Он развернул второй пакетик и, увидев заблестевшую на солнце тетрадрахму, нахмурился:
- О! А это уже посерьезнее!
- Это моя! Я купил ее в московском клубе! – бросился к любимой монете Василий Иванович, но лейтенант мигом убрал руку за спину. Лицо его стало строгим и недоступным.
- Я вынужден осмотреть и вашу сумку, – жестко сказал он и чуть улыбнулся одними губами: – Буду очень признателен, если вы сами поможете мне сделать это. Такие действия будут квалифицироваться как помощь следствию!
- Какие действия? Какое следствие?! – простонал Василий Иванович и, опустившись на корточки, стал показывать содержимое сумки: – Вот спортивный костюм, вот полотенце, туалетные принадлежности, фотоаппарат… Постойте, а это что?
Василий Иванович, не веря себе, посмотрел на невесть откуда взявшийся в его сумке пакет из газетной бумаги и с недоумением поднял глаза на лейтенанта:
- Откуда он взялся?
- Это вы у меня спрашиваете? – удивился тот и потребовал: – Разверните!
- Пожалуйста!
Василий Иванович послушно стал разворачивать пакет. Милиционер подался вперед. Понятые вытянули шею. Пакет развернулся, и все увидели золотой крест, усыпанный большими рубинами.
- Ничего не понимаю… – уставился на него Василий Иванович и как откуда-то издалека услышал голос лейтенанта:
- А это уже совсем серьезно! Поедемте в отделение, гражданин. Там во всем разберемся!
5
«Отец Пафнутий! – мысленно взмолился он. – Помогите! Беда!..»
Василий Иванович сидел в небольшой душной комнате.
На столе лежали две монеты и рубиновый крест.
Лейтенант, позвонив своему начальству начал докладывать, что задержан рабочий из археологической партии, у которого обнаружены две монеты, но не успел сказать про крест, как связь оборвалась. Уставший тщетно набирать по телефону один и тот же номер, он устало откинулся на спинку казенного стула.
- Можно я позвоню в Москву? – осторожно попросил Василий Иванович, решив, что ему, во что бы то ни стало, нужно дозвониться до помощника генерального прокурора.
- Какая Москва? Не видите, я даже до райцентра дозвониться не могу! – возмутился лейтенант. – Да и не положено! Это только в фильмах про заграницу задержанные сразу требуют личного адвоката.
- Да никого и ничего я не требую, кроме одного: позвонить в Москву и… поверить мне! Ведь здесь явно какое-то недоразумение!
- Все поначалу так говорят! Даже когда нет улик, – усмехнулся милиционер. – А у вас их – вон сколько!
-Да я вам уже десятый раз говорю: медную монету я купил у Исаака Абрамовича, а серебряную у одного известнейшего ученого. Хотите, я при вас ему сейчас позвоню, и он подтвердит это?
- А крест?
- Вот, чего не знаю, того не знаю!
Выдержав пристальный взгляд участкового, Василий Иванович вынул из кармана платок, чтобы вытереть лоб, узнавающе посмотрел на него и вдруг вспомнил старца… Перед глазами встала женщина, которая просила благословить ее в опасную поездку, чтобы не случилось беды… Другие люди, которые обращались к нему за помощью… И сам, до конца не отдавая отчета в том, что делает, взмолился:
«Отец Пафнутий! Помогите! Беда!..»
Прошла минута. Другая. И тут произошло неожиданное.
То ли то, что задержанный честно выдержал его взгляд, то ли что-то в его тоне удовлетворило лейтенанта. Но он вдруг взял телефонный аппарат и переставил его ближе к Василию Ивановичу:
- Ладно, звоните! Только недолго…
- Спасибо!
Василий Иванович схватил дрожащими руками трубку и набрал номер помощника генерального прокурора. Послышались бесконечно длинные гудки. Набрал номер старичка-искусствоведа – последовало то же самое…
- Не отвечают… - беспомощно сказал он и попросил: - Можно я еще раз попробую?
- Пожалуйста! – пожал тот плечами.
Василий Иванович набрал номер Володьки и почти тут же услышал знакомый голос:
- Да-а?
- Володька! – обрадовался он. - Как хорошо, что хоть ты оказался дома!
- А где же мне еще быть? Я как галерный раб прикован к своей диссертации! Даже на обед некогда отойти. Ну, а ты как – небось, загорел, окреп на природе?
- Какое там загорел? Тут такое… такое…
- Что случилось? – сразу посерьезнел Владимир Всеволодович.
- Да в милицию я попал! Улики, говорят, серьезные! – и рассказал все, начиная с разговора о кресте с Исааком Абрамовичем и заканчивая тем, что произошло после того, как ушел из лагеря. Лейтенант слушал его, удивленно наклонив голову, и постукивал по столу авторучкой.
- Тебя уже увезли в райцентр? – обеспокоенно уточнил Владимир Всеволодович, как только Василий Иванович замолчал.
- Нет, я еще тут. Участковый никак не может дозвониться до райцентра…– начал объяснять Василий Иванович, но друг перебил его:
- Как его звать?
- Не знаю.
- Ну какой он хоть из себя?
- Молодой такой, симпатичный, с усиками… Ах, да, лейтенант Сысоев! – вспомнил, как представлялся участковый, Василий Иванович.
- Сысоев? Лешка? – обрадовался Владимир Всеволодович. – А ну-ка, дай мне его на минутку!
- Простите, вас! – виновато улыбнулся Василий Иванович и протянул трубку лейтенанту.
Тот, ничего не понимая, взял ее и сказал: