Площадь в один голос на еврейском, латинском и эллинском выдохнула:
- «Иешуа… Иезус… Иисус Назорей Царь Иудейский!»
- Отец! – воскликнул Теофил. – У нас только рабов распинают. А здесь – слыхал – царей!
- Чш-шш! – в испуге зашикал мужчина. – Как бы они за такие слова и тебя на мне не распяли!
К счастью, голос мальчика утонул в новой волне шума. Потрясая посохами, грозя кулаками, иудеи призывали на голову так надсмеявшегося над ними прокуратора гнев своего Бога.
Молчал, казалось, лишь один человек: кудрявый юноша, лет пятнадцати, в красной накидке поверх зеленого хитона. Он стоял в отдалении от толпы и смотрел на шествие полными слез глазами.
- Послушай! – подходя, окликнул его мужчина. – Ты молодого антиохийца не видел, похожего на меня, только со шрамом на горле?
Юноша отрицательно покачал головой.
Мужчина, догадавшись, что он не в силах выдавить ни одного слова, со вздохом кивнул на кресты:
- И ты паломник к Иисусу? Не бойся нас! Я – Апамей из Антиохии-на-Оронте. Мы ведь тоже приехали к нему. Подумать только: всего несколько дней назад как пышно встречал его этот город! Даже мы с сыном кричали ему «Осанна!». Я голосом, а он пока еще знаками.
- Вот так! – подтвердил Теофил, показывая жестами, как он приветствовал Иисуса.
- Он его от глухоты исцелил! – дрогнувшим голосом объяснил мужчина. – Тебе тоже помог?
Юноша посмотрел на сына, отца. Улыбнулся, словно вспоминая что-то радостное, но утраченное безвозвратно. Наконец, проглотил ком, мешавший ему говорить:
- Нет! Я … его ученик.
- Иоанн! – послышался негромкий окрик.
Из-за угла ближнего здания выглянуло обрамленное бородкой лицо:
- Что там? Как Учитель?
- Ведут на распятие! Говорят, бичевали…
- М-мм… - простонал бородатый, и лицо его исказила болезненная гримаса. – Все пропало!
- Постой! – видя, что юноша собирается уходить, спохватился мужчина. – Ученик Иисуса, ответь мне: а много ли было у твоего учителя учеников?
- Таких, как мы с Петром – нет. Но тех, кто приходили и уходили – сотни, а может, тысячи! – подумав, ответил юноша.
- И сколько времени ученики проводили с ним?
- Кто как! Мы три года, иные – три дня…
- Три дня! – обрадовался мужчина. – А не было ли среди них антиохийца со шрамом? Я говорю о своем сыне! Он… гм-м… потерялся в дороге…
- Отец проклял и выгнал его, за то, что он изменил нашим богам! – вставил Теофил, не пропускавший из разговора ни слова.
- Да, это так, - сникая, признался мужчина и быстро добавил: - Но - простил! Теперь вот хочу сказать ему об этом. Но как найти его, где?..
Мужчина, схватив юношу за рукав, стал описывать одежду сына, другие приметы, как вдруг имя, произнесенное невдалеке, заставило его смолкнуть на полуслове.
- Теофил, ты слышал? – спросил он.
- Да, - кивнул мальчик. – Кто-то позвал Накдимона.
- Так ведь это на иудейском. А по-нашему – Никодим! Это – он!
- Хоть вам повезло! – грустно улыбнулся юноша. – И мне пора. Петр прав, надо бежать. Но как… как покинуть Учителя в такую минуту?..»
Глава вторая
Божий дар
1
Старушка даже руками всплеснула…
…И уступила зима весне.
Все тот же первый автобус принял Василия Ивановича и покатил по широкой сухой дороге.
Та же кондукторша дремала на своем сидении, держа на коленях кожаную сумку, из которой серпантином свисали билеты.
Только старушек на этот раз было не две, а одна. Та самая – добрая. Она улыбнулась Василию Ивановичу, как старому знакомому. Он тоже приветливо кивнул ей и, порывшись в карманах, достал металлический рубль. С недавних пор у него почти совсем не стало водиться мелочи. Хорошо хоть этот рубль оказался… Помня, как ошибся в прошлый раз, он внимательно посмотрел на монету – афинская тетрадрахма была размером как раз с нее – и стал ожидать, когда подойдет кондуктор.
Та тоже сразу узнала его и, еще внимательней, чем он, оглядела плату за проезд. Придраться было не к чему, разве к тому, что в такое раннее время ездят с крупными деньгами, и она, поворчав себе под нос по этому поводу, протянула Василию Ивановичу билет и сдачу.
Машинально проверив еще раз, на месте ли афинская монета – он теперь и ночью не расставался с ней, кладя под подушку – Василий Иванович принялся за изучение списка дел, которые ему предстояло сделать в Москве.
Его рукой был написан только один пункт: «Купить монеты для Соколова».
Зато Настя постаралась. В перечне заказанных ею покупок значились:
«1.Колбаса копченая.
2.Сыр голландский.
3.Две банки сгущенного молока.
4.Банка тушенки.
И, конечно же:
5.Пачка самого лучшего чая».