- Это главное произведение искусства - тала! - указывает на чашку Василий. - Принадлежит оно Аржакону. Что есть это? Рыба. А что есть рыба? Аржакон, ответь!
- Ну, риба есть - и жизня есть! Риба нет - и жизня нет.
- Правильно! - заключил Василий.
- Но по какому случаю? - спрашивает наконец оторопевшая Муся.
- По случаю открытия нашей опытной селекционной станции. Все за стол! командует Василий.
Люди рассаживаются; Василий разливает водку и вино:
- За тот хлеб, который мы вырастим на этой земле!..
Широкое поле цветущего ячменя. Шелестящие овсы... А сочные короткие стебли пшеницы только еще начали колоситься.
Муся стоит на краю деляны ячменя, трогает руками колосья, словно малого ребенка гладит. К ней подходит Марфа с высокой, худенькой, но крепкой девушкой-подростком и говорит:
- А вот и моя племянница!
Муся протягивает ей руку, как взрослой:
- Меня зовут Марией Ивановной.
- Здравствуйте, - лепечет Люся.
- Ты знаешь, что такое селекция?
- Нет.
- Вот гляди: здесь ячмень, а это пшеница. Тут колос большой, а здесь нет еще. Надо нам вырастить такую пшеницу, чтобы она созревала раньше ячменя.
- А когда мы ее вырастим? - спрашивает Люся.
- Может, через десять, а может быть, и через двадцать лет. Не надоест тебе ждать?
- Я терпеливая. Я с детства пряду... И ткать умею.
- С самого детства! - улыбается Муся. - Да, стаж терпения у тебя большой. Тогда приступим к опылению.
Муся берет пинцет и начинает удалять пыльники.
- Вот, видишь, как это делается?.. Пыльники долой, пестики оставляешь... Потом опыляем, пыльцу берем отсюда... Вот это и есть скрещивание. А теперь - под колпак. - Муся надевает белый колпачок на колос.
- Как в больнице, - усмехается Люся.
- Правильно! Здесь тоже зарождение происходит, только нового зернышка. - Ну, бери инструмент... Прививай.
Люся начинает обработку колоска, от усердия прикусив губу.
- Та-ак! - подбадривает ее Марфа.
Они втроем начинают обработку деляны.
Солнце уже свалилось к закату, а они все еще стоят по грудь в зеленом ячмене, а за ними широкая деляна покрылась белыми колпачками.
Быстрые пальцы ловко снимают изоляторы с колосьев. Муся, обработав деляну ячменя, останавливается опять возле пшеницы. Медленно-медленно ходит вдоль деляны.
- Ну, что, плохо, Мария Ивановна? - спрашивает ее "из овсов" Марфа.
- Растет, но туго, - отвечает Муся. - Только бы похолодания не было. Тогда прощай наши пшеницы...
- Сколько трудов положено! - вздыхает Марфа.
Люся работает рядом с Марфой, на них легкие безрукавные кофточки.
- Что-то холодно под вечер стало, - говорит Муся. - Давайте-ка сегодня пораньше уйдем. А то как бы Люся не простудилась.
- Да мне вовсе не холодно, - отзывается та.
- Нет уж, кончайте... Хватит на сегодня, - Муся срывает несколько зеленых колосков пшеницы.
С этими колосьями она подходит к дому. Увидев ее, с громким криком подбежал Володя:
- Мама, мама! Папа сказал - холодно будет.
- Когда это сказал папа?
- Сегодня...
Муся проходит в почвенную лабораторию. Василий сидит за столом, работает - смотрит в микроскоп.
- Кто сказал Володьке, что холод будет? - спросила она.
- Вон, сводка погоды! С метеостанции передали. Понижение температуры, вплоть до заморозков.
- Боже мой! Заморозки в августе?
Входит Аржакон.
- Топить будем, такое дело?
- Да, - отвечает Василий...
- Пропала моя пшеница... Не вызреет, - говорит Муся.
- Я знаю такое место, где пшеница всегда поспевай, - сказал Аржакон.