Фотография потеряла резкие очертания и размылась…
- Надумал какой-то глобальный вирус изобрести… - бормотал Стас. - Нет, нет, отец Тихон! Я уже не буду его создавать! – вскричал он и, протерев глаза, умоляюще посмотрел на фотографию. - Можно я вместо него сделаю что-то хорошее? Например, глобальный… антивирус! Чтобы из-за вирусов не портились больше компьютеры в больницах, в аэропортах, на железных дорогах… Вы мне поможете? Да? Правда?..
Отец Тихон молчал. И в то же время как будто бы отвечал ему:
«Конечно же, помогу. Ведь добро всегда делать сложнее, чем зло!»
За этим разговором Стас и не заметил, как стало совсем темно. Он посмотрел на часы и ахнул:
- Так ведь и служба может пройти! А Соколов – уехать! Простите, батюшка! – поклонился он и, царапая пальцы, чувствуя, как больно ногтям, и, тем не менее не прекращая делать это, набрал почти полное ведро промерзшей земли со снегом. – Я перед отъездом обязательно приду к вам еще!
4
- Н-не может быть! – повторил Соколов.
Служба и правда уже отошла. Но джип Соколова еще находился на месте. Стас успел как раз к тому моменту, когда охранник переносил бывшего министра из коляски в машину.
- А вот и я! – подбежав, сказал он и, стуча зубами, показал тяжелое ведро: - С бр-рением для ваш-ших н-н-ног!!
- Ты же совсем замерз! – глядя не столько на ведро с целебным брением, как на Стаса в коротенькой куртке, покачал головой Соколов и приказал: - Садись в машину!
- А м-можно? – не веря такой удаче, прошептал Стас.
- Нужно! Ты же ведь, наверное, хотел посмотреть эти монеты?
- Да… Но я думал, что вы покажете их мне, когда-нибудь потом, в Москве –– наслаждаясь теплом, машинально ответил Стас и услышал совсем неожиданное:
- А зачем так далеко ездить? Они у меня здесь!
- Как… здесь?!
Сгорая от нетерпения увидеть коллекцию, Стас доехал до коттеджей, следом за Соколовым прошел в огромный, словно дворец, дом. Но, оказавшись в огромном зале с роскошной мебелью и камином, увидел в своих грязных руках грязное ведро и вспомнил, что ради Христа он в первую очередь хотел помочь Соколову.
- Давайте сначала помажем этим брением ноги! – предложил он.
Чувствовалось, что и бывшему министру не терпелось испробовать это новое средство.
- Хорошо! – охотно согласился он. – Но может, ты сначала руки помоешь?
- Зачем? – удивился Стас. – Все равно я сейчас их испачкаю!
И на правах сына врача, он – совсем еще юноша – приказал бывшему министру:
- Сидите смирно! А я все сейчас сделаю!
Стас закатал Соколову брюки повыше и, внутренне содрогаясь оттого, что видел перед собой белые, совершенно безжизненные ноги, принялся намазывать на них землю с еще не до конца растаявшим снегом.
- Ой, холодно ведь! – вздрогнул Соколов и неожиданно ошеломленно прошептал: - Что это? Этого ведь не может быть! Я…. чувствую их!!! Миша! Сюда! Скорее!!! – закричал он.
- Что случилось? – ворвался в зал охранник и грозно посмотрел на Стаса.
- Помоги мне…подняться… - обратил к нему взволнованное лицо Соколов. - Я, кажется… нет, точно – я могу встать!
Встать Соколов не смог. Он только лишь привстал. Совсем чуть-чуть, едва приметно для взгляда.
Но было видно, что он потрясен этим.
- Н-не может быть! – повторил он. - Ведь все мировые светила заявили, что я уже никогда не смогу чувствовать ноги и владеть ими! - пробормотал он и как-то беспомощно посмотрел на Стаса. – Это что – чудо?!
- Ну да, - словно речь шла о само собой разумеющемся, пожал плечами Стас, сам поражаясь своей уверенности. – Вы думаете, вы - первый? Знаете, скольким отец Тихон уже помог? Я вам сегодня уже рассказывал про мужчину с гангреной... Так я сейчас вам и его костыли принесу!
- Зачем? – не понял Соколов.
- А чтобы вы на них посмотрели, поверили, а там и сами ими воспользовались!
Стас бросился к дверям, но Соколов остановил его.
- Зачем идти, когда можно ехать? Миша, подвези его – туда и обратно!
…Ворвавшись без стука в дом соседа, у которого, к счастью, светились окна, Стас, задыхаясь, закричал:
- Григорий Иванович! Костыли! Скорее…
- Что – так не терпится посмотреть? – раздался знакомый голос, и вскоре появился Григорий Иванович с костылями в руках.
- Да нет! – сказал Стас, хотя и уставился на них с самым живым интересом. - Я не для того, чтобы на них смотреть. Они сейчас по прямому назначению нужны!
- Что, кто-то ногу сломал? – встревожился Григорий Иванович.
- Наоборот! – засмеялся Стас. – Это Соколову. Может, они ему скоро понадобятся!
- Это хорошо! - направляясь в свою комнату-келью, обрадовался Григорий Иванович. - Он мужик – ничего. И благотворитель нашего храма, и вообще… Держи! – вернувшись, протянул он костыли и потребовал: - А мне давай свой паспорт!
- Вы что – не доверяете мне?! – опешил Стас.
- Почему? Доверяю! Но ты же ведь сам просил меня взять билет! На какое число хоть его брать?
- А-а, вон что! - понял Стас и, доставая из куртки паспорт, сказал: - Если можно, на… завтра!
… Когда он вернулся с костылями, Соколов с благодарностью принял их, но подниматься с каталки не спешил.
- Не все сразу. Боюсь! – признался он, глядя на Стаса. – Надо же – на фронте ничего не боялся, хотя и был в дивизионной разведке, что означало почти верную гибель. Министром работал – не боялся, хотя и было чего бояться… А сейчас боюсь. Боюсь, что не удастся встать до конца. Боюсь поверить в то, что случилось – ведь ноги-то я уже до самых пальцев чувствую! А это – чудо! Одно дело, когда читаешь, как оно бывает с другими, и совсем другое – когда с самим тобой! Давай мы лучше пока с тобою монеты посмотрим! Ведь ты же это хотел?
- Да! – прошептал Стас.
- Ну так смотри!