— Можно попробовать заклинание воспоминаний, — сказал беловолосый. — Я хоть и не маг, но знаю: что так солгать невозможно…
— Для немага ты очень даже осведомлен, — сощурился Дилан, а я вопросительно уставилась на мужа.
— С помощью этого заклинания один может передать другому какую-то картинку прошлого из своей жизни, — вопреки моим ожиданиям пояснять мне стал все тот же миал, а не супруг. — Подделать ее или выдать за мираж невозможно — так как это прямой допуск к подсознанию друг друга.
— Все верно, вот только ты не учел одну очень важную деталь: и кто же захочет пускать в свою голову постороннего человека? — парировал Дилан.
Я обвела взглядом присутствующих: потупились, глаза смотря куда угодно, но только не на меня.
— У всех есть скелеты в шкафу, и никто здесь не святой. Чего вы испугались? Или это опасно? — уставилась я на Джеймса.
- Я бы сказал: это неконтролируемо. Я попытаюсь объяснить: ты выбираешь какой-то фрагмент из прошлого и, вспоминая о нем, вновь его переживаешь. Твой партнер видит все те же образы, что окружали тебя в тот момент, как вдруг его взгляд что-то привлекло, например: проскакавший мимо раненный конь. Вот это отвлечение, мелькнувшая ненароком мысль, идет посылом в твое подсознание и следующее воспоминание будет о коне — то есть о том: о чем подумал связанный с тобой заклинанием. Пока ты показываешь воспоминание, в голове же постоянно неконтролируемо крутятся мысли — а это отвлечение работает в обе стороны…
— Абалдеть отвлечение… так ведь можно… — опешила я.
— Да-да, ненароком стать свидетелем какой-то тайны, — хитро улыбнулся миал.
— Я хотела сказать не это. Я имела ввиду: что так можно пройтись по всем воспоминаниям другого человека, как будто пережить с ним всю его жизнь…
— Ты восхищена? — едва ли не хор голосов прокатился по залу, я даже не совсем поняла: кто именно спросил, так как изумленно вытаращились на меня абсолютно все.
— Конечно! Не просто рассказать какую-то интересную историю про себя, а показать — это же потрясающе! Прервать трансляцию можно в любой момент? — снова перевела я взгляд на Джеймса.
— Трансляцию?
— Ну, показ воспоминания, — уточнила я и он кивнул. — Ну, так чего же тут бояться? Если я неосторожно о чем-то подумаю, то прервете ритуал — и все!
— Лилия, даже за секунды можно увидеть больше, чем требуется. Неужели у тебя нет секретов? — с нисхождением смотрел на меня аловолосый.
— Был один… моя иномирность, но как раз его мне и требуется подтвердить.
— Лилия, мы имеем ввиду секреты не глобального масштаба, а элементарные какие-нибудь… ну, даже интимные! Ведь в такой связке можно даже такое увидеть! — ужаснулась Мириана.
— Что: такое? — вздернула бровь я. — В интимной близости меня с кем-то? — девушка кивнула. — И что? Можно подумать: кроме меня тут больше никто таким не занимается.
— Но тебя увидят голой!
— И? — усмехнулась я. — Предупреждаю сразу: там все, как и у всех: вдоль — а не поперек!
— Кажется, я и без ритуала верю ей… — хмыкнул Брион.
— Поддерживаю, — смотрела на меня Мириана как на несмышленого ребенка.
— Как хотите, — пожала плечами я.
— Я хочу, — прищурился Джеймс. — Дилан, проведешь ритуал?
— Если Лили не против, — недовольно буркнул муж.
— Я не против. Какое воспоминание выбрать? Что бы подошло больше всего?
— Не думай о чем-то конкретно, вспомни какой-нибудь особенно запомнившийся тебе день, — посоветовал Брион. — Мне кажется: что день, проведенный в другом мире, невозможно ни с чем перепутать. А ты, Джеймс, если и будешь видеть много странного, то все равно: старайся ее не сбивать, не отвлекать.
Дилан молча взял меня за руку и потянул, заставляя подняться из-за стола. Он проводил меня к камину и усадил в кресло. Миал последовал за нами, установил такое же кресло напротив и опустился в него. Мужчина протянул мне руки, ладонями вверх и я накрыла их своими.
— Ты готова? Выбрала воспоминание? — спросил Дилан.
— Нет, погоди… — я задумалась.
Сначала мои мысли метались по праздникам, и как я их отмечала в компании своих друзей. Потом подумала: что обычная студенческая попойка не впечатлит мужчину. Затем я попыталась выудить из воспоминаний какой-нибудь яркий момент из жизни — но ничего более запоминающегося: чем прерывание этой самой жизни на ум не приходило. Поэтому я решила: что не буду зацикливаться, а просто проведу миал экскурсию по своему самому обычному буднему дню. Утвердительно кивнув Дилану, глубоко вздохнула. Муж протянул руки к нашим лицам и что-то тихонько зашептал. В какой-то момент он опустил свои руки поверх наших, и я ощутила тепло.
— Смотри мне в глаза, — сказал беловолосый, и я уставилась на ярко-голубую радужку. — Вспоминай… — последнее слово я услышала уже как будто вдалеке: тихо, но отчетливо.
Мне было сложно сосредоточиться, но вот на лицо мужчины словно налетела пелена и я увидела саму себя. Это было похоже на эффект фотошопа: когда была мода накладывать лица или картинки: на закат или пейзаж. Я одновременно видела: и как удивленно подскочили брови миал, и как я стою перед зеркалом. Видимо: мой прошлый облик немного удивил мужчину, ну или… моя одежда. Я была в синих джинсах, белом лифчике, и застегивала на себе голубую рубашку. Затем взяла с полки мусс, взболтала баллон и выдавила на руку пенку: принялась за прическу, заставляя мой черный ежик на голове торчать во все стороны с мокрым эффектом. Через несколько минут я нырнула в маленький санузел и вымыла липкие руки. Вернувшись в комнату, запихнула несколько тетрадей в сумку, подхватила телефон и вышла из палаты. Да-да, именно из палаты, ведь проживала я в медицинском центре, в котором вечером подрабатывала уборщицей. Заперев дверь на ключик, я привычно зашагала по коридорам. Как и обычно я уткнулась в телефон, нашла в контактах номер и нажала на вызов, прикладывая смартфон к уху.
— Привет. Я уже выхожу, вас где ждать?
— Привет, — услышала я как будто наяву Карину, и ощутила: как дрогнули руки. — Ждать… Лилька, мне тут Артем такое утро устроил с кофе в постель, что я его сейчас убиваю! Езжай без нас, встретимся в универе, — горел праведным гневом голос подруги.
— Ладно, только не сильно убивай, он мне еще курсач не закончил! — хихикала в трубку я, нажимая отбой.
Сквозь пелену я видела ошарашенную мордашку Джеймса и едва не засмеялась. Видимо: он подумал о настоящем убийстве и как легко я об этом говорила. Я вышла из медицинского центра и подбежала к автобусной остановке, где едва успела вскочить в маршрутку. Оплатив проезд, пробралась к последним сидениям, и плюхнулась на одно из них. По привычке машинально достала из сумочки наушники, подключила к телефону и врубила музыку. Я бездумно пялилась в окно: мимо пролетали легковые автомобили, дома, скверы…
Через некоторое время маршрутка достигла нужной мне остановки, и я покинула транспорт. Пройдя пару десятков метров вдоль магазинов с рекламными вывесками, я остановилась у окошка кофейни, занимая очередь.
— Лилёк, — я повернулась: ко мне подошел Кирилл. — Привет.
— Привет. Что там у ребят стряслось? — спросила я у брата подруги, они же с ее парнем втроем снимали квартиру.
— Ооооо… ты даже не представляешь, — загадочно протянул он, улыбаясь. — Тёма утром сделал завтрак и пошел с подносом в спальню: ублажать мелкую. Как я понял по воплям: он ее стал будить, а она, не открыв глаза, сразу села. Кароче: впечаталась лбом в нависший над ней поднос, Тёмыч не удержал его и тот перевернулся, обливая Карину замечательным свежесваренным горячим кофе… Ахахааа… Я такого отборного мата в ее исполнении никогда не слышал… Ахаааа…
— Во дураааак… Это не смешно, Кир! Хоть без ожогов обошлось? — покачала головой я.
— Ну, если бы были серьезные ожоги, то они бы не ругались, а в больницу уже летели, — пожал плечами Кирилл и принялся делать заказ для нас обоих.
— Снова будут последними сдавать, — вздохнула я, попивая любимое капучино. — Сидеть в почти пустой аудитории, а потом жаловаться: что списать было невозможно.
Мы неспешно шли к пешеходному переходу и наслаждались уже теплым майским солнышком.
— Главное: чтобы все сдали, — подметил Кирилл. — Осталось три дня — уже на носу последний экзамен… последний… экзамен… последний…
Воспоминание словно прервалось и вот я уже в новом. «Последний экзамен» — мелькнули еще раз в голове слова друга, а я наблюдаю: как вся наша дружная четверка загружается в вертолет… День нашего последнего экзамена в семестре, день моего рождения, день моей смерти…
Наяву я ощутила: как заледенели мои пальцы, в горле встал ком, а дыхание замерло… Вот Кира ухватил меня за талию и подсадил, а следом залез и сам в эту адскую машину. Первой моей мыслью было прервать ритуал, но тут же прилетела следующая: быть может, пережив это еще раз, я увижу хоть малейшие намеки или подсказки на тему: выжили ли ребята? И я решилась снова пережить этот кошмар…
Вертолет оторвался от земли, стал набирать высоту, а я уставилась на представший передо мной потрясающий и неописуемый вид на Москву. И снова мои восхищенные вопли, поздравления ребят, все шло по плану, но лишь до момента снижения… Нас тряхнуло и все мы, не сговариваясь, вцепились в поручни. Вертолет закрутило, а я видела лишь испуганные и напряженные лица друзей… И вот, боковым зрением я вижу воду — и это меня отвлекло от ребят… Я поворачиваюсь: водная гладь все ближе, а потом… Я даже боли не ощутила: как будто умерла лишь в сотую доли секунды — просто темнота…
— Лилия… Лилия… — доносилось все ближе и ближе.
А уже в следующее мгновение я как будто очнулась. Я почувствовала: что нахожусь в сильных и крепких мужских объятиях, кричу, вырываюсь и брыкаюсь, все лицо мокрое от слез, волосы прилипли к щекам, но я упорно пытаюсь вырваться… Я замерла, осознавая: что жива… ну, по крайней мере: в этом мире. И запах от мужчины незнакомый, не мускат с цитрусом, а что-то свежее: будто молодая трава под морозностью снежного сугроба. Осторожно подняв голову, встретилась со сосредоточенным и озабоченным взглядом голубых глаз — Джеймс. Я сидела на ногах мужчины, а его ладони осторожно оглаживали мою спину и предплечье, теснее прижимая к себе.
— Я… я в норме… наверное… — прохрипела я, убирая пальцами растрепанные волосы с лица и вытирая влагу со щек.
— После такого сложно быть в норме… Я видел: как ты умерла…
— Лили, ты в своем мире умерла? — услышала я голос сверху.
— Не знаю, — выпуталась я из объятий чужого мужчины и поднялась на ноги.
Я уже морально готовилась к сцене ревности, развернувшись к мужу лицом, но…
— Как можно не знать: умер ты или нет? — с абсолютно безэмоциональным лицом продолжал говорить Дилан — чем нешуточно меня озадачил.
— Вот когда умрешь: тогда и просвети всех нас. Лично мне неизвестно: что произошло. Долго объяснять, даже если я и умерла: то это тоже непередаваемо, поверь на слово. Ну, или спроси у Джеймса…
Я нахмурилась и прошла к столу, возвращаясь к любопытствующим мордашкам глав кланов. Если честно: у меня из головы вылетели все заботы, и я была погружена в себя. Меня даже повторный кошмар собственной смерти не настолько выбил из колеи, сколько поведение собственного мужа. Когда на пожаре один из оборотней меня схватил, то Дилан рыкнул и ревностно отнял меня из чужих объятий, а сейчас… Почему он сам не утешал меня — он ведь должен был ощутить мой ужас через связь…
— Лично я убедился в правдивости слов Лилии, — приблизился к столу Джеймс. — Но на сегодня с миель довольно. За окном уже предрассветные сумерки, так что предлагаю продолжить позже, к примеру: всем встретиться здесь за обедом, — не дожидаясь ответов, он развернулся и пошел к выходу из зала.
— Да, мне и вправду не по себе от воспоминаний. Извините, — потупила взгляд я.
— Тебе не за что извиняться, — сочувственно улыбнулась Мириана. — Вспомнить о своей смерти — я даже не решусь представить себе такой ужас…
— Мы действительно полночи просидели здесь, всем пора отдохнуть. Продолжим за обедом, всем хорошего отдыха, — встал из-за стола Брион, а за ним и остальные принялись покидать зал.
— Пойдем? — предложил мне руку Дилан, и я подхватила его под локоть.
Мы вышли из переговорной последними. Не спеша поднялись на третий этаж и прошевствовали к своим апартаментам. Спустя некоторое время, наконец-то избавившись от тяжелого и пышного свадебного наряда не без помощи синеглазки, я откинула голову на бортик мини-бассейна и прикрыла глаза. Но долго побыть в одиночестве мне не дали: ко мне присоединился муж.
— Дилан, а почему: когда мне стало плохо, то меня утешал Джеймс, а не ты? — наблюдала я за мужчиной из-под полуопущенных ресниц.
На миг мне показалось: что он как будто растерялся. Словно я задала неудобный вопрос или напомнила ему об обязательстве ревновать свою жену.
— Лили, у тебя была истерика — я не знал: что делать. С Джеймсом вы вместе переживали это воспоминание, на те недолгие мгновения он лучше тебя понимал — вот и все.
И вроде бы вполне логичный ответ, и инцидент не стоит ссоры, но… Но ответив, Дилан вышел из воды и удалился из купальни. Он бежал от разговора — и это было написано на его лице такой прописной истинной, что я опять растерялась. Я быстро стала проматывать в мыслях: как Дилан с Джеймсом натянуто общались за столом. Как муж не высказал своего мнения о ритуале — а ведь сам говорил: как важно ему быть рядом со мной для подстраховки от чужеродных магических воздействий. В конце позволил чужому мужчине лапать меня, а сейчас и вовсе сбежал от ответа.
«Что происходит? Или я преувеличиваю?» — мне самой не понравились собственные мысли: что за подозрительность на меня напала? «Лили, ты только что призналась половине глав клана: что являешься иномирянкой. И вместо того: чтобы проявить бдительность по их реакциям на такую новость, твою голову вдруг заняла паранойя в отношении мужа — причем на пустом месте!» — мысленно укоряя себя, я выбралась из купальни и отправилась сразу в спальню: чтобы извиниться перед Диланом. Мой план пришлось отложить до утра: так как синеглазка уже спал. Помявшись немного в дверном проеме, я отправилась в гардеробную. Скинув на ходу полотенце со своего тела, и начиная им протирать влажные волосы, я боковым зрением заметила… И тут мое полотенце просто выскользнуло из одеревеневших пальцев и упало на пол: потому что в гостиной на диване сидел Джеймс!!!