем, он слышал его именно здесь, в Покровке… Но мешал этот басок и акцент…
- Ну что-у, сдаешься?
- Я?!
Стас быстро просчитал в уме все возможные ситуации и, почти не думая, выпалил:
- Это ты, что ли, Ник?
- Да… - растерянно пробормотали в трубке. Но тут же опять оживились: – А – где?
- В Америке? Нет… В Англии? Погоди, сейчас скажу точно!
Стас снова наморщил лоб, но тут распахнулась дверь, и в прихожую ворвался загадочно улыбающийся Ваня, из-за спины которого привычно выглядывала Лена.
- Постой, не до тебя! – отмахнулся от него Стас. Но тот, сбрасывая на ходу валенки, подскочил ближе и закричал:
- Здорово мы тебя разыграли?
- Вы? – с изумлением посмотрел на него Стас. – Так это вы мне сейчас звонили?!