— Нет, просто пышет здоровьем, и вообще она здорова. — Мисс Рукер говорила без обиняков. — Думаю, ей надо встать с постели.
— Я иного мнения, мисс Рукер, и врач тоже.
— Ну…
— Ей рекомендован длительный отдых.
— Вы называете это отдыхом? С…
Мисс Рукер оборвала фразу от злости и беспомощности.
— С чем? — язвительно спросил Олдкирк
— Ну, как хотите, — вздохнула мисс Рукер. — Не понимаю этих нервных болезней. Совсем понять не могу. Если бы вы мне позволили, я бы в один миг подняла её с постели.
Олдкирк ответил сухо и определённо:
— Это ваше мнение, мисс Рукер. Вы, вероятно, согласитесь с тем, что доктор Хедгли разбирается в этих вещах чуть лучше вас.
Он важно двинулся из столовой, заложив руки в карманы, медлительный и властный.
— Еще ломтик, мисс Рукер? — сладко спросила мисс Лейвери, трогая пальчиком электрический тостер.
— Нет, спасибо, мисс Лейвери, больше ни крошки.
II.
— Не читайте мне, мисс Рукер, очень жарко, я не могу слушать. Я так устала ото всех этих: он сказал, она сказала, сказала с язвительной улыбкой! Очень нудный рассказ. Лучше поговорите со мной и принесите стакан лимонада.
Миссис Олдкирк повернулась на бок и лениво улыбнулась.
Серые праздные глаза.
— Да, очень жарко.
— Мне кажется, вам нравится ухаживать за людьми, мисс Рукер?
— Да, но иногда это легче, иногда — труднее. Как во всём.
— Вам хорошо платят, а от массажа ру'ки у вас такие мягкие. Вы, наверно, видели много интересного.
— Много. Иногда происходят такие странные вещи. Такие небывалые случаи. Живешь как в семье, знаете, в самых диковинных местах…
— Мой случай вам тоже кажется странным?
Глаза миссис Олдкирк были глубокими, тихими и прозрачными.
— Ну, если хотите, да, в какой‑то степени…
Женщины взглянули друг на друга и улыбнулись. Дорожные латунные часы пробили одиннадцать. Слышно было, как Мери метёт пол в комнате мисс Рукер: вжик, вжик.
— Он не такой уж странный, если вы узнаете.
Она отвернулась и посерьёзнела.
— В жизни вообще нет ничего странного. Вещи кажутся странными, только если смотреть снаружи.
— Вы такая молодая и такая умница, мисс Рукер! У вас, наверно, много опыта.
Мисс Рукер покраснела и распрямилась.
— Вы много знаете о мужчинах?
— Ну, зависит от того, что вы имеете в виду.
Миссис Олдкирк зевнула и откинула голову на подушку, сложила руки под головой и стала смотреть в потолок, улыбаясь и с любопытством.
— Я имею в виду, какие они мерзавцы, хотя есть, есть, конечно, исключения… Идите лучше купаться, если вы собирались… Принесите мне горячего молока в полпервого… Обеда сегодня не надо… А в три я посижу час на балконе. Можете пригласить их ко мне на чай. Чай со льдом.
— Вам бы не мешало поспать.
— Спать, спать! Хватит уже. Лучше дайте мне эту книжонку. Я почитаю. Мисс Рукер по дороге в комнату за полотенцем столкнулась с Мери: смуглое чувственное лицо.
— Натанцевалась? — шепнула она, и Мери хихикнула.
Горячий, пропитанный солью морской воздух пел в сетке. Она закинула полотенце на плечо и постояла минуту у окна, задумавшись, грустно глядя на перила балкона и крышу веранды. Ягоды на дикой вишне почти созрели, были темно–красными и чёрным. И сам залив был горяч. Ленивые маленькие волны выплескивались с горячим блеском, и повсюду широкое ленивое сияние света: от монументального холма до дальнего пляжа, будто поджигавшего белые дюны. Тогда в Мраморной гавани было лучше: море там было прохладнее, и скалы лучше противного ила — ночи тоже прохладнее; в той гавани было больше жизни. Старый добрый «Сокол»! «Те дни были счастливые», — вечно повторял доктор Фиш. А мистер Олдкирк невероятно на него похож: та же ленивая мощь движений, медленные тяжелые конечности, какая‑то инертная грация. Она услышала его голос: он выходил из дому с мисс Лейвери. Хлопнула дверь с сеткой, и они вышли в зной с непокрытыми головами, спустились по усыпанной ракушками тропе к купальне. «Адский пламень, — сказал он, протянув раскрытую руку под солнце, будто проверяя, не идёт ли дождь. — Это напомнило мне имя девушки: звали её Айда Флемен… Такая, как ты: Айда Флемен — «Ай да пламень!». Мисс Лейвери раскрыла эпонжевый зонтик, и ответ затерялся под ним. Она очень изящна — вызывающе изящна, и её походка таит в себе лёгкую манящую свободу, нечто девственное и при этом чувственное. Когда они зашли за угол купальни, у неё вдруг вырвался визгливый смех.
«Сиделка им совершенно не нужна, — думала мисс Рукер, стоя перед зеркалом, — они платят мне просто за то, чтобы я её развлекала — а, может быть, это она мне платит — что тут у них на самом деле?» Наклонившись близко к зеркалу, она стала рассматривать свои белые, почти прозрачные виски, полный алый рот (терпеть не могла свою нижнюю губу, которая казалась ей слишком тяжелой, отвисшей) и вправду прекрасные тёмные волосы с пробором, откинутые со лба тяжелыми крыльями. «Я сказал им, как ты хороша…» Нравятся ли Олдкирку её глаза? Нет, Олдкирку, кажется, больше нравятся китайские глазки… Достойно ли ей оставаться здесь в положении служанки этой дамы? Нет, это нехорошо и непорядочно. Надо так и сказать им прямо в лицо. «Я думаю, мистер Олдкирк, вам лучше подыскать себе к концу недели другую сиделку. Меня такое положение не устраивает. То, что происходит, просто срам! — вы и мисс Лейвери…» А что она вообще знает о нём и мисс Лейвери? Её кольнуло. Просто двоюродные. Какая только мерзость лезет в голову! Она слышала, как они говорят и говорят без умолку на веранде. Поздно вечером они катались на зеленой лодке; а три ночи назад она слышала её мягкие шаги в прихожей наверху и шёпот, долгий сонный шёпот… «Я сказал им, как ты хоро–ш-ш–ш-а–а…».
В купальне было жарко — как в печи. Пахло просолённым деревом и водорослями. Она медленно разделась, ощущая ногами песок на досках. Слышала, как мисс Лейвери возится в соседней кабинке, как сбросила с шуршанием платье, задела локтем перегородку. Хелен Лейвери. Ей, пожалуй, тридцать. Может быть, двадцать восемь. Социальный работник, говорят. Ничего себе, социальный работник! Слоняется и строит из себя светскую даму. Притворщица, хитренькая, противная!.. А её цельный купальничек!.. Уж она‑то такого случая не упустит. Ноги, пожалуй, тяжеловаты, а фигурка хорошая, ничего не скажешь. И она ей вовсю пользуется.
Мисс Лейвери уже забрела по пояс в воду между двумя островками морской травы и двигалась грациозно, медленно покачиваясь к мистеру Олдкирку, который лежал на спине так, что чуть видны были его нос и усы. Зайдя глубже, она касалась воды ласточкиными взмахами рук: быстро, вперёд и назад.
— О–о! Какая прелесть! — воскликнула она, мягко шлёпнулась в воду и поплыла.
— Только не толкай меня! — отозвался Олдкирк. — Я сплю.
Солнечный свет отзывался цимбалами на сверкающем пляже. До зелёной лодки было страшно дотронуться: такая горячая, но мисс Рукер потащила её и столкнула в воду, забросила внутрь якорь и отгребла.
— Берегись! — пропела она, шлёпая веслом по воде.
— Приветствую вас! Куда путь держите? — пропыхтел мистер Олдкирк, как тюлень.
— В Мраморную гавань.
— Опасное место для юных леди, мисс Рукер. Не задерживайтесь там, когда стемнеет!