Он бросает посреди комнаты узлы. Трогает рукой печку:
- Попробуй! Картошка испечь можно.
Василий, потом Муся притрагиваются к печи, радостно отдергивают руку.
- Как сковородка. Шашлык жарить можно, - сказал Василий.
- А как вас зовут? - спросила Муся старика.
- Аржакон.
- Вася, у тебя же дядю, кажется, зовут Аржаконом?
- А вот он и есть мой дядя, - сказал Василий, улыбаясь. - Правда, Аржакон?
- Конечно. А почему нет? Был дядя - стал дедушка, понимаешь? - Аржакон усмехнулся, покачал головой. - Борода нет - кто бабушкой зовет. Тоже неплохо.
Василий и Муся смеются.
- Вы что же здесь, на работе? - спрашивает Муся.
- Моя работа - такое дело: смотри за всеми - ничего не делай.
- Значит, ты самый главный начальник, - говорит Василий.
- Начальник уехал в Якутск. Моя оставил. Может, рибка хотите? Свежая есть - тала.
- Тала? А что это такое? - удивилась Муся.
- Строганина из сырой рыбы, - ответил Василий.
- Да кто же ест сырую рыбу? - удивилась Муся.
- Все едят, понимаешь, - ответил Аржакон. - Сырая рыба дух бодри.
- Да ты попробуй! - сказал Василий.
- Ну ладно, - соглашается Муся. - А где она, свежая рыба-то?
- Речка плавай, - ответил Аржакон. - Сейчас ходи поймай.
Все смеются. Аржакон уходит.
- Кстати, а где живет твой дядя? - спросила Муся.
- Не знаю.
- Как не знаешь?
- Ну, так. Он пропал в гражданскую. Ушел в Забайкалье... Оказался на территории Дальневосточной республики. А потом и след простыл...
- Ну что ж мы стоим? Развяжи-ка этот узел! Там у меня вировские образцы пшеницы и овса.
- Да подожди ты с семенами. Надо расположиться сперва.
- Располагайся, хозяйничай! А я сбегаю поля посмотреть.
Муся хлопнула дверью и вышла.
- Папа, пи-пи! - сказал Володя.
- Сейчас. - Василий достал из сумки горшок и стал расстегивать штаны на мальчике.
Опытные поля станции раскинулись на самом берегу Лены. Пожилая женщина, укутанная в шаль, водит Мусю по полям, отвечает равнодушно. Это Марфа работница станции.
- Сколько дней длится вегетационный период?
- Не знаю. Селекционер уехал, ничего не сказал.
- Но он же вел записи?
- Какие там записи! Пил он целыми днями. Тут, говорит, не токмо что пашеница - овсюг и то не созреет.
- Но вы же собирали колоски? Образцы-то местные храните?
- Да чего их собирать, колоски-то? Они сроду не вызревали.
- Сеяли же рожь или овес?
- Сеяли.
- Куда же их девали?
- На сено скашивали. Лошадям.
- А чем занимались рабочие?
- Рыбу ловили, сено заготавливали. А кто и за пушниной ходил.
- Сколько вас было?
- Я да Чапурин. Вон еще якут, Аржакон.
Аржакон шел от реки и нес здоровенного ленка.
- А из начальства которые, постоянно менялись. Тут, говорят, озвереешь или осатанеешь от вина. Дак ить они и пили ведрами. Тепершний, слава богу, в рот не берет. Он комсомолец.