Не знаю: сколько я спала, но проснулась я внезапно, как будто что-то разбудило меня. И не удивительно: ведь меня самым наглым образом лапали! Первые секунды пробуждения я даже не поняла: где нахожусь, но, повертев головой и слегка повернувшись, насколько это было возможно, увидела поверх плеча мирно спящего Джеймса в лунном свете. И если мужчина спал, то вот его конечности — нет! Одна рука сжимала мою грудь, а в полупопие упиралось нечто весьма в неспокойном состоянии. «Что ты вообще тут делаешь?! Своей спальни мало?!» Стоп! Такие же апартаменты, как и мои! Да это же его комната!
Немного поерзав, я попыталась высвободиться из объятий, но блондин держал крепко. Тогда я решила просто выползти из кольца рук. Я принялась медленно соскальзывать под одеяло, и уже совсем скоро легла на соседнюю подушку. Джеймс продолжал спать, вот только потеряв игрушку-обнимашку: как у маленьких детей, он перевернулся на спину.
«Какой же ты все-таки ахренетильно красивый…» — я поднялась на локти и подползла к блондину поближе, снова внимательно изучая его совершенную во всех смыслах мордашку. Странно: что он оказался свободным мужчиной при таких-то данных. И смазлив, и миал с собственным кланом… Видимо: у него в голове такие откормленные тараканы — что угодить ему просто невозможно…
«Интересно, а ты во всех внешних параметрах весь такой идеальный?» — не знаю: какой сигнал с космоса я поймала в тот момент, но мне стало очень любопытно, и я осторожно и медленно потянула одеяло вниз. Оно съехало с мускулистой груди, и я нервно выдохнула, а когда лунный свет упал на кубики пресса — то меня и вообще в жар бросило… «Остановиться или нет?» — застыла я в нерешительности. Передо мной встала дилемма: с одной стороны, если я сейчас не посмотрю — то так и буду мучиться любопытством, но с другой… А вдруг я потом ни о чем больше думать не смогу, глядя на мужчину — а нам еще двадцать дней находиться рядом друг с другом. Я так задумалась, что уже давно отпустила одеяло и теперь, едва касаясь, очерчивала подушечками пальцев кубики пресса — я такое только на картинках в интернете видела, но не на живом человеке. Дилан тоже физически весьма крепок и мускулист, но на нем нет таких ярко выраженных рельефов.
И все я решила не поддаваться искушению. Если он нравится мне, то это совсем не означает: что и я ему. Во время полета мужчина сам предложил мне стать друзьями, так что… Глубоко вздохнув, я отлепила свои пальчики от бархатистой кожи, взялась за одеяло и потянула его в обратном направлении. А уже через несколько секунд замерла, встречаясь с лукавой улыбкой и внимательным взглядом. Ситуация была просто кошмарна!
— Почему остановилась? — прищурился он.
А я вот весь словарь растеряла, мне хотелось просто сквозь землю провалиться. Отпустив одеяло, я дернулась назад и села. Едва я повернулась и опустила ноги на пол, намереваясь просто позорно сбежать в купальню, как меня поперек живота обхватили рукой и, подтянув, опрокинули на спину. Джеймс навис надо мной, а я затаила дыхание.
— Я не собираюсь принуждать тебя. Просто ответь на вопрос.
Он был так серьезен, что мне вдруг подумалось: неужели я его обидела своей попыткой побега? Да, я не исключала возможность своего временного увлечения Джеймсом. А вы бы отказались переспать с мечтой из своих снов: прототипом Леголаса? Вот он: момент истины. Какие грани допустимого возвести между нами и как в дальнейшем пройдет все наше путешествие? Проблема только в том: что все же я не из этого мира, и отнюдь не ханжа — как долго я продержусь? Раз уж с меня временно снята кабала из проблем клана и постоянной траты магических сил и беспробудного сна — то, может быть, стоит забыться и расслабиться? Вот только…
— Потому что не уверена: что могу доверять тебе.
— Ты уже доверилась: сбежав из дома со мной.
«Ух, как романтично прозвучало-то».
— Да, но только потому: что ты больше всех на этой планете знаешь обо мне. Потому что ты: открыл глаза мне мою жизнь и брачный союз. У меня есть поводы доверять, но это лишь поводы… Джеймс, тебе не кажется: что в таком положении не очень удобно разговаривать? — я ощущала себя пришпиленной бабочкой к лабораторному столу.
— Можем не разговаривать… — провел он своими губами по моим, а потом замер, не разрывая контакта.
Я бы и рада была оттолкнуть мужчину, но одно дело: говорить словами, а другое — телом. И сейчас мое тело не то что говорило, а просто вопило о своих желаниях! Я вцепилась в волосы миал и разомкнула губы. Наши языки встретились, и я просто утонула в этом упоительном страстном танце, наслаждаясь жарким и напористым поцелуем. Очнулась я сама, когда простонала в мужские губы от нехватки воздуха. Джеймс отлип от меня ровно на несколько миллиметров.
— Я не могу… — я сама его практически целовала, пытаясь говорить.
— Лил, я не обижу тебя…
— Не могу… — упрямо проговорила я.
Тяжело выдохнув, он слез с меня. Ничего больше не говоря, Джеймс вышел из спальни, и через несколько минут я услышала шум воды из купальни. Если честно: мне и самой было в этот момент не легче. Мне и продолжения хотелось, и в то же время я не могла сейчас начать новые отношения…
Сглатывая неприятный ком в горле, и стараясь глубоко дышать и не дать слезам пролиться, я поднялась с кровати и принялась одеваться. Выйдя в гостиную, я уселась на диван рядом со своей курткой и уставилась на языки пламени в горящем камине. Дилан настолько разбил в дребезги мое доверие — что я еле сдерживалась: чтобы не разрыдаться. И вот абсолютно не из-за лже-мужа, нет. Любви между нами не было — поэтому я старалась зря себя не терзать и не оплакивать отношений, которые и назвать «отношениями» сложно. Но из-за Дилана я теперь не могу переступить барьер: и довериться очень понравившемуся мне мужчине…
— Лил, поешь, — услышала я и очнулась: в кресле напротив сидел Джеймс, а маленький столик между нами был накрыт.
Я немного растерялась — все же неслабо я выпала из реальности, но все же приступила к еде: так как миал был тоже одет, причем в такой же костюм, как и на мне.
— Я солгал тебе, — сказал он, а я замерла. — Есть еще один способ путешествия к храму. С магом-воздушником ты сможешь добраться туда за четыре дня. Но я не солгал: что через три умрет корран, он не успеет тебя догнать…
— Тогда я лечу с тобой, — облегченно выдохнула я, продолжая жевать.
— Есть еще одна вещь, — сказал Джеймс с какой-то подозрительной тревогой на лице. — Не ложь, но я кое-что недосказал, потому что считаю: что сейчас ты мне не поверишь.
— Думаешь: что настолько хорошо успел узнать меня?
— Считаю: что любой бы человек на твоем месте не поверил бы.
— Попробуй, вдруг я удивлю тебя?
— Я боюсь напугать тебя.
Он так серьезно все это говорил: что мне стало очень жутко. «Во что я опять вляпалась?» — и суток не прошло, как я назад вышла из своей комнаты — и вот: очередные сюрпризы. По-моему: мои нервы все-таки сдали, потому что я сама даже не ощутила: что плачу — пока Джеймс не опустился передо мной на корточки и не стал вытирать влагу с моих щек.
— Лил, пожалуйста, успокойся… Я не имел ввиду ничего плохого… — растерянно шептал он.
— Ты не хочешь меня напугать — и этим пугаешь еще больше! Тебе не кажется это абсурдным? — всхлипывала я.
— Прости… Я просто не хочу лжи между нами, Лил. Тебя так долго во всем обманывали… Я расскажу тебе, когда посчитаю: что ты готова поверить мне. А сейчас: забудь, хорошо?
— Тогда зачем начал этот странный разговор? — я совсем запуталась.
— Сейчас я рассказал об еще одном варианте путешествия и о том: что есть некий секрет. Я хочу чтобы ты приняла это и знала: что я не намерен лгать тебе.
— Не ложь — но не досказал? — он кивнул. — Сейчас я не поверю? — снова кивок. — Хорошо.
Я успокоилась. Меня немного озадачил наш странный разговор, но подкупило то: что это было как раз из-за стремления мне не лгать. Вот только: откуда у Джеймса это стремление? С чего вдруг баня загорелась?
— Почему тебе так важно: чтобы между нами установилось доверие?
— Как мы будем путешествовать вместе, если ты мне не доверяешь?
— Как показала практика: доверие в вашем мире мне выходит боком, — пробурчала я, отстраняя от себя тарелку.
— Если ты выспалась и наелась, то предлагаю отправляться в путь, — я кивнула.
Джеймс поднялся с корточек и набросил на себя куртку. Я последовала его примеру. Мы подхватили сумки, и миал провел меня чуть ли не через половину замка чтобы добраться до кухни. Мы принялись набивать в багаж всевозможные вкусности.
— Джеймс, это ведь только для нас, а как же корраны? — с трудом застегивала я ремешки на сумках.
— Лилия, они сами охотятся. Точнее: уже должны быть сыты. Я же сказал тебе: пусть Зараза летает с Трассом. Ты ей приказала? — я кивнула. — Он наверняка ее уже покормил. Не волнуйся, пока мы будем путешествовать Трасс научит твоего детеныша охотиться, и перестанет просто приносить ему добычу.
— Во время нашего путешествия, может быть, не только мой корран чему-то научится? — скромно и осторожно произнесла я, а Джеймс заинтересованно уставился на меня. — Я ничем не отличаюсь от своего детеныша… Я же в магии полный ноль — научи меня.
— Хорошо. Я научу тебя всему: чему захочешь, — кивнул он, подхватил багаж и вышел из кухни, а я поспешила за ним.
Вскоре я уже сидела в крепких объятиях миал Снежных скал, и мы поднимались ввысь на его драконе. Зараза мелькал где-то недалеко от хвоста Трасса, я полностью обнаглела и откинулась головой на плечо наездника, наблюдая за предрассветными лучами солнца на горизонте. Сначала я ощутила: как напряглось мужское тело, но Джеймс ничего не сказал. Примерно через минут пять он все же расслабился и притиснул меня крепче к себе — вот тут уже напряглась я… Я не собиралась к нему вот нагло приставать, а уж тем более верхом на драконе. Просто и сидеть стрункой двадцать дней путешествия мне показалось ужасно глупым и бессмысленным. А вот кто-то, видимо: по-своему рассудил мои телодвижения.
Аэритос оказался сказочно красивым. С каждым часом полета снегов становилось все меньше, и я словно оказалась в испещренных зеленью землях Ирландии. Где-то перед обедом миал попросил меня прикормить Заразу прямо в полете, предложил самой попробовать полететь, но я отказалась. Сначала мне нужно просто привыкнуть к громадине между моих ног, к высоте, к обволакивающему воздуху и облакам — а потом уже и пытаться управляться со своим ящером.
В пути Джеймс прочел мне первую лекцию общего содержания: оказывается шипы нужны не чтобы держаться верхом, а для управления влево-вправо. Также я узнала: что наездники обладают особой магией, которая близка к повышенной устойчивости физических возможностей тела, ну и немного для его жизнедеятельности: могут создавать огонь из ничего, почти не реагируют на перемены погоды, могут питать корранов, но не слишком часто, в отличие от миель или миал — в десять раз реже. Время близилось к вечеру: когда мы стали приближаться к какому-то огромному поселению.
— С Брионом не хочешь поздороваться? Это земли клана Равнины Жизни.
— О, нет. Я не готова к его очередным нападкам по поводу брачных уз с его братом, — при этих словах Джеймс как-то сильнее прижал меня к себе: хотя ближе уже было некуда. — Ты меня сломаешь…
— Ой, прости, — ослабил хватку он. — Можем остановиться на постоялом дворе, трактире, гостинице, где-нибудь на окраине… Хотя… — он закусил губу.
— Джеймс, ты не хотел мне лгать: говори как есть.
— Именно по соседним землям в первую очередь и будет тебя искать Дилан. И опять же из-за соседства меня там неплохо знают… можем встретить его.
— Давай переночуем в лесу. Я пока еще не готова к глобальному разбору полетов.
— Не понял. Ты боишься его? Лил, он ничего не посмеет тебе сделать.
— Нет, не боюсь. Но пока не горю желанием встречаться. Я еще не думала: что с ним делать. А в лесу опасно?
— Да, для всех рас, но не для нас. Корран — самое большое живое существо на Аэритосе, на него никто не посмеет напасть. Да и лес нам пригодится утром — нашим птичкам нужна охота.
— Хотела бы я посмотреть на того смертника: кто пройдет в лобовую атаку против семиметрового динозавра, — хмыкнула я. — Кстати, а наши птички огнем плюются?
— Нет, — хмыкнул Джеймс. — Ну, у тебя и фантазия.
— Не у меня, а в сказках моего мира.
— Расскажи мне о своем мире. Я видел много колес, железа, полураздетых людей в обтягивающих одеждах.
— Задай конкретный вопрос. Я же не могу обо всем и сразу рассказывать.
Джеймс стал снижать коррана к некоторому пролеску у реки, в паре километров от последнего домика поселения.
— Почему у вас такие люди… ну… как это объяснить. Вот, к примеру, одежда — очень откровенная. Да и ты себя ведешь раскованно — я видел твой гардероб в замке.
— Потому что немного потеряли стыд. Это проще показать, как на ритуале воспоминаний, вот только у нас в карманах мага не затерялось.
— Я могу и без мага, просто не распространяюсь о развитии своих способностей.
— А я смогу?
— Конечно. Но сначала тебе надо обучиться магии миель, магии наездницы, а потом уже можно переходить к практикам стихийников. Нам не все доступно, что и им, примерно четверть — но этому можно обучиться. Я научу тебя тому: что уже умею сам.
Дракон опустился лапами на землю, Джеймс спрыгнул, а я все сидела верхом, решая: как мне спуститься. Вот чего я точно не хотела: так это прыгать в объятия мужчины, который уже приготовился меня ловить и вытянул руки в моем направлении. И дело было не в том: что в прошлый раз меня ошарашил его стояк, а в том: что я сама боялась не удержаться и наброситься на него при повторении ситуации.
— Лилия, мне долго тебя ждать?
— Я не хочу спускаться таким способом, — многозначительно посмотрела я на мужчину, чем неожиданно для себя все же смутила его! — Я не это имела ввиду, — все же пришлось слукавить мне. — Я должна сама научиться спускаться с этого динозавра…
— С кого? — не понял меня Джеймс.
— Не важно. Не буду же я каждый раз слетать к тебе в руки! Ты можешь попросить его вытянуть крыло — и я бы по нему спустилась?
— Могу, но это тоже долго, ты должна научиться спрыгивать, используя магию наездницы. Просто сконцентрируйся на усилении физического тела, поверь: что сможешь.
— Я боюсь: тут же метра три!
— Тогда: ловлю.
Я глубоко вздохнула, оттолкнулась и приземлилась в крепкие объятия. На этот раз обошлось без сюрпризов и аргументов со стороны мужчины, а вот я свою реакцию не смогла проконтролировать: сбившееся дыхание, залипание взглядом на губах, находящихся в нескольких сантиметрах… Опустив ноги на землю, я медленно отстранялась, при этом отводя взгляд и выравнивая дыхание. Джеймс, как ни в чем не бывало, развернулся и отправился к реке. За ним, словно за вожаком по-пингвиньи нелепо последовали оба коррана.
Дождавшись: пока существа утолят жажду, вся троица вместе вернулась. Трасс улегся на траву, а к нему под бочек подлезла Зараза. Джеймс занялся сумками и достал нам перекус: наскоро нарубленные мной бутерброды, овощи, какие-то соусы. Мы особо не разбирали: что пихали в сумки, так как торопились собраться до прихода кухарок. Устроив себе пикник у дерева, мы молча ужинали. Как только мы убрали в сумки остатки еды, мужчина вытащил из одной сумки нечто, напоминающее стеганое одеяло с одной стороны, и брезент — с другой. Он постелил одеяло под корни дерева, разулся и уселся на него в позе лотоса.
— Ну, готова?
— К чему? — расшнуровывала сапоги я.
— Я говорю о ритуале воспоминаний. Ты сказала: проще показать.
— Оу, Джеймс, это плохая идея, — отвела взгляд я в сторону.
— Ты стесняешься?
— Поверь: ты бы тоже стеснялся, если бы знал: о чем просишь.
— Ты заинтриговала. Теперь мне вдвойне интереснее. Лил, я не отстану — и не дам тебе спать всю ночь.
Я скосила на него взгляд и вопросительно вздернула бровь.
— Я не это имел ввиду. Но могу и так, — прищурился он с лукавой усмешкой.
— Если я тебе это покажу — ты итак всю ночь не уснешь, — прыснула я, ощущая: как румянец покрывает мои щеки.
— А ну-ка, иди сюда, — обхватил он меня за талию и усадил между ног, разворачивая к себе лицом и размещая так: что мои ноги были переброшены через его бедро. — Теперь я просто обязан это увидеть.
— Ты спросил о раскованности людей в моем мире. Ладно, я покажу тебе причину, вот только запомни кое-что. Первое: то, что ты увидишь — это игра актеров, представление, это по-настоящему, но люди исполняют свои роли. Второе: это не мои личные воспоминания, не моих друзей или знакомых — это доступно всем: любому человеку на планете. И третье: потом не говори мне — что я тебя не предупреждала не смотреть это.
— Хорошо, я запомнил, — иронично ухмыльнулся Джеймс, начиная что-то шептать.
«Ох, держись, мужик, такое ты себе и в кошмарном сне представить не мог, наверное…» — смотрела я в ярко-голубые глаза.
— Вспоминай, — услышала я как через толщу воды.
Перед мысленным взором встала картинка: я, Кирилл, Карина и Артем пьяные в новогоднюю ночь листали телеканалы, как вдруг попали на эротический канал. А там вечеринка в стиле групповухи. Ну, естественно никто не смутился — все взрослые люди, но мы сделали из этого развлечение: парни принялись комментировать и прикольно озвучивать главных героев — именно поэтому я запомнила этот эпизод. Мы с Кариной хохотали просто как сумасшедшие, особенно если ребята как-то особенно удачно попадали с высказываниями. Вскоре нам надоело смотреть одно и то же, поэтому мы окружили компьютер Тёмы, и что тут началось: геи, лесби, бдсм, использование игрушек, связывания…
Картинка померкла, и я просто не сдержалась: закрыла лицо ладонями и принялась хихикать над такой ошарашенной мордашкой Джеймса, что он невольно напомнил мне пучеглазую желтую рыбку из мультика «Немо».
— Ты знаешь, Лил. Иногда: счастье в неведении… — сказал он, а меня просто разорвало от хохота, и я опрокинулась на спину.
— А вот теперь и спи с этим… — ржала я как лошадь, утирая слезы.
Через некоторое время я все же успокоилась, а точнее: уже просто сипела, а не смеялась. Я привстала на одеяле и подползла на четвереньках к сумкам, выуживая флягу с водой.
— Ты бы так не становилась, теперь мои познания обширнее на эту тему, — услышала я за своей спиной.
— Ты видел всего лишь один пьяный вечер из жизни моей компании. Представь себе масштабы моих познаний, — я припала к фляжке, утоляя жажду.
— Ты все это пробовала? — я аж подавилась и закашлялась.
— С ума сошел? — развернулась я к мужчине, изумленно вытаращившись на него. — Если только десятую часть из всего, — пришлось прокомментировать мне, так как на его лице и намека на смех не было.
— Но это все правда? Люди все это делали? — я кивнула. — У тебя действительно очень раскрепощенный мир.
Я вернула флягу на место и улеглась на бок, подложив руку под голову.
— Да, и я думаю: что это чересчур. Я не имею ничего против всех этих постельных игрищ, пусть каждый развлекается за дверьми своего дома: как ему вздумается, его право. Вот только слишком много такого выносится на публику и из-за этого страдает моральный облик человечества. Как ты понял: моя местная одежда не такая уж и вульгарная, как тебе могло показаться на первый взгляд, — мужчина кивнул, при этом не сводя с меня пристального взгляда. — Тебе не надо охладиться: искупнуться, к примеру?
— Лил, я, конечно, не видел ранее такого зрелища, но я же взрослый мужчина, а не сопливый юнец… — немного смутился он, укладываясь рядом.
— А укрываться чем? — спросила я и услышала шевеление и топот корранов.
Я приподнялась и наблюдала: как они легли своими тушами по бокам от нас и Трасс накрыл нас с Джеймсом чуть ли не десятиметровым крылом. Мы оказались как будто в огромной палатке.
— Здорово, — улыбнулась я и вернулась на одеяло.
— Лил, а тебе нравится в нашем мире?
— Ну, я видела не много, поэтому моя оценка будет необъективной, — стало темно, поэтому я едва видела очертания лица миал и уже не могла читать его выражения и считывать эмоции. — Спроси меня об этом через месяц — если я все еще буду тут.
— А ты куда то собираешься?
— Зависит от Саргаса. Смотря: что ему от меня нужно и смогу ли я этим выторговать себе дорогу домой.
— Мы поэтому туда летим? Потому что ты хочешь переместиться назад домой? — он резко сел, а его голос был далек от спокойного.
— Я же сказала: зависит от Саргаса…
Джеймс вскочил на ноги, рукой стукнул по крылу и Трасс выпустил его наружу. Мужчина ушел, а я растерялась. Странная у него реакция: а он бы не хотел домой на моем месте? Разве мое желание так дико? Да и вообще: какое ему дело до моих планов и желаний? Или он так волнуется за магический баланс Аэритоса? Так я еще даже не узнала: возможно ли мое возвращение и захочу ли я обратно на Землю?! Я как-то не думала об этом еще, ведь чтобы сравнить два мира, мне здесь пожить надо побольше: чем месяц беспробудного сна… Не знаю: сколько времени я рассуждала и крутилась, пока не провалилась в беспокойные сны.