Я осталась в комнате одна, а точнее: с осторожно выглянувшей из гардеробной Дани. «Капец блин!» — взбесил меня поступок мужчины. Он каждый раз будет убегать от меня, стоит нам поссориться? Да что вообще за ревности такие? Я не давала повода ни в отношении Дилана, ни про предназначенного Дионией не говорила ни разу. Просто сейчас я не вижу смысла к привыкаю жить на два дома — если не сегодня-завтра это все окажется ненужным! Вместо того: чтобы решать проблемы по мере их поступления, он сейчас строит планы на годы вперед!
— Госпожа, — прервала мои мысли Дани. — А этот миал разве не ваш предназначенный? Просто вы так смотрите друг на друга, что я подумала… — стушевалась она.
— Нет. То есть… не знаю. А как это проверяется?
— Да кто же это проверяет. Такие избранные сразу узнают друг друга.
— Как это?
— Богиня сама переплетает жизненные пути предназначенных друг другу — такие пары достаточно быстро встречаются. Говорят: достаточно только увидеть и появляется притяжение. С вами такого не было, когда вы встретили господина?
Я зависла. Я просто в шоке зависла! «Так вот что со мной творилось… Да чтоб вы все в адский котел угодили: и Дилан со своими махинациями, и Диония со своим притяжением к паре!!» Я же чуть с ума не сошла, думая: что совсем фанатично помешалась на образе Леголаса из «Властелина колец»! А благодаря Гидеону и его дряни на моем теле я ведь толком не разглядела Джеймса на балу, и в переговорной, и даже при проведении ритуала воспоминаний — хоть и смотрела ему прямо в глаза. Его четкую внешность, которую вижу перед собой и сейчас — я впервые увидела: когда он принес мне тот браслет. А уже через час, летя с ним на корране, едва не потекла от простого присутствия его за своей спиной — впрочем: и его реакция была далека от приличной…
«Он знает…» — осенило меня еще одной шокирующей догадкой. Так вот что это за: недосказанность, в которую я не поверю, и он расскажет мне: когда я буду готова. Действительно… хрен бы я поверила тогда и перескочила из одной постели в другую со скоростью в минуту. Вот и разгадка его благородных порывов: помочь девушке в путешествии к храму. Он знает: что мой. «Мой…»
— Позови ко мне Дилана, — вспомнила я о татушке, которую не стерла с руки лже-мужа.
Служанка скрылась за дверьми. Больше часа я прикидывала к теории Дани различные факты, не сходилось лишь одно: когда я не зашла в храм — то почему он мне не сказал? Я выбрала его, так что же ему мешало признаться: что он мой предназначенный? Потом он пытался, но… Он ждал от меня чего-то и до сих пор ждет… Чего?!
— Лилия, ты хотела меня видеть? — постучал в дверь и вошел в комнату Дилан.
— Да, — я призвала холлинс и повела пальчиком, наблюдая: как стирается в обратном порядке тату с внешней стороны ладони мужчины. — И где тебя так долго черти носили?
— Ты сама сказала мне и Гидеону: что мы можем остаться в клане, но не попадаться тебе на глаза. Мы выбрали дома на окраине и сейчас занимаемся их ремонтом. Дани всего лишь человек — она долго добиралась до меня и сейчас идет обратно. Ты же могла позвать меня магией, и я бы сразу перенесся.
— Да. Точно. Совсем все из головы вылетело. Бедная моя служанка, — нахмурилась я. — Ладно. Свободен, — кожа на его руке снова была чиста.
— Лилия, я хочу попросить у тебя прощения, — Дилан сделал несколько шагов в мою сторону, но я выставила перед собой руку ладонью к нему, останавливая и отрицательно качая головой.
— Я уже говорила: такое простить невозможно.
— И ты даже не можешь допустить мысли: что я могу быть влюблен в тебя?
— Не смеши меня. У нас были договорные отношения, взаимовыгодные — и ты сам их испортил, использую против меня артефакт. И когда человек любит, то он не зовет в свою постель первую попавшуюся девушку, едва завидев ее в радиусе трех метров.
— Это физиологические потребности.
— Дилан, пусть у тебя хоть целое море потребностей будет — мне все равно. Не нужно называть похоть таким громким словом как «любовь».
— Лили, но я люблю тебя!
«Тадададаааам… тадададааааам…» Если вы думаете, что знаете: что такое закон подлости — то вы очень сильно ошибаетесь! Потому что именно на этих словах дверь открылась, и в комнату вошел Джеймс. Что сказать: разгон в секунду от спокойного настроя до ярости.
— Стоять! — рыкнула я на блондина, который уже дернулся в сторону моего бывшего. — Я лишь убирала метку супружеской принадлежности, — пояснила я, переводя взгляд на синеглазку. — Дилан, как я уже сказала: наши отношения носили взаимную выгоду, никакой любовью там и не пахло. Я понимаю, тебе кажется несправедливым тот факт: что подавил ты мою волю лишь раз, а я вся такая вредина не прощаю тебя. Но опять же: даже это ты сделал в интересах своей похоти, не задумываясь о моих желаниях. Тогда о каких чувствах мы ведем речь? Пожалуйста, иди с Богом, и не поднимай больше эту тему никогда.
Брюнет обогнул Джеймса, и дверь в моей комнате снова хлопнула. Миал отошел от двери, и я заметила у него в руках сумки, те самые, с которыми мы путешествовали. Он опустил их возле двери в гардеробную и повернулся ко мне лицом, уставившись на меня и собираясь что-то сказать.
— Скажешь хоть слово по вопросу своей необоснованной ревности — можешь идти следом, — спокойно произнесла я, ведь теперь-то мне известно: что хрен куда он денется от меня.
Джеймс вернулся за стол, и мы упрямо уставились друг на друга.
— Я летал домой и привез с собой своих советников — вопрос по обмену природных ископаемых уже обсуждается. Завтра утром начнется строительство моста, пока что только небольшие количества руды и зерна на себе будут перевозить корраны. Я поговорил с родителями и отменил ужин — тебе надо отдохнуть… — закончил он свой монолог.
— Спасибо. Мог бы и предупредить меня, а не исчезать в очередной раз, — буркнула я.
— Мне нужно было остыть.
— Сам придумал — сам и обиделся, — парировала я. — Что в сумках?
— Моя одежда. Пока живы мои родители, я буду жить у тебя. Но в клане я должен появляться примерно два раза в неделю на сутки и ты будешь меня сопровождать, — прищурился он.
— В качестве кого? — «ну, же, признавайся ты уже».
— Как раз об этом нам давно уже нужно поговорить, — глубоко вздохнул он и его взгляд заметался по комнате. — Помнишь наш разговор в моей спальне перед тем: как мы отправились в путешествие? — я кивнула.
Джеймс встал с кресла и подошел к окну, уставившись на улицу.
— Я тогда сказал: что утаил от тебя одну вещь… считая: что ты мне не поверишь… — стал рвано говорить. — Сегодня мы затронули тему нашего будущего, и я его вижу по-другому именно из-за той самой недосказанности… Я думаю: тебе пора ее услышать…
— Подожди…
Я поднялась с кресла и подошла к мужчине, ухватилась за его плечо и принялась его разворачивать к себе лицом. Я впервые видела блондина таким дерганным. И тут меня словно кувалдой по голове долбанули. Да он же сомневается: что у меня есть к нему чувства!!! Я наконец-то поняла: чего ждал Джеймс. Он столько всего мне говорил, обозначая свои намерения… Я вспомнила все слова, которые жаркими иглами впивались мне в сердце, все больше и больше растапливая его: «я не обижу тебя…», «я никогда не брошу тебя…», «не хочу: чтобы наше путешествие заканчивалось…», «ты нужна мне…», «постараюсь сделать все: чтобы ты никогда не пожалела о своем решении», «ты — моя женщина»… Последние слова он сказал буквально сегодня утром, заявляя об этом в присутствии моих советников. А что же я? Что он услышал от меня хоть раз? Да, я сделала свой выбор у храма — вот только он этого не понял…
— Джеймс, я думаю: тебе тоже пора кое-что услышать… — глубоко вздохнула я. — Я люблю тебя.
Он смотрел на меня таким неверящим взглядом — что я даже растерялась. Кто бы знал: как тяжело дались мне эти слова, которые я впервые произношу за свои две жизни — а он просто застыл! «Мдааа… не так я себе представляла моменты романтичных признаний…» — я опустила взгляд и нервно сглотнула. К н и г о е д . н е т
— И я люблю тебя, — наконец-то выдохнул он, накрывая мои губы жарким поцелуем, притискивая к себе.
«Ан, нет! Именно так!» — стала я помогать мужчине стягивать с нас обоих одежду. Свалив все неразобранные Дани вещи на пол вместе с покрывалом, Джеймс увлек меня в постель. Накал страстей утих. Ссора, ревность, недопонимание — снова все ненужное ушло на второй план. На миг мне показалось: что мы оказались в одном из дней своего путешествия. Даже после жаркого примирения мы еще долго просто валялись в кровати и молчали. Никто из нас не хотел вновь нарушать нашу идиллию, и дело было абсолютно не в сексе — мы как будто только ласками могли донести до друг друга больше, чем тысячью слов.
— Госпожа… Ой! — хлопнула дверь.
— Я уже начинаю беспокоиться о Дани. Бедняжка. Сначала несколько часов по поселению бегала за Диланом, потому что я про зов с искрой забыла. А теперь мы ей еще работы добавили, — кивнула я на гору одежды на полу.
— У нее были отличные выходные, пока ее миель путешествовала, — хмыкнул миал, поднимаясь с кровати. — Вообще-то слуги не входят без стука. У нее должна быть весомая причина вломиться… Что-то случилось…
Джеймс натянул брюки и пошел открывать дверь. Служанка действительно обнаружилась в корридоре. Он жестом приказал ей войти, а я едва не расхохоталась. У бедняжки Дани глаза были как блюдца — она просто не могла оторвать взгляд от рельефного тела мужчины. «Да-да, завидую сама себе…» — мысленно усмехнулась я, натягивая нижнее белье под одеялом.
— Дани, говорить начнешь? — все же не выдержал Джеймс, а я тихонько сотряслась в беззвучном смехе.
— Господин, к крепости приближаются аж четыре группы корранов, чужие! Особей сорок, не меньше… Я видела, пока шла по улице обратно… вот: только добралась.
— Они еще в воздухе? — нахмурился миал, а я уже схватилась за первое попавшееся платье. — Где советники?
— Да не найти никого… Все как с сума посходили: наши замучили корранов — разлетались то на мельницу, то на плантации… а пришлые задергали воздушников, и тоже перемещаются с такими скоростями — что не догнать. В замке только господа Норин и Гидеон, но слуги говорят: они заняты в переговорной… — Дани отчитывалась, при этом зашла мне за спину и принялась шнуровать платье.
— Вот видишь, Джей, моя публичная порка дала плоды: подняли свои …опы и принялись за работу, — развела руками я.
— Я и не сомневался: что это не подействует… А вот на счет этого платья очень даже сомневаюсь… — прищурился он, натягивая рубашку.
Я повернулась в сторону туалетного столика и уставилась на свое отражение в зеркале. Черное облегающее платье на лямках, обшитых драгоценными камнями и длиной чуть выше колена. Сверху него пышная юбка из нескольких слоев фатина, но ножки все равно отчетливо выделялись. На плечи легла длинная накидка, сотканная из золотых кружев, прикрепленная к ожерелью.
— Тебе не нравится черный цвет? Ты же сам сегодня в черном костюме, — перестала вертеться я, так как Дани усадила меня на пуф и принялась колдовать над прической.
— Мне нравится цвет. Мне не нравится: что все прелести наружу. Плечи голые, руки голые, юбка просвечивает… — буркнул он, застегивая на себе мундир. — Пуарэо — так и вообще одно название, тоже все полупрозрачное. Лил, ты похожа на красивого мотылька, но никак не на миель.
— Но на твоего мотылька… — улыбнулась я, прибегая к женской хитрости.
Джеймс замер и уставился на меня внимательным взглядом. Наши гляделки носили характер «я знаю: что ты знаешь». Да, я специально провоцировала его на откровенность, чтобы он наконец-то признался: что Диония выбрала его для меня. И было это не с целью получить от него предложение, нет. Я просто видела: как его терзает эта недосказанность между нами и хотела облегчить ему задачу. Дани закончила возиться с волосами, и я поднялась с пуфа, словно хищник, приближаясь к своему мужчине. «Ну, же, Джей, говори уже…» — поднялась на носочки я и оставила легкий поцелуй на его губах.
— Лил, я хочу: чтобы ты была моей не только за дверьми спальни, — слегка отстранился он, шепча мне в губы. — И желание это не ново, не из-за нашего путешествия и всего: что в нем было… — провел он своими губами по моим. — Я хочу этого с момента: как впервые увидел тебя… Будь моей женой…
— Лиля! — распахнулась дверь, и Алвар едва не ввалился в комнату. — Лиля, прости: что без стука, но у нас гости…
«Да чтоб вы все провалились в Ад! Прямо к демонам на сковороды! И вместе с гостями!» — мысленно рычала я. Мне испортили мое первое в двух жизнях предложение руки и сердца! А точнее: не дали мне ответить!! Судя по выражению лица миал, он не далеко ушел от меня в своих мыслях.
— Я помешал? — Алвар озадаченно переводил взгляд с меня на Джеймса и обратно.
— Ты запоздал с этим вопросом, — тихо рыкнул мой мужчина. — Кого там принесло? Только коротко, имена.
— Миал Доран, а с ним миель Мириана с супругом, и две едва живые на руках своих людей миель Октавия и миель Ламина. Я отвел всех в большую гостиную, чтобы девушек смогли разместить на диванах. С ними очень много магов, которых на корранах принесли их люди. Наездников я уже определил на отдых.
— Интересная компания… — еще больше нахмурился Джеймс — и это мне не понравилось. — Лил, зов для всех советников… особенно Дилана.
А вот этого я вообще не ожидала услышать, но выполнила указание и в коридор вылетела стайка крупных светляков. Больше ничего не говоря, блондин взял меня за руку, и мы покинули спальню. Алвар отворил передо мной большую и широкую дверь, и я переступила порог действительно огромной гостиной. Шесть диванов, столики, кресла и камин таких размеров: что я могла в него войти во весь свой рост.
— Лилия!! — едва я успела сделать пару шагов, как на меня набросилась рыжуля, вцепившись в мои руки своими, жутко ледяными. — Лилия, помоги! Они умирают! — ее глаза застилали слезы.
— Умирают? — мой взгляд заметался: на двух рядом стоящих диванах лежали очень красивые и бледные брюнетки.
Я отцепила от себя Мириану и приблизилась к бедняжкам: на лбу испарина, дыхание тяжелое и с хрипами, на глазах мутная пелена…
— Но я-то что могу сделать? — растерялась я, присаживаясь на корточки возле одной из девушек.
— Это какое-то проклятие, а твой муж — самый сильный маг из всех известных, — подал голос Доран. — Я уже видел это на Армате — именно так умер миал Алых степей.
«Ого! Вот это новости…»
— Почему же тогда Дилан не помог своему миал? — вздернула голову я и уставилась на мужчину с сединой в волосах.
— Потому что не получилось… — послышалось от двери, и в комнату вошел синеглазка, а за ним и остальные мои советники. — И потому что мне не хватило сил, как и сейчас не хватит… — присел он на корточки рядом со мной и осматривал едва дышащую бедняжку. — И уж тем более на двух девушек…
— Ложь! Ты мог спасти Армата! — взорвался Доран. — Лилия, он твой муж — ты можешь приказать ему, и он выполнит!
— Дилан, это правда? Ты можешь? — вцепилась я в рукав бывшего.
— Ты — моя миель… — глубоко вздохнул он. — Если прикажешь — я могу попробовать… — поднялся на ноги он.
— Лилия, прикажи ему! — обливалась слезами Мириана.
— Не слушай их! — неожиданно рыкнул Джеймс, и я обернулась. — Они не договаривают об одной очень важной детали…
Мужчина отошел от перешептывающихся Кирана, Норина и Гидеона, и двинулся в мою сторону. Приблизившись, он протянул мне руку и помог встать на ноги. Мой блондин был зол, очень зол — я таким его еще не видела: глаза метали молнии, а лицо исказило гневом и презрением, я смотрела и не узнавала его.
— Они добровольцы! — отозвался Доран. — Они стараются спасти своих миель!
— О чем ты? Что происходит? — растерялась я.
— О них, — кивнул Джеймс в сторону толпы магов. — Добровольцы на то: чтобы полностью выгореть магически — попытка спасти жизни этих двоих миель. И при этом маги могут сами не пережить такого… — у меня глаза на лоб полезли. — Вы ставите на одну чашу весов жизнь двух миель, а на другую — треть сотни магов! — рыкнул Джеймс в сторону гостей. — Вы считаете: что это справедливо?!
— О какой справедливости ты говоришь? Смерти двух миель — это конец балансу!! — завопил Доран. — Разве один ритуал — это высокая цена за магию всего мира?!
— Это не ритуал… это какое-то жертвоприношение, — в шоке пролепетала я. — Разве нет других способов?
— Если бы они были: мы бы их уже нашли! — парировал мужчина. — И не тащились бы сюда с полумертвыми девушками!
— Так, быть может, им туда и дорога?
Да, это были мои жестокие слова, но я полностью осознавала их: как можно спасать одни жизни ценой других?