- А ты скажи, что он целебный, – сказал Стас и, перехватив недоверчивый взгляд Лены, объяснил: – Правду говорю! Он вчера мне коленку вылечил! Да и еще! Это тебе… вам! На память…
И протянул Лене свой телефон.
- Да ты что, Стасик! – даже испугалась она, но он сам вложил ей его в руку:
- Держи-держи! Как обращаться с ним ты уже знаешь, сотрешь все ненужное. А я тебе сразу же из Москвы позвоню!
Стас попрощался с друзьями и вышел из церковной калитки. Ваня был прав, нужно было спешить. Поезда не всегда ведь опаздывают! Но, увидев проходящего мимо храма Юрия Цезаревича, он приостановился и вежливо поздоровался с ним.
- Стас? – сразу узнал его директор школы.
- Он самый!
- Ну, как живешь? Как учеба?
- Лучше всех! – улыбнулся Стас.
- Это хорошо! Помнится, ты еще в первый раз произвел на меня самое лучшее впечатление, – одобрил директор и, заметив, где они стоят, поморщился: – Только не понимаю, зачем тебе нужно ходить в храм? Ваня и Лена – понятно. Не совсем благополучная семья, нищета. Отец выпивает. Низкий уровень развития. Но ты ведь – очень разумный, подающий большие надежды юноша! Ну, право, зачем это тебе?
Стас молча посмотрел себе под ноги, а потом смело поднял глаза на Юрия Цезаревича и сказал:
- Я тут недавно стихотворение сочинил. Помните, вы мне когда-то говорили, что жить нужно для того, чтобы оставить свой след на память людям?
- А-а, да-да! – важно закивал директор.
- Вот я и решил оставить! Можно, я вам вместо ответа его прочту?
- Конечно! – охотно согласился Юрий Цезаревич. – Люблю поэзию. Ведь это – высшая форма организации человеческой речи! Вершина, так сказать, словесности!
- Вы случайно не учителя литературы сейчас подменяете? – невольно улыбнулся Стас.
- Нет, а что? – не понял его директор. – И вообще сейчас ведь каникулы. Так что двоек ставить не буду – читай!
- Хорошо, стихотворение называется "Обман!", кивнул Стас и начал:
Как уводили нас от Бога –
За годом год, десятки лет,
Уча со школьного порога,
Что Бога не было, и нет!
Принявший позу, чтобы удобней было слушать, директор насторожился, а Стас продолжал:
Как уводили нас от веры,
Икон, молитвы и Креста,
Считая дни от новой эры,
А не от Рождества Христа!..
Улыбка медленно сползла с лица директора. Он уже с ужасом смотрел на Стаса. «Совсем, как министр на Василия Ивановича!» – невольно подумал тот и с болью продолжил:
И мы без истинного Света,
Взрослея, становились злей…
Юрий Цезаревич, резко отвернувшись, зашагал прочь. И Стас прокричал ему вслед:
О, Господи, прости за это
Обманутых учителей!
Не оборачиваясь, директор школы скрылся за поворотом.
- Ну вот и я тоже исповедовал Бога! – прошептал Стас и уже почти бегом направился по дороге, ведущей на кладбище…
10
Стас опустился на колени и прошептал…
На могилке отца Тихона горели свечи.
Поблагодарив старца, Стас хотел сразу уйти, но тут появился Соколов-старший с охранником. Охранник снова вез его, но в руках бывшего министра были костыли. Опираясь на них, он сошел с коляски, и пока охранник набирал в ведро землю со снегом, неотрывно смотрел на фотографию отца Тихона… Заметив Стаса, он с доброй улыбкой многозначительно поднял палец:
- Помни, Божие – Богови!
Едва они ушли, как в калитку вошла Настя. И почти сразу за ней – Градов. Вместе с ним ворвался порыв ветра, резкий, колючий, который погасил все свечи.
- Ах, вот оно что! – увидев на фотографии лицо отца Тихона, сразу догадался обо всем он и злобно прошипел:
- Ничего! Я его и здесь уничтожу!
И схватив красивую женщину за руку, насильно потащил за собой.
Будь Стас постарше и крепче, он обязательно вступился бы за Настю. Но чем он пока мог помочь ей?..
Чем?
Стас опустился на колени и прошептал:
- Отец Тихон! Не за себя – за нее прошу… Помогите ей! И вообще, если можно, остановите вы этого Градова! Ну сколько уже можно ему сеять вокруг себя зло?..
Попросив отца Тихона, он стряхнул с колен снег, поднял глаза и изумился: