- Присмирел... Но зато каким изворотливым стал, - сказала Мария Ивановна.
- Да, почерк изменился, - согласился Северин. - А раньше игрок был крупный. Ва-банк шел: или я, или никто! Макарьев прозвал его стерневым Аракчеевым. Помните?
- Мы с Макарьевым были друзьями.
- Да, ведь они с Василием однокашники. А когда Василий помер?
- Он не помер... Он ушел.
- Куда ушел?
- Туда... В тридцать восьмом году.
- А Макарьев?
- Макарьев встретил меня в Москве. Пытался помочь, утешить...
Москва, Тимирязевка... Знакомая лиственничная аллея, пруды. Муся проходит вестибюлем факультета селекции, где когда-то встречал ее внушительный швейцар. Теперь никто к дверям не приставлен.
Муся поднимается по лестнице, - канцелярия. Она растворяет дверь. В канцелярии много столов, за одним сидит Макарьев. Он во что-то погружен и не замечает Мусю, пока она не тронула его за рукав:
- Здравствуй, Миша!
- Ты? Откуда ты? Что нибудь случилось?
Макарьев встал, пожал ей руку.
- Да... Ужасное несчастье...
Макарьев оглянулся:
- Погоди... Пройдем со мной.
Он вывел ее из канцелярии и остановил на какой-то укромной лестничной площадке:
- Что такое?
- Васю посадили... Ты помоги мне увидеться с Никитой Ивановичем... Может, он поможет: Вася ни в чем не виноват. Его просто оклеветали, из зависти...
- К сожалению, не смогу твою просьбу выполнить.
- Почему? Никита Иванович на захочет принять меня?
- Вольнов арестован.
- Никита Иванович? За что?
- Неизвестно... Его взяли в экспедиции.
Муся так и поникла.
- Извини, Миша... У вас свое горе, а я тут со слезами.
- Ну что ты! Просто я не знаю, как можно помочь тебе. Вместо Вольнова теперь Лясота. Он стал правой рукой Терентия Лыкова. Ну, сама понимаешь... Их не попросишь.
- Да-а... Ну, до свидания.
- Да погоди минутку, я провожу тебя. Только уберу со стола, - Макарьев быстро ушел.
По аллее к автобусной остановке идут Муся и Макарьев. Макарьев вдруг приостанавливается:
- Да, ты на выставке сельскохозяйственной была?
- Какая мне теперь выставка!
- Да погоди! Ты хоть знаешь, что выставка у нас открылась?
- Слыхала.
- Поехали! Я тебе приготовил сюрприз.
- Миша, мне теперь не до сюрпризов.
- Это совсем другое... Поехали, поехали!
Она садятся в подошедший автобус.
Выставка. Знакомые ворота, павильоны... Вот и павильон Сибири. Макарьев и Муся входят в павильон. Здесь на стенде - большой Мусин портрет, а под ним сноп пшеницы и крупная надпись: "Выдающееся достижение советского ученого - пшеница перешагнула Полярный круг..." И далее мельче неразборчиво, только название пшеницы выделяется - "Якутянка-241".
- Ну, узнаешь? - спрашивает Макарьев.
Муся как-то горестно улыбается.
- Между прочим, Лясота приказал повесить.
- Чего это он вдруг расчувствовался?
- Ну, Терентию угождает. А Терентий - человек не сентиментальный.
Вокруг стал собираться народ, с удивлением глядя то на портрет, то на Мусю. Она засмущалась. Макарьев взял ее под руку, вывел из павильона.
- Лясота и Лыков все делают с расчетом, - сказал Макарьев. - Вот, мол, глядите - какие у нас достижения... Под нашим руководством достигнуто. Вот так! К тому же ты теперь лицо в науке номенклатурное и не соперник для Терентия... Так что здесь все обдумано. Но попробуй попросись на факультет? Лясота тебя на порог не пустит.
- Я не факультетская, Миша. Да и что мне за кабинетным столом делать? Мое дело - земля.
- Да... Я тоже ухожу. С Терентием нам не с руки. Поеду в Сибирь. Предлагают мне главным агрономом в Верхне-Тургинскую область. Слушай, поезжай на Тургинскую станцию. Там как раз нет селекционера. Материалы прекрасные. Там работал Михайлов. Макарыч. Слыхала?